Преступление не будет раскрыто - Семенов Анатолий Семенович - Страница 47

• Предыдущая
• 47/102
• Следующая

— А сколько у вас детей?

— Двое. Старшему уже девять. Нынче пошёл в третий класс. А дочке шестой год.

Берёзовая роща кончилась, и Василий Иванович с Мариной вошли в лес, где кроме берёз были и лиственницы, уже побуревшие от заморозков, и кустарники с ярко-красными, коричневыми и золотисто-жёлтыми, опадающими листьями, и чаще стали попадаться сосенки и ёлочки. Некоторое время они шли молча, с задумчивыми лицами.

— Смотрите, смотрите! — вдруг шепнула Марина, дёрнув Василия Ивановича за рукав. — Вот, на куст.

Василий Иванович остановился и посмотрел вперёд. В нескольких шагах стоял небольшой черёмуховый куст. На нём сидела стайка свиристелей. Легко можно было разглядеть этих оригинальных красивых серо-коричневых птиц с остро-зачёсанными хохолками и жёлтыми хвостами. Они торопливо общипывали ягоду за ягодой, проглатывая их целиком, и изредка перекликались высокими «серебристыми» трелями.

— Что это за птички? — спросила Марина шёпотом. — Такие славненькие.

— Не знаю, — вслух ответил Василий Иванович. — В первый раз вижу.

— Тише, — с досадой шепнула Марина.

Но одна птичка уже сорвалась, и вслед за нею с писком и трелями покинула куст вся стайка.

— Пойдёмте назад, — сказала Марина, провожая глазами стайку. — Мы уже далеко ушли.

— Да, — пожалуй, — сказал Василий Иванович, поворачивая обратно. Остановившись, он окинул Марину взглядом с головы до ног и подумал о таком, что заставило его дышать чаще и глубже.

— А я знакома с одним парнем, который хорошо знает природу, — сказала Марина, не замечая его волнения. — Например, в лесу он определяет всех обитателей даже по голосам.

— Ах, вот как! — сказал Василий Иванович. — Значит, вы не только со мной гуляете по лесу?

— И не только с вами, — ответила Марина, улыбаясь.

— Хотя, что я, собственно, об этом говорю. Мне-то все равно, — сказал он, как бы рассуждая сам собой.

Марине это показалось вовсе забавно, и она, загадочно улыбаясь, стала ловить его взгляд. Но Василий Иванович отворачивался.

— Похоже, что вы действительно ревнивы, — сказала Марина.

Он не ответил.

— Я знала этого парня давно, ещё когда была совсем девчонкой, — сказала она. — И с тех пор сейчас второй раз гуляю по лесу с мужчиной. С Вадимом, правда, я была много раз в лесу, но мы выезжали на машине, всей семьёй.

Василий Иванович молча выслушал её и улыбнулся, воображая пикник семейства Пономарёвых. Вспомнил Георгия Антоновича, с которым на именинах говорил о политике.

— Василий Иванович, — сказала Марина. — У меня к вам один вопрос.

— Пожалуйста.

— Вы довольны своей женитьбой?

Василий Иванович внимательно посмотрел на неё.

— Женился я поздно, в тридцать лет — пора было обзаводиться семьёй, — сказал он. — Я зашёл как-то в таможню аэропорта, там у меня были знакомые переводчицы. К одной из них в тот день пришла подруга. Познакомились. Потом свидания, и всё устроилось. На этот раз такого увлечения, конечно, не было, но тем не менее приложил максимум усилий и вёл себя умнее. Да и надо сказать успех кое-какой я в молодости имел у женщин.

— И сейчас имеете. Не хитрите уж, — сказала Марина, лукаво улыбаясь.

— Сейчас уж не то, — сказал Василий Иванович и смущённо почесал нос — Вот тогда — да, тогда только не умел пользоваться.

— Ваша жена где-нибудь работает?

— Преподаёт английский язык в школе.

— А если бы та самая Вера сама разыскала вас. Вдруг бы так случилось. А вы были бы уже женаты. Как бы вы поступили?

Василий Иванович нагнул голову, чтобы не задеть низкую ветвь берёзы, и усмехнулся.

— Все хотите знать.

— А всё-таки, — сказала она и остановилась, ожидая ответа.

Василий Иванович тоже остановился и повернулся к ней лицом.

— Обычно в таких случаях говорят: поздно, — сказал он, двигаясь с места. — Но я лет шесть-семь тому назад иногда ловил себя на том, что очень хочу встречи с ней. Не знаю, не могу объяснить, зачем хотел с ней встретиться, но помню — такое сильное желание у меня было. Ещё тогда я чувствовал, что она крепко держит меня за душу. А первое время, когда мы с ней расстались, я совсем обезумел. Я решил бросить лётное дело, бросить все и ехать в город Заозёрный, где она жила. Я ведь знал, где она жила. Я пилот, и больше ничего не умею делать, но там посчитал бы за счастье подметать дворы, лишь бы чувствовать её близость, видеть её каждый день. Если бы она уехала из того города в другой, я бы поехал за ней. Она на край света, и я — туда же. Если бы она вышла замуж, меня бы и это не остановило. Жуткая мысль неотступно преследовала меня и наполняла душу тем же мучительным огнём, который я чувствовал в первые дни знакомства с нею. И чем дальше шло время, тем больше я решался на этот шаг. Спасла случайность: меня отправили в Москву на курсы командиров кораблей. Это как-то отвлекло. Иначе бы я погиб.

Марина сначала рассмеялась, потом задумалась и сказала:

— Это страшно.

— Да, страшно. И я благодарю судьбу, что ничего такого не случилось.

— А если бы сейчас?

— Сейчас, наверно, и я сказал бы, что поздно. Прошло много времени. В моей памяти стало стираться то, что я особенно сильно в ней любил. Время… Время… Оно ведь всемогуще. Создаёт и уничтожает природу. Даже гранит превращается в песок и пыль. Что для него мои чувства!

— А давайте допустим другой вариант, — возбуждённо проговорила Марина. — Допустим, что Вера разошлась с мужем, а вы были бы не женаты. Тогда как?

— Когда я её ещё сильно любил, я не посмотрел бы ни на что.

Марина, закусив губу, о чём-то усиленно думала.

— А вы бы остались верной ей до конца? — спросила она.

— Если бы не разлюбил, то, конечно.

Василий Иванович ребячески подпрыгнул и достал ветвь берёзы, схватив в горсть несколько зеленовато-жёлтых листьев.

— Я, Мариночка, слишком много говорю о себе. Хотелось бы послушать вас, — сказал он, выбрасывая ногтем по одному листку из горсти.

По лицу Марины скользнула усмешка.

— Я не умею рассказывать так, как вы. И сейчас мне не до этого.

Василий Иванович изумлённо посмотрел на неё.

— Хорошо, что вы рассказали все это, — прибавила она. — Мне кое в чём надо разобраться.

Василий Иванович, разгадав смысл её слов, резко повернул голову в её сторону.

— Так, так, понимаю, — промолвил он.

— Почему вы мне не встретились год тому назад? — спросила она.

— А какая разница?

— Тогда я бы подумала: стоит ли выходить замуж за Вадима, а возможно вышла бы за другого, если бы, конечно, он смог подняться выше гнусных жизненных обстоятельств. А он это смог бы. Сейчас я уверена. Но что делать! Как говорится, поезд ушёл.

— Боже мой! — взмолился Василий Иванович. Он осторожно взял её под руку, — оказывается мы друзья по несчастью.

— Не надо, Василий Иванович, — сказала Марина сухо, отстраняя от себя его руку.

Шли молча. Марина была задумчива. Она сделалась сразу какая-то маленькая и тихая. Это немножко портило её.

Когда подходили к даче, Промтов заметил, что «Жигули» исчезли, и теперь можно было войти внутрь.

— Не забыть бы главное, — сказал он, — я оставил здесь книгу. Книга чужая. Её с меня требуют.

— А мне можно посмотреть вашу дачу?

— Разумеется. Прошу, — Василий Иванович открыл перед ней калитку и пропустил впереди себя.

Они вошли в ограду и поднялись на крыльцо. Василий Иванович достал из кармана ключ. Отомкнул замок, и они вошли внутрь. Марина окинула взглядом обстановку. В передней комнате стоял стол, накрытый белой скатертью, на котором разлапился и поник во все стороны высохший букет в кувшине и лежала толстая потрёпанная книга. К столу были приставлены четыре стула. У стены стоял скромный шкаф с зеркалом. В другой комнате — застланная кровать. На стенах висело несколько репродукций с картин в багетовых рамках.

Марина взяла книгу и прочитала вслух на обложке:

— Виктор Гюго «Собор парижской богоматери». Ещё в пятом классе читала. А вам нравится?

• Предыдущая
• 47/102
• Следующая