Семеро с планеты Коламба (сборник) - Чирков Вадим Алексеевич - Страница 13

• Предыдущая
• 13/67
• Следующая

— Дядя Витя, — вдруг спросил Славик, — ну сказали бы вы инопланетянам «Глокая куздра…», а дальше что?

Петух не выдержал напора чувств — захлопал крыльями, взметая пыль, и заорал.

— Нет, ты полюбуйся этим горлодером! — воскликнул художник. — Сколько в нем спеси, глупости, фанфаронства! Столько же, сколько в ином человеке. Но это, — Кубик поднял указательный палец, который был у него всегда в краске, потому что писал он частенько не кистью, а пальцем, — но это всего-навсего петух, и глупость его мне не опасна. В конце концов я могу его даже съесть. Я смеюсь над ним, я отвожу с ним душу, понял, Славик?

— Что такое стресс? — спросил Славик.

— Это… Тебя к директору школы когда-нибудь вызывали?

— Вызывали. Один раз, в прошлом году. Я стекло в классе разбил.

— Вот тот ужас, что ты пережил перед его дверью, и есть стресс. Но не будем углубляться. Вернемся в детство. Ты, кажется, спросил, что будет после «Глокая куздра»?

— Да.

— Дальше будет все прекрасно. Вы подружитесь, пришельцы покажут тебе, что привезли с собой. Это будут удивительные вещи… Глянь-ка, это не к тебе?

Славик повернул голову. У калитки стояли Генчик, Юрчик и Васек. Генчик манил его к себе рукой.

— К… ко мне, — сказал Славик, и голос его дрогнул.

— Пойти с тобой?

— Не надо. Я сейчас вернусь. — Он подумал, что не будут же деревенские драться при Кубике.

— Слышь, — сказал ему Генчик, когда они отошли от калитки, — а это твое каратэ ничего… Там у вас в городе всех ему учат?

— Не всех.

Справа от Славика шел Васек, слева Генчик, а на пятки наступал Юрчик. Славик оглянулся — художник стоял на крыльце и смотрел в их сторону.

— Слышь, Слава… — Генчик тоже оглянулся. — Ты сколько у нас в Егоровке пробудешь?

— С неделю, не больше. — Славик понял, что драки не будет.

— Покажи нам приемы, а? — сказал Генчик. Он обогнал Славика и стал перед ним. — Будешь у нас тренером. А мы тебя тоже чему-нибудь научим. Вот Васек свистит, как бог. Юрчик в ножички играет. Понимаешь, к нам из Михайловки ребята драться приходят… То мы их, то они нас. А если мы все каратэ будем знать — ого, как они почешутся!

Славику очень захотелось стать тренером. Тем более, повторяем, что он видел каратэ и каратистов по телевидению и в книжке одного мальчишки у них во дворе. Раз-два-три-четыре — рука-нога-снова-нога, — и четверо противников лежат в глубоком нокауте…

— Не могу, — сказал Славик, — я подписку дал.

— Какую подписку?

— О нераспространении каратэ. Что не буду никому показывать приемы, — заливал Славик. — Это же все равно что оружие раздавать налево и направо! Нас когда собрали в первый раз, дали подписать документ. Сказали, если где будет замечено появление каратэ, выясним, кто мог его разбазарить, и тогда… В общем, не могу, ребята.

— Ты смотри, — потер нос Генчик, — хоть в город поезжай.

— Врет он все, — сказал Васек. — Подумаешь, каратист!

— А может, и каратист, — ответил ему Генчик, — ты от одного удара лег.

— Я споткнулся, — возразил Васек, — а потом об землю лбом брякнулся.

— Брякнулся! А синяк где? Покажи!

— А это тебе не синяк? — завопил Васек, тыча в свой лоб, где никакого синяка не было. — Вот он, синяк!

— Слышь, Слава, — Генчик повысил голос, чтобы пресечь спор, — а когда к нам из Михайловки придут, пойдешь с нами? Ты ведь в нашей деревне живешь — вроде, значит, наш.

Славику ничего не оставалось, как согласиться. Пообещать, что он выступит на стороне егоровцев. На том и расстались, даже пожали друг другу руки в знак союза. Славик направился домой.

— Инцидент исперчен? — спросил его Кубик, все еще сидевший на крыльце.

— Исперчен.

— Ну тогда я пошел, — сказал художник, поднимаясь. — Мой привет пришельцам.

— Спасибо, — механически ответил Славик.

Он отправился на кухню за топленым молоком, а сам уже думал о том, как он будет драться с михайловцами. Хорошо бы, конечно, снова с помощью сонного луча…

Землянин взял не только топленое молоко в пол-литровой банке, но и остатки жареной картошки. Он положил ее на блюдце.

Как командир ни уговаривал Питю не прикасаться к земному овощу, тот кушанья отведал. Кружочек картошки он держал обеими руками и откусывал по кусочку. Все смотрели на Питю со своих кукурузин молча и, заметил Славик, глотая слюнки — так вкусно Питя облизывался. Даже Грипа, который стоял сложив руки на груди, не сдержался и облизнул губы.

Питя картошку съел, руки вытер о кукурузный лист.

— Ну как? — не выдержал Вьюра.

— Во! — Питя показал большой палец. — Мое первое мнение о землянах такое: толк в еде они знают. А теперь, Славик, дай мне, пожалуйста, молока. И скажи, кто из семи коламбских космонавтов, с которыми ты недавно познакомился, самый смелый.

Славик повернулся к командиру.

— Расскажи нам о своей Земле, — сказал тот. — И как вы на ней живете, расскажи.

— Ну… — начал Славик, — мы… — И тут вдруг, произнеся «мы», снова почувствовал ужасную ответственность: он, перешедший всего-навсего в этом году в пятый класс, должен говорить от имени всего человечества! Славику показалось на минутку, что его вызвали к доске или что он на экзамене, которыми их начали пугать со второго класса.

Землянин стал вспоминать, что он знает о своей планете.

В голове завертелась быстрая карусель, состоящая из: космического корабля, который он видел по телеку, двойки по русскому языку, которую он получил в конце года, хоккеиста Игоря Ларионова, газового баллона в бабушкиной кухне, родителей, провожающих его с бабушкой на вокзале… С чего начать?

Предметы прибывали. Карусель крутилась все быстрее. Неожиданно в ней появился крокодил Гена с Чебурашкой, домашний телефон, серый слон, бредущий по саванне, взрыв снаряда у окопа, в котором солдат припал к противотанковому ружью (это, ясно, тоже было из телевизора), сковородка с жареной картошкой…

До него донесся голос Пити;

— Да, да, — кричал он, раскачиваясь в своем зеленом гнезде так, что качалась вся кукурузина, — расскажи, что у вас, кроме футбола, интересного! Что все планеты круглые, я слыхал. Про моря и океаны — тоже. Что есть горы и ущелья, реки и озера, города и села, я знаю и видел их, когда мы облетали вашу планету, своими глазами. Мне эти уроки географии во как надоели! Опять изучать? Дудки! У меня каникулы! Грипе тоже все это надоело, только он ни за что не признается. Он ведь командир.

— Географию я, ребята, плохо знаю, — успел вставить Славик.

— Не обращай на Питю внимания, — сказал Грипа, — рассказывай о том, что знаешь.

— Ну… — во второй раз произнес стартовое слово Славик, но опять замолчал, потому что он как раз собирался начать с того, что планета Земля круглая, что на ней есть моря и океаны…

— Давай, давай! — подбадривал его Питя, — говори скорей, что у вас есть, кроме футбола!

— Есть еще хоккей, — брякнул Славик.

— А это что? — спросил командир.

— Тоже игра, только в нее зимой играют.

— Что такое зима? — Грипа взялся сам спрашивать о Земле.

— Зима? Ну… у нас четыре времени года. Лето, осень, зима, и весна.

— И на каждое время года придумана своя игра? Вот где бы я жил! — завопил Питя. — Ребята, давайте здесь останемся! Нам дадут какой-нибудь островок, мы сделаем из него государство…

— …И будем играть все четыре времени года, — закончил за него Грипа. — Расскажи о них, Славик. — Не слушай его.

Славик покосился на Питю и вздохнул.

— Сейчас у нас лето, — начал он голосом, каким рассказывают урок. — Летом самые длинные и самые теплые дни. Все растет, все зелено, все цветет. Люди выращивают хлеб, овощи, фрукты… — Краем глаза землянин увидел, что огорченный скучным рассказом Питя вылез из своего гнезда и стал взбираться по кукурузному стволу вверх, к метелке. Ствол становился все тоньше, он стал под тяжестью легонького Пити сгибаться…

• Предыдущая
• 13/67
• Следующая