Взлетная полоса - Беляев Александр Павлович - Страница 6

• Предыдущая
• 6/102
• Следующая

— Ладно, разберемся, — ответил Фомин. — Пусть завтра в четырнадцать часов явится ко мне.

Оба замолчали. Фомин вспомнил, что время шло, а он никак не мог назначить срок проведения большого офицерского совещания, на котором, как он думал, даст командирам подразделений установки и по-новому организует в полку весь учебный процесс. Фомину было абсолютно ясно: учебную базу в полку надо обновлять. Можно и нужно было по-новому решить техническое обеспечение учебных полей, оснастить классы более современными макетами, действующими моделями.

Возле контрольно-пропускного пункта автобус остановился. Внутрь его неожиданно заглянул старшина и обратился к Фомину.

— Разрешите доложить, товарищ подполковник? — спросил он и поднялся в салон.

— Что случилось? — спросил Фомин.

— Разрешите доложить, товарищ подполковник! Получил замечание от генерал-лейтенанта! — отрапортовал старшина.

— Вы получили? За что?

— Не я, товарищ подполковник. Генералу ворота наши не понравились.

— Ворота? — удивился Фомин.

— Так точно, товарищ подполковник! — отчеканил старшина. — Спросил, почему они у нас такие мрачные, и велел подвеселить.

— Что велел? — не разобрал Фомин.

— Повеселее сделать, — повторил старшина.

Фомин невольно усмехнулся.

— Я уже раздобыл краску! — продолжал старшина.

— Какую же?

— Голубую.

— Ну вот и прекрасно. И покрасьте в голубой, — распорядился Фомин и отпустил старшину.

В штабе подполковник поднялся в свой кабинет, снял фуражку, сел за стол. Времени было около одиннадцати. В городке вот-вот должен был прозвучать сигнал «Отбой». Фомин прочитал и подписал лежавшие у него на столе документы.

Неожиданно дверь кабинета открылась, и на пороге появился подполковник Доронин. Фомин не думал, что замполит так же, как и он, задержался в этот день на службе. Но, увидев его, даже обрадовался. А Доронин попросил разрешения:

— Можно?

— Тебе-то? О чем спрашиваешь! Проходи.

— Время позднее. Служба, вроде кончилась. Мало ли чем вы занимаетесь. Может, чем личным, — словно оправдываясь за свой визит, ответил Доронин.

— А если даже и личным? — усмехнулся Фомин. — Давно уже все перемешалось: служебное, личное…

Фомин нажал кнопку звонка и, когда в дверях появился посыльный, попросил:

— Два стаканчика чаю, покрепче. Сахар и печенье у меня есть. — И, обернувшись к Доронину, продолжил: — Как думаешь: не стоит ли нам поменять танкодром?

Доронин приготовился слушать долго. Но коль командир полка задал вопрос безо всяких обиняков, он и ответил на него так же просто.

— Не обижайтесь, Виктор Степанович, но вопрос детский. И ответ на него может быть только один: стоит. И давно пора.

Фомин и не думал обижаться. Он даже рассмеялся.

— А если давно пора, то почему же вы до сих пор этого не сделали?

— А вот это уже тема для разговора, — добродушно улыбнулся Доронин. — Не сделали потому, что силишек не хватило. Куда его переносить? Кругом поля. Земля пахотная. Колхозы от нее на вершок не откажутся. Свое добро берегут. Чуть с дороги свернешь — уже акт за потраву присылают.

— А если поискать место в лесу? Там земля госхозовская. Впрочем, точного места я пока и сам не знаю, — признался Фомин. — Но знаю твердо: нужно где-то закладывать новое большое кольцо. Чтобы были на нем и искусственные и естественные препятствия, да такие, какие мы не часто встречаем на самых серьезных учениях. Без такого кольца настоящего мастерства в вождении нам не добиться никогда. Значит, ты «за»?

— Голосую двумя руками. Готов как член бюро райкома поднять разговор на бюро.

— Второй вопрос, — оживился Фомин. — Как думаешь, своими силами построим новый учебный корпус?

— У нас и старого нет, — покачал головой Доронин. — В классах учимся. А вы — корпус. Без всякой финансовой помощи?

— Давай считать — без всякой.

— А если не разрешат? За самодеятельность здорово греют. Не вам объяснять…

— Меня пока интересует только твое мнение, — остановил замполита Фомин.

— Осилим. Ручаюсь. Я первый за всякое строительство, — твердо ответил Доронин. — И если уж строить, то не только учебный корпус. Пора иметь и свои теплицы. Пора солдат всю зиму свежими овощами кормить. Мы с Лановым уже поднимали этот вопрос.

— Ну и что?

— Тогда сказали, что это преждевременно. В том смысле, что авитаминоз нашему солдату не угрожает, а у полка есть более насущные задачи. И может быть, именно по тому времени это было правильно. Ведь все, что здесь есть, в том числе и этот ваш кабинет, мы строили сами, своими руками.

Фомин встал из-за стола, заложил руки за голову и несколько раз прошелся по кабинету из конца в конец.

— Я, конечно, понимаю, что полк — это не академия. Возможности наши в сравнение не идут. И наш Зеленоборск — это не Москва. И трубы наши пониже, и дым из них пожиже, — собравшись с мыслями, снова заговорил Фомин. — Но веришь или нет, Михаил Иванович, никак я не могу и не хочу смириться с тем, что учим мы солдат на устаревших тренажерах и макетах. Но техники всякой учебной я сюда натащу столько, сколько потребуется. Все оборудование предельно автоматизируем. Внедрим на стрельбище обратную информацию. Нам пропускную способность учебных мест надо повысить! И вот, исходя из этой последней задачи, у меня к тебе, Михаил Иванович, самый ответственный вопрос: найдем ли мы в полку специалистов, которые помогут нам выполнить все эти благие планы? Ты пойми меня: мне не столько понадобятся рабочие руки — каменщиков, слесарей, плотников мы отыщем, — сколько грамотные головы.

— Есть головы, Виктор Степанович, — с готовностью ответил Доронин.

Фомин сразу остановился.

— Кто?

— Хотя бы Кольцов.

— Командир первой роты?

— Именно он.

Лицо у Фомина скривилось. Он сел в свое кресло и сухо проговорил:

— Почему-то не думал, что ты именно его назовешь.

— А что вы имеете против него, Виктор Степанович? — удивился Доронин.

— Наблюдал я сегодня за ним во время испытаний и должен сказать: мнение о нем сложилось не ахти! — нахмурил брови Фомин. — Ну сам посуди: мы его с заезда у вышки ждем, а он самовольно, никого не предупредив, взялся в чем-то там железнодорожникам помогать. Семин его тоже не хвалит. А ты в помощники мне его предлагаешь…

В голосе Фомина явно прозвучали нотки недовольства. Такой реакции Доронин не ожидал. Тем более что о заминке, которая произошла на танкодроме, он знал. Ему об этом сообщил начальник штаба полка подполковник Лыков. Но ведь точного срока доклада Кольцову никто не устанавливал. И следовало ли из этого делать о капитане те выводы, которые уже сделал Фомин. Лановой, с которым Доронин проработал столько лет, никогда бы не стал так спешить с оценкой человека. Доронин тоже нахмурил брови.

— Да Семин, товарищ подполковник, вообще с удовольствием сплавил бы его куда угодно. Я назубок все его доводы знаю, — сказал Доронин и махнул рукой, дав понять, что речь идет о деле совсем не простом, далеко не новом, изрядно поднадоевшем и наболевшем.

— Что же это за доводы? — с любопытством взглянул на своего заместителя Фомин.

— Наверняка сказал, что Кольцов — человек невоенный, — начал как по-писаному перечислять Доронин. — Что настоящей военной подготовки он не имеет. И между прочим, есть в этом доля правды. Только как на эту правду смотреть. Лично я ее понимаю так: училище и академию Кольцов у нас здесь заканчивает. Наш полк для него и первый, и второй, и третий курс. Мы должны научить его армейским порядкам. А Семину никогда этого не понять. Да и не под силу ему такого, как Кольцов, чему-нибудь научить. Дело в том, что Семин — это вчерашний день армии. А Кольцов… пожалуй, даже и не сегодняшний, а завтрашний.

— Да разве Семин старый? Какой же он «вчерашний день»? Бог с тобой! — даже усмехнулся Фомин. — Ему еще служить да служить.

— Не в возрасте его беда, — возразил было Доронин. Но в это время посыльный принес чай, и Доронин замолчал. И пока посыльный расставлял на столе стаканы, немного успокоился и нашел, как ему показалось, более обстоятельный ответ Фомину. Он размешал ложкой душистый, янтарного цвета, напиток, дождался, когда посыльный уйдет, и продолжил: — Именно беда, иначе и не назову. Семин в армию пришел сразу же после войны. Таким образом, фронтового опыта он не приобрел, а высшего образования до сих пор не получил. Да, наверное, и не получит. В академию опоздал, а заочником в институт сто лет не соберется. Вот и остался без опыта и без знаний. Потому я и сказал о нем, что это вчерашний день нашей армии, ведь такие, как он, свое дело уже сделали. Или, в лучшем случае, доделывают. И вы, Виктор Степанович, это не хуже меня знаете. Они тогда были хороши, когда, окончив училища, заменили офицеров военного времени. Тех, кто с одной звездочки начинал, кто после всяких там курсов на взвод приходил, кто вырос в офицеры из сержантов, кто из запаса был аттестован и переаттестован… А Кольцов, товарищ подполковник, дело совсем другое. Прекрасно подготовлен. Командир с аналитическим складом ума. Принципиальный. Не за такими ли будущее? Вы посмотрите, как к нему солдаты тянутся! В прямом смысле готовы за него в огонь и воду!

• Предыдущая
• 6/102
• Следующая