Сказки - Пино Кристиан - Страница 27

• Предыдущая
• 27/41
• Следующая

— Этот гадкий мальчишка неисправим, — взвизгнула Эмма, — он завидует нам. Займись-ка лучше фермой и мальчиками! — И, уплывая, она прибавила: — Да почище мой посуду! Ее надо вытирать, пока она не высохла.

Это были ее последние слова.

Все три лосося нырнули в глубокую воду и скрылись в длинных колеблющихся водорослях.

На полпути между лесом и морем в хорошеньком маленьком домике жила счастливая семья.

Отец всю свою жизнь рыбачил. Ему удалось отложить немного денег, и, состарившись, он ушел на покой.

Мать шила кофты и юбки деревенским щеголихам, и ее заработок выручал семью в трудную минуту.

А четырнадцатилетняя Жизлена была любящей дочерью, очаровательной девочкой, нежной и отзывчивой.

Вот, скажете вы, самая обыкновенная семья. Так что же интересного может случиться с ней? Но я еще не упомянул об одном немаловажном обстоятельстве. Отец был большим лакомкой, а его жена — замечательной поварихой. Не в этом ли и крылся отчасти секрет их благополучия? Жена проводила целые часы у печки, приготовляя изысканные блюда, которым ее муж затем отдавал должное. Что же касается Жизлены, то у нее был один недостаток: она совсем была не приспособлена к хозяйству. Не то чтобы она ничего не хотела делать, нет, она была услужливая девочка, но кухня совсем не привлекала ее, и заботы о пище лежали всецело на матери.

И вдруг в эту счастливую семью пришла беда.

Мать простудилась, заболела и через несколько дней умерла. Отец был в отчаянии — он очень любил жену, — но особенно почувствовал он потерю лишь тогда, когда Жизлена принялась за хозяйство.

Начало было просто ужасным. Я не берусь описывать первый суп, первое рагу, первую попытку приготовить то, что из деликатности мы назовем кремом.

Так же неудачны были и последующие кулинарные опыты дочери. Отец Жизлены перестал садиться за стол. Он питался сухим хлебом и сыром, потому что дочь, надежда его старости, не могла предложить ему ничего лучшего. В несколько месяцев толстяк превратился в тень.

Девочка была в отчаянии. Она старалась изо всех сил, с раннего утра чистила овощи для супа, который стоял целый день на огне и вечером был уже совершенно несъедобен, она доставала у хороших хозяек проверенные рецепты, но и по ним у нее ничего не получалось. Она никак не могла сообразить, в каком порядке надо перемешивать муку, яйца, дрожжи, воду и масло, чтобы получилось тесто. Ее пироги то рассыпались еще в печке, то выходили такими сплющенными и твердыми, что их нужно было разбивать молотком.

Однажды, когда Жизлена обливалась слезами над компотом, она услышала, как кто-то постучал в дверь. Открыв, девочка увидела старую, седую женщину, одетую во все черное.

— Дитя мое, — сказала женщина, — я очень устала и проголодалась. Не можешь ли ты накормить меня? Я не так богата, чтобы идти в харчевню.

Войдите, сударыня, — ответила Жизлена, у которой было доброе сердце. — Считайте наш дом своим. Но только я должна предупредить вас, что я плохая стряпуха.

— Это неважно, мой старый желудок привык ко всему. — Старуха вошла и села за стол.

Жизлена подала ей ужин, приготовленный для отца. Она прекрасно знала, что отец все равно к нему не притронется. Гостья принялась за еду, а Жизлена наблюдала за ней, ожидая, что та скажет ей что-нибудь неприятное. Кушанья, которыми девочка угощала старуху и которые я не берусь даже описывать, не вызывали у гостьи ни отвращения, ни удивления. Ела она с большим аппетитом, а когда кончила, в ее глазах появилось выражение лукавства и удовлетворения.

— Превосходно, — сказала она. — Я очень довольна тобой.

Нельзя было понять, чем вызваны эти слова — исключительной вежливостью или лицемерием.

— Я не могу заплатить тебе за обед, у меня нет денег, но я оставлю тебе кое-что на память и уверена, что мой подарок сделает тебя счастливой.

С этими словами старуха достала из сумки самую обыкновенную деревянную ложку и подала ее девочке. Затем она вышла из дома и удалилась подпрыгивающей походкой.

Деревянная ложка! Какая горькая насмешка! И, рассердившись, девочка бросила ее в ящик.

Шли месяцы. Отец Жизлены, не видя смысла в жизни, быстро угасал и очень страдал от мысли, что оставит свою дочь, которая, по его мнению, так не приспособлена к жизни, совсем одну на свете.

Однажды Жизлена забыла на плите деревянную ложку своей покойной матери, которой та всегда пользовалась. Ручка ложки обуглилась, и ложка стала негодной. Тогда девочка вспомнила о старухе и достала из ящика ее подарок. Но как только Жизлена захотела помешать в чугунке какое-то варево, которое она готовила для отца, деревянная ложка нетерпеливо задергалась, вырвалась из ее рук и стала летать по кухне. Она зачерпнула соли из солонки, взяла щепотку перца, нашла сельдерей и две луковицы, вытащила из чугуна плохо очищенную морковь и наотрез отказалась вернуться в руку Жизлены, пока не сварила бульон.

Вечером девочка подала ужин больному отцу. Тот привычным усталым жестом хотел от него отказаться, но приятный запах удивил его. Он попробовал бульон и выпил его до последней капли.

— Дочь моя, ты сделала чудо. Должно быть, тебя вдохновила твоя бедная мама. В первый раз ты приготовила мне что-то вкусное.

И довольный отец уснул, мечтая о чудесных кушаньях, которые теперь будет готовить ему дочь.

Жизлена была и счастлива и озабочена. Может быть, эта летающая ложка заколдована? Не лучше ли ее сжечь? Или пусть она продолжает работать?

Наконец надежда вылечить отца и сделать его счастливым взяла верх над всеми сомнениями.

Утром девочка достала ложку, положила ее на стол и сказала, что нужно приготовить на сегодня. Успех был полный. Все утро ложка резала мясо, чистила овощи, выбирала пряности, что-то размешивала, следила за тем, чтобы ничто не подгорало и не остывало. И Жизлена вовремя подала отцу на подносе простой, но прекрасно приготовленный завтрак.

Старик плакал от радости, опустошая тарелки. Он почувствовал себя настолько окрепшим, что смог встать с постели и пройтись по саду. Он выздоравливал. Вместе с вкусной пищей к нему вернулся вкус к жизни. Вскоре он пополнел и стал выглядеть, как прежде. Жизлена запретила отцу ходить на кухню. Она боялась, что он увидит летающую ложку, потребует объяснений и, может, даже обвинит ее в колдовстве. Но старик не был любопытен. Что ему за дело до того, что творится на кухне! Пусть только то, что подается на стол, возбуждает аппетит. И он был совершенно счастлив.

Прошло два года. Отец безобразно растолстел, девочка превратилась в прелестную девушку. Они жили вдвоем, и ничто не нарушало их спокойной жизни. Что же касается ложки, она продолжала работать. За это время и Жизлена кое-чему научилась от нее. Иногда ложка позволяла девушке помогать в приготовлении несложных блюд, однако зорко следила за ней, предотвращая малейшую ошибку.

Однажды владелец соседнего замка решил устроить грандиозный пир в честь королевского сына, который охотился в окрестностях. Принц считался изысканным лакомкой, и барон Хюнодьер, хозяин замка, хотел угостить его на славу.

Для такого большого приема не хватало слуг и пришлось пригласить несколько молодых женщин, чтобы помочь за столом и на кухне. Жизлена попала в число судомоек.

Отправляясь в замок, девушка захватила на всякий случай свою деревянную ложку. Впрочем, она не собиралась воспользоваться ею, так как хотела остаться незамеченной. Она не любила уходить из дому и оставлять отца одного.

Главный повар замка был уже стар. Знаток своего дела, он начал приготовления к пиру за два дня до назначенного срока. Зарезав птицу, он сделал заливные блюда и паштеты. Что же касается самых сложных кушаний, то их надо было готовить в день приезда принца, а иные, как, например, телячьи почки в испанском вине и воздушный пирог с апельсинами — гордость баронской кухни, — даже перед самой подачей на стол.

• Предыдущая
• 27/41
• Следующая