Господь – мой брокер - Бакли Кристофер Тэйлор - Страница 16

• Предыдущая
• 16/39
• Следующая

Подсказка: см. следующую главу.

Ватикан обеспокоен…

Аббат раздражен…

Партия в библейские шахматы

Это был очень хороший год. За двенадцать месяцев, миновавших с тех пор, как с конвейера сошла первая бутылка, мы выпустили более шести миллионов бутылок вина «Секрет Аббата» (ни одной из которых я, к счастью, не выпил). Регулярно прибывали грузовики с контейнерами чилийского вина, и операцию, выполнявшуюся братом Тео при помощи пипетки, пришлось автоматизировать. Только от продажи вина мы получили двадцать пять миллионов долларов чистой прибыли. Тем временем процветал и мой Канский фонд. Один консультант по компьютерам помог мне ввести требник в базу данных под названием ТРЕБНЕТ, где наши тексты для ежедневного чтения сопоставлялись с рыночными тенденциями на биржах всего мира. Когда же открылся новый Паломнический центр «Гора Кана», деньги хлынули к нам еще более стремительным потоком. Благодаря новым рекламным роликам Брента, в Кану потянулись большие толпы людей, и Филомена была к этому готова. К моему удовольствию, она приняла наше предложение стать директором по вопросам паломничества и переехала в просторную квартиру над Центром.

Но в одно прекрасное летнее утро спокойствие, царившее в нашей общине, было нарушено нежданным гостем из Рима.

Мы сидели в уже отделанных Аббатовых президентских апартаментах и обсуждали с Эллиотом и проектировщиком тематических парков идею Аббата пристроить к горе Кана «винную горку». Они принесли макет. Как объяснил Эллиот:

– Право на спуск с горки еще надо заслужить. Чтобы людям легче было совершать короткое паломничество на гору, каждому выдается посох. Для пущего вдохновения мы установили у дороги небольшую святыню – фигурку святого Тада в колючих кустах. На тот случай, если им захочется сделать пожертвование, там имеется ящичек. Отлично. Потом они добираются до вершины, где их и ждет награда. Первое, что они видят, это громадная мера вина – люблю слово «мера» и до сих пор не знаю, что оно значит. При помощи специального механического приспособления в нее льется чистая вода, а наружу течет темно-красная – вино, – причем из другой циркуляционной системы, ведь на самом-то деле мы тут воду в вино, конечно, не превращаем. Люди садятся вот в эти четырехместные лодки, сказочно красивые, в форме винных бочек, распиленных пополам. И отплывают. Потом доплывают до каскада и стремительно несутся с горки. Там будет висеть объявление: мол, не волнуйся, мама, от этого красного «вина» пятен не остается.

Мы с Филоменой обеспокоенно переглянулись.

– Все это очень хорошо, Эллиот, – сказала она, – но я беспокоюсь за нашу репутацию. Мы должны защищать свою привилегию на право торговли в Кане.

– А какова пропускная способность? Сколько паломников в час можно будет с горки спускать? – спросил Аббат.

И тут в наш разговор вмешался брат Майк, расторопный молодой монах, совсем недавно ставший членом монастырской общины и уже назначенный помощником Аббата по административным вопросам. Он вошел в комнату и вручил Аббату визитную карточку.

– Он ждет в приемной.

Аббат уставился на карточку. Потом прочел вслух:

– Монсеньер Рафаэлло Маравиглиа… Секретарио эзекутиво… Уффичо дель инвестигационе интерна… Ватикане. Ватиканский отдел внутренних расследований? – Внезапно он побледнел. – Боже мой, это же ведомство кардинала Блютшпиллера!

Кана находилась далеко от Ватикана, но репутация кардинала Франца Блютшпиллера была известна даже нам, скромным монахам. Ни к кому в Католической Церкви не относились с таким благоговейным страхом, как к этому человеку. Он обеспечивал выполнение личных распоряжений Папы Римского и имел право отлучать от Церкви, за что получил прозвище «Анафема». И вот его ответственный секретарь дожидался у нас в приемной.

Аббат выбежал из комнаты, чтобы его поприветствовать. Минуту спустя дверь открылась, и мы услышали, как Аббат сказал:

– Ну, а это наш новый Административно-отшельнический центр…

Вошел человек лет сорока пяти, высокий, худой, широкоскулый, с ярко-голубыми глазами и раздвоенным подбородком. На нем был прекрасно сшитый черный костюм с пурпурным жилетом из тех, что носят при папском дворе, и большим серебряным распятием на цепи.

Филомена смотрела в изумлении. Мне не нужно было спрашивать, почему. Он был поразительно похож на Ричарда Чемберлена. Эллиота тоже что-то повергло в состояние оцепенения – вероятно, костюм.

Аббат представил нас. Монсеньер Маравилья[22] был любезен, но держался немного надменно. Когда, обратившись к Эллиоту, он назвал его «братом», на минуту воцарилось неловкое молчание.

– Я хожу в черном, – объяснил Эллиот, – но к ордену отношения не имею.

Пока мы непринужденно беседовали о здоровье кардинала Блютшпиллера, в частности – о недавно перенесенной им операции на простате, монсеньер скользил взглядом по комнате. Когда Аббат пустился в пространные рассуждения о погоде на севере штата Нью-Йорк и ее влиянии на виноградарство, холодный взгляд голубых глаз монсеньера остановился на макете. Он наклонился и принялся разглядывать фигурки в бочках, переправляющихся через водопад. Потом изучил миниатюрную вывеску над входной аркой.

– «Канский каска-ад»… – прочел он. Казалось, надпись его озадачила. Но потом он слабо улыбнулся. – Ну конечно, cascata! Водопад, надевай каску – и в ад. Каламбур.

– Шутка нашего друга, вот он, – сказал Аббат, кивнув в сторону Эллиота. – Его идея. Разве не… забавно?

– Весьма необычно, – сказал монсеньер Маравилья. – Значит, вы планируете пристроить это к вашей горе?

– Мы решили, что таким образом можно внести свежую струю в Священное Писание, – сказал Аббат. – А заодно и предоставить паломникам прохладное место для отдыха. Летом здесь бывает жарковато. Так что же привело вас в Кану?

– Мы о вас наслышаны, – сказал монсеньер. – Я видел ваш рекламный ролик.

– Ах, – сказал Аббат, – об этом вам следует поговорить с братом Запом и Филоменой. Вот они, это их замысел.

– Впечатление незабываемое. – Он улыбнулся Филомене. Это было первое слабое проявление чуткости, которое я заметил. Филомена зарделась.

Монсеньер повернулся к Аббату и сказал:

– Его преосвященство кардинал попросил меня приехать сюда для изучения ваших методов.

– А-а, – сказал Аббат.

Монсеньер хлопнул в ладоши:

– Ну что, экскурсия?

– Но разве монсеньер не утомился с дороги? – спросил Аббат. – Немного вздремнуть…

– Я выспался ночью в городе, в мотеле. Хотел приступить к делу с утра пораньше.

– А-а! Ну что ж, откуда начнем…

– Давайте прямо отсюда. – Монсеньер окинул окружавшую его роскошь убийственным взглядом. – Это же ваш «Административно-отшельнический центр»?

– Да, – сказал Аббат. – Для приезжих администраторов. Разумеется, они рассчитывают на некоторый уют.

– Само собой. – Монсеньер не спеша подошел к атриуму с четырьмя гипсовыми колоннами и мраморным фонтаном в этрусском стиле.

Аббат принялся было объяснять, что струящаяся вода способствует религиозному созерцанию, но монсеньер уже направился в информационно-просмотровую комнату. Там он сел на итальянский кожаный диван.

– Очень уютно, – сказал он. – А это…

• Предыдущая
• 16/39
• Следующая