Серийные преступления - Ревяко Татьяна Ивановна - Страница 50

Полицейский стреляет в воздух. Никакой реакции. Раздается второй предупредительный выстрел, бегущий падает, полицейский наклоняется над ним и прижимает его голову коленом к земле.

— Меня зовут Тед Банди — тяжело дыша, говорит незнакомец. — Я тот самый знаменитый Тед Банди, которого разыскивает ФБР.

Кто же этот Тед Банди, так самоуверенно стоящий перед судом, очаровавший двенадцать присяжных своими изысканными манерами и, несмотря на присутствие трех адвокатов, защищающий себя сам?

Он родился в доме отдыха для одиноких матерей 24 ноября 1946 года. Место рождения — Берлингтон, штат Вермонт. Мать его принадлежала к уважаемой и состоятельной филадельфийской семье. Тед появился на свет в результате бурной, но короткой любви с солдатом, вернувшимся из Европы после второй мировой войны.

Три года молодая одинокая женщина прожила со своим сыном в доме родителей, подвергаясь унижениям и упрекам. В 1949 году она переехала в Такому, в 60 км к югу от Сиэтла, где 25 лет спустя нашли десять убитых девушек.

В Такоме Тед обрел новую родину. В 1951 году мать его вышла замуж. От ее брака с Джоном Банди — низкорослым, скучным и вялым по натуре поваром, работавшим в военном госпитале, появилось еще четверо детей. Тед, усыновленный отчимом, прекрасно ладил со своими братьями и сестрами.

— Он всегда был хорошим мальчиком, — убежденно заявила его мать журналисту, бравшему у нее интервью сразу после ареста сына. В школе он учился лучше других. В нашей семье никто не понимает, как он мог оказаться замешанным в эти убийства. И все, кто знают Теда, не верят, что он способен на это. Даже психиатры считают, что мой мальчик абсолютно нормален.

Единственное, что ее всегда удивляло, это его полное равнодушие к родному отцу; он никогда о нем не спрашивал.

Тед впервые поцеловался с девушкой в 18 лет, после окончания школы. Приятельница его матери сообщила репортеру:

— Девочки его совершенно не интересовали. Даже в колледже он не мог преодолеть своей застенчивости.

— Я очень неуверенно себя с ними чувствую, — признался он как-то своему приятелю.

После первой близости с девушкой он выглядит разочарованным:

— В этом нет ничего интересного. Теду надоела учеба, и он бросает колледж; бродит по улицам без дела, время от времени подрабатывает; катается на лыжах в горах Колорадо, где встречает много красивых девушек.

Обретя уверенность в себе, он переезжает в Филадельфию, изучает там юриспруденцию; вскоре, однако, бросает университет и возвращается на тихоокеанское побережье, где, помимо права, изучает психологию. Экзамен по этому предмету он сдает отлично.

Впереди — политическая карьера. И тридцать шесть смертей…

(КОД, № 6, 1996, по материалам «Weekend»)

Сообщения об убийствах не сходят с первых полос газет. Поэтому и выстрелы на территории одного из предприятий Мичуринска, сразившие бригадира Владимира С, не особенно взбудоражили бы горожан, если бы не одно обстоятельство. Но сперва немного истории.

В ноябре 1974 года в учебном тире Тамбова 19-летняя Татьяна Н. хладнокровно разрядила малокалиберную винтовку в однокурсника. И точным попаданием в сердце убила его наповал… Суд квалифицировал это деяние как убийство из ревности, нашел смягчающие вину обстоятельства и вынес довольно мягкий приговор — 5 лет лишения свободы.

Негромкий выстрел имел огромный общественный резонанс. Татьяне Н. сочувствовали, особенно сверстницы, которым не чужды любовные катастрофы. События в Тамбове стали темой молодежных дискуссий, сформулировать которую в общих чертах можно так: что делать Лене, если она любит Колю, а Коля любит Наташу. Ответ иногда звучал категорически: убивать изменщика проклятого надо. О самом погибшем вспоминали реже.

И вот снова выстрел. Снова погиб молодой человек. И вновь убийца — женщина…

В тот же день подозреваемую в убийстве задержали. Улики были налицо: сцену убийства видели многие, они опознали стрелявшую. Убийцей оказалась… Татьяна Н. И хотя она действовала, как заправский киллер, убивала не по чьему-либо заказу, а, как бы это сказать поточнее, по зову сердца.

Мимолетное увлечение Владимира С, человека обстоятельного и семейного, Татьяной Н. с его стороны не предполагало продолжения. Сама же Татьяна восприняла его холодность как оскорбление. Ее назойливость стала достоянием окружающих, вызывала публичные насмешки. И Татьяна начала готовиться к акту возмездия. Подготовка сопровождалась предупредительными мерами: Татьяна попыталась объясниться с женой своего обреченного избранника, писала ему письма: «Мне не нужна жизнь без тебя…», «Бросай свою Наташку…» — и наконец: «Я боюсь повторения истории двадцатилетней давности…»

Уже в это время она собирала деньги на оружие, ограничивая и без того мизерные расходы с зарплаты на себя и детей. А когда по случаю купила на рынке пистолет, приступила к тренировкам: восстанавливала утерянные навыки, укрепляла руку, проверяла надежность боя. Почувствовав уверенность в своих силах, отправилась расстреливать любимого. Второго в ее жизни…

Следствие по этому убийству длилось больше года. Следователь тщательно проверял все обстоятельства дела, искал скрытые мотивы. И все время сомневался: в здравом ли уме находилась женщина, совершившая преступление, к которому долго и тщательно готовилась. Комиссия из семи врачей-психиатров каких-либо признаков психического расстройства у Татьяны не обнаружила.

Суд приговорил Татьяну Н. к восьми годам лишения свободы. Судебная коллегия областного суда жалобу осужденной отклонила. О малышах Кармен-рецидивистки Тамбовской губернии позаботятся ее родители.

(КОД, № 6, 1996)

«Под тяжестью улик он признался в совершении преступления» — читаем мы в сообщениях на уголовные темы. Подозреваемый в большинстве случаев признается в совершении преступления «под тяжестью улик» только тогда, когда видит, что его искреннее признание будет считаться смягчающим вину обстоятельством.

Так было и в случае с неоднократно судимым вором-взломщиком Ал ад аром Санто. Его поймали в ночь с 19 на 20 марта 1975 года, когда он с соучастником — Шандором Хунором — нес украденные из разбитой витрины магазина магнитофоны.

— Мы возвращаемся с вечеринки, товарищ участковый, — заплетающимся языком говорил Санто, изображая подвыпившего человека, — а сейчас несем магнитофоны домой, мы обеспечивали музыку.

На следующий день на допросе сказка звучала уже по-другому.

— Вместе с моим другом Шандором Хунором мы были в кино на вечернем сеансе, — давал показания опытный преступник. После этого мы немного выпили, а затем пошли прогуляться. На Музейном кольце нас окликнули два молодых человека и предложили магнитофоны и радиоприемник. Они просили за все 3000 форинтов, но у нас было только 1000, но они согласились и на это. От соблазна нельзя было удержаться! Я знаю, что совершил скупку краденого, но я дам точное описание продавцов. Прошу отпустить меня на свободу. Я подам жалобу в отношении постановления о предварительном аресте. Если вы меня сейчас не освободите, то больше и не спрашивайте меня об этих магнитофонах, с сегодняшнего дня я желаю говорить только о женщинах и футболе.

В последующие дни, однако, речь шла не о футболе, а скорее о женщинах.

Первым признался Шандор Хунор. Он подробно рассказал, как они запланировали ограбить витрину на улице Барошш и как сделали это. Хунор утверждал, что сам принимал участие только в этом преступлении, но Санто вместе с женщиной по имени Маргит ограбил уже много витрин.

Данные подтвердили, что с 7 октября 1974 года, после того как Санто отбыл предыдущее наказание, увеличилось количество ограбления витрин в 5, б, 7 и 8 районах. Но кто такая Маргит?

Спустя некоторое время описание ее примет лежало на столе следователя. Тут помог случай. Когда стали поднимать досье по делам о кражах, то обнаружили рапорт одного постового милиционера, который обратил внимание на целующуюся парочку влюбленных.