Серийные преступления - Ревяко Татьяна Ивановна - Страница 19

— Выходит, они оба потерялись, — вздохнул инспектор Белен.

— Исчезновение Фреми и Коломб — это одно дело. Но кроме того, исчезла и другая дама, Бюиссон, которая через пару дней должна была выйти замуж за некоего Дюпона. И представьте себе, коллега, подобное совпадение: у Дюпона также была вилла в Гамбе.

— Это уже вызывает подозрение.

— Еще бы!

— А что мэр?

— В Гамбе живет несколько Дюпонов: столяр, мельник, церковный сторож. Ни один из них не годится в женихи. И ни у кого из них нет виллы. Но недавно в поселке объявился некий пожилой мужчина, представившийся Дюпоном, и снял виллу.

— Так-так, это уже кое-что.

— Мэр рассказал, что он показывается там очень редко и всегда с разными дамами.

— Я бы сказал, что это уже след!

— Инспектор, это пожилой господин. На жениха он никак не похож. Вот и сейчас он в разъездах.

— А никто не знает, куда он отправился? Выходит, и в этом случае исчезли, оба: и жених, и невеста.

— Допросите приглашенных на свадьбу, инспектор. Вот адрес сестры госпожи Бюиссон.

Инспектор Белен взял адрес и вполголоса прочитал:

— Лякост, Лякост…

Мадемуазель Лякост немного было известно о женихе своей сестры, к тому же она не очень-то стремилась сотрудничать с полицией. Белену пришлось убеждать ее, что, помогая ему, она поможет своей сестре, и только после этого мадемуазель нерешительно сказала:

— Он очень милый, — хотя уже старый и лысый. Но у него рыжие борода и усы. По этим приметам вы могли бы его узнать.

— Вам известен его адрес, мадемуазель Лякост?

— Нет. Сестра никогда не упоминала о том, где он живет.

— Возможно, вам известно, где он работает?

— Нет. Сестра говорила, что он очень достойный человек.

Инспектор Белен понял, что от мадемуазель Лякост он больше ничего не добьется, поэтому откланялся и разочарованный удалился. Уже в дверях он подал девушке свою визитку:

— Если вы хоть что-нибудь еще припомните, мадемуазель Лякост, позвоните мне в управление. До свидания, мадемуазель.

Говорят, что следователю, кроме основательных знаний, нужны опыт, нечеловеческая терпеливость и немного удачи. Инспектору Белену, по всей видимости, удача сопутствовала. Уже в тот же день около семи часов вечера на его столе зазвонил телефон, и взволнованная мадемуазель Лякост шепотом сообщила:

— Приезжайте, господин инспектор! Немедленно! Это очень важно. Я его встретила. Сегодня во второй половине дня.

Инспектор Белен одним глотком допил остывавший на столе кофе, надел шляпу и тут же отправился к месту встречи. Мадемуазель Лякост, уже нетерпеливо дожидавшаяся его, торопливо сообщила:

— Я отправилась в магазин и вдруг увидела его на улице Риволи. У него рыжая борода, совершенно рыжая. Меня трясло, зуб на зуб не попадал, я боялась, что он обернется и заметит меня. Но я пошла за ним. Дело в том, что он шел с какой-то женщиной. Они были так увлечены, что смотрели только друг на друга.

— Вы узнали ту даму?

— Как я могла ее узнать, если я ее не разглядела. Меня взяла злость, потому что точно так же он ходил с моей сестрой.

— Вы сказали, что он не красавец, плешив, что у него борода и усы. Что же вашей сестре могло в нем понравиться?

— Не знаю, что вам и сказать, господин инспектор, ей-богу не знаю. Но он совершенно свел ее с ума. Казалось что она даже не всегда осознавала, что делает. Ходила и вздыхала, а во сне вскрикивала: «Мой дорогой!»

— Значит вы встретили его на улице Риволи. Что он делал? Куда направлялся? Как выглядела его спутница?

— Как выглядела? Я же сказала, что не знаю.

— Вспомните, пожалуйста, мадемуазель. От этого многое зависит. Если мы должны кого-то разыскать, то нам необходим его портрет. И самый подробный.

— Но если я ничего не видела. Они немного прошли по тротуару, затем остановились перед витриной магазина хозяйственных принадлежностей:

— Как называется этот магазин?

— «Лион де фейянс». Знаете, такой большой, по левой стороне улицы?

— А затем? — спросил инспектор, делая заметки.

— Потом вошли вовнутрь. Сначала я не отважилась последовать за ними, но затем тоже вошла в магазин. Сказала себе, что в худшем случае куплю какую-нибудь мелочь, но этого не потребовалось. Если вам известно, это огромный магазин. Я встала к ним спиной, рассматривала вазочки и слушала.

— О чем, они говорили?

— Он все время говорил ей «любимая», а она только «да, дорогой» и «конечно, моя любовь». Они покупали столовый сервиз.

— Купили?

— Да. Прекрасный. На шесть персон. Отделанный лазурью. Было видно, что у него есть вкус. Такой сервиз — моя мечта, господин инспектор.

— Вы снова пошли за ними, когда они уходили с покупкой?

— Как это, с покупкой? Они ничего не взяли. Дело в том, что у него не оказалось необходимой суммы. Поэтому они заплатили в кассу только задаток и попросили, чтобы посуду им доставили домой. Он еще написал им адрес, взял под руку свою красотку, и они отправились на Пляс-дю-Шатель.

— Вы наблюдали за ними, мадемуазель Лякост?

— Немного. Но они сели в автобус, направляющийся вверх на Монмартр, и последовать за ними я уже не решилась.

Мадемуазель Лякост была убеждена, что разочаровала инспектора Белена. Однако тот был доволен: он вышел на след! Сервиз, выбранный бородачом и его молодой красивой спутницей, стоил триста пятьдесят франков, а у него оказалось при себе только сто. Посыльный при магазине должен был отнести покупку на дом и получить остальные. Значит, осталось только протянуть руку, — и адрес незнакомца у него. Инспектор Белен и мадемуазель Лякост отправились в магазин «Лион де фейянс». Однако уже было половина девятого вечера, и магазин оказался закрытым. Но у сторожа они узнали адрес хозяина и пошли к нему. Мадемуазель Лякост попыталась напомнить хозяину о странной паре, покупавшей фарфоровый сервиз, но пожилому господину ничего не было известно о покупателе с рыжей бородой: вероятно, что-то мог бы вспомнить обслуживавший его продавец.

Продавец уже был в ночной пижаме, когда раздался звонок в дверь. Он выслушал просьбу инспектора Белена, оделся и поехал с ними в магазин. Там в книге заказов они нашли адрес инженера Гуйе, проживающего на улице Рошешуар, 76. Инспектор Белен был явно удивлен. Он разыскивал некоего подозрительного Дюпона или Фреми, а вышел на Гуйе. Мадемуазель Лякост, наверное, ошиблась. Ее фантазия вывела инспектора на ложный след.

— Я не могла ошибиться, господин инспектор, — настаивала девушка. — Ведь я наблюдала за ними, не сводила с них глаз. И в хозяйственном магазине я находилась возле них. Это был именно облезлый ухажер моей сестры. И она точно на его совести, если он сейчас с другой. — Она запнулась, задумалась и добавила. — Разве что это была его дочь? Ведь она была намного моложе его. Однако он к ней относился так нежно, внимательно, как к любовнице.

Было два часа ночи. Мадемуазель Лякост отправилась спать. Инспектор Белен стоял в тени на улице Рошешуар и скользил взглядом по окнам противоположного дома. Какое из них? Его нетерпеливость не имела никакого значения, так как согласно закону полицейский не имеет права ночью заходить в квартиру подозреваемого. Так записано в девятой статье уголовно-процессуального кодекса, а господин префект ревностно следил за выполнением предписаний. Только в шесть утра инспектор Белен смог позвонить консьержке.

— Что вы, господин! Их нет дома.

— Как это? Ведь вчера вечером они еще здесь были.

— Да, но вечером господин инженер с барышней уехали.

— Не знаете куда?

— Нет. А если бы и знала, то все равно не сказала бы, я не сплетница.

— Но мне необходимо поговорить с господином инженером.

— А кто вы, собственно, такой, что беспокоите так рано?

— У нас общие дела.

— Вам придется подождать. У них было много чемоданов, вероятно, они уехали надолго.

Невыспавшийся инспектор Белен вернулся в управление. Он был раздосадован: все его надежды рухнули. Он стал рассуждать. А что если мадемуазель Лякост действительно узнала мужчину с рыжей бородой, но и он узнал ее. Как бы его ни звали — Фреми, Дюпон или Гуйе — он понял, что за ним следят. В конце концов, он не мог не заметить сестру своей любовницы и невесты, когда она вошла вслед за ним в магазин. Он понял, что ему угрожает опасность, вернулся домой, упаковал чемоданы, взял за руку свою молодую любовницу и укатил на вокзал. Сейчас он уже бог знает где. Если у него действительно совесть нечиста, то он уже не вернется на улицу Рошешуар.