Дебаты под Martini - Бакли Кристофер Тэйлор - Страница 4

• Предыдущая
• 4/50
• Следующая

Разнокалиберные мелочи, собранные в этой книжке, уже печатались в ряде журналов и газет, в том числе в «Нью-Йорк таймс», «Вашингтон пост», «Уолл-стрит джорнал», «Регардис», «Эсквайр», «Форбс-ИФГ», «Конденасттревелер», «Вог», «Аллюр», «Американ хелс» и «Аркичектрел дайджест». Но кое-какие вещицы публикуются впервые. На этом настоял Карп. Теперь уж его никто не заставит тиснуть на обложке очень солидное и очень заезженное слово «избранное».

Было бы верхом неблагодарности и неприличия не отдать должное моему боссу в «Форбс-ИФГ», дорогой редакции, ставшей мне родным работным домом, теплом и уютом которого я наслаждаюсь уже более пяти лет. Спасибо тебе, Боб Форбс, за памятные даты и события, за поддержку и дружбу и, наконец (в смысле – особо), за упоительные часы, проведенные над «Горцем». Боссам не положено быть такими добрыми, а рабочему времени – таким веселым. Огромное спасибо и его братьям Стиву, Тиму и Кипу, которые тоже мне помогали и всячески меня поддерживали.

Упомяну и Джеффри Нормана, давнего моего коллегу и приятеля, еще со времен нашей службы в «Эсквайре». Теперь он старший редактор в ИФГ. Мы с Джеффом порой устраиваем «летучки» по три-четыре раза на дню, и всякий раз я ухожу из его кабинета преображенный, обогатившись еще одной каплей мудрости и целой канистрой спокойствия. Долгие годы Джефф оказывался моей первой жертвой, именно его я изводил чтением почти всех собранных под этой обложкой опусов. Мне нечем отплатить этому великомученику за его подвижничество. Я могу лишь сказать: «Ладно, бери еще две недели отпуска и поезжай в свою Новую Зеландию».

Книгу я посвящаю маме и папе. Вообще-то я собирался посвятить им первую же свою книгу, но пока я ее писал, погиб Джон Леннон, и я, естественно, посвятил ее Джону. Вторую я тоже хотел посвятить им, но тут меня угораздило жениться, и я посвятил ее Люси. На третьей заболел мой друг Реджи Ступс, и я пообещал, что обязательно посвящу ее ему. Мало-помалу подоспела четвертая, но они как раз тогда со мной не разговаривали – в приличных семьях такое случается, даже в очень приличных. Довести ее до публикации мне тогда здорово помог мой друг Джон Тирни, и я был просто обязан посвятить ее ему. Потом мы с Джеймсом Макгиром написали пьесу об Эдмунде Кэмпионе[12], а ее взяли и напечатали. Я сразу вспомнил о своем должке, но тут в Сальвадоре отправили на тот свет семерых пастырей-иезуитов. И я, разумеется, почтил посвящением их.

На этот раз никаких «но». Книга будет посвящена родителям, в знак благодарности и любви, только им. Даже если до ее выхода кто-нибудь (не важно кто) получит пулю в лоб или заболеет раком. Да, только маме и папе. Ведь это они смеялись над моими первыми сатирическими шедеврами.

Вашингтон, Ди Си

15 мая 1996 г.

P.S. Часа через три после того, как я отправил книгу в издательство, скончался мой близкий друг, Ричард М. Кларман. Мои родители так долго дожидались моей признательности, что я ни за что не отступлю от своего решения. Если бы не этот обет, книга эта была бы посвящена Дику и его жене Ширли, которые стали мне вторыми родителями.

С тех пор как семейка наша обретается в Вашингтоне, где летом – сплошная маета и духота, мы с женой, схватив в охапку детей и пса, уезжаем на это время поближе к прохладе, в Мэн[13]. За это бегство мы вынуждены расплачиваться: а) тем, что нас дразнят ярыми республиканцами, б) тем, что все разом вдруг решают нас навестить. В этом сезоне чудовищная жара спровоцировала бум визитеров, как старых друзей, так и новых, и я уже успел постичь одну непреложную истину: самые прекрасные слова в английском языке – «старик, ты похудел», а самые ужасные – мы сможем погостить всего недельку".

Заранее прошу прощения за неточности и корявые фразы. Доводить их до кондиции абсолютно некогда, сейчас я должен мчаться в Бангор, в аэропорт, чтобы через час подобрать новоприбывших, а по пути мне нужно заскочить в прачечную, запихнуть в автомат двадцать фунтов грязных простыней и наволочек только что отбывших. Люси, жена моя, заберет их потом, только она сейчас уже в Эллуорте, закупает не содержащие аллергенов грубые корма, которыми питаются новые гости. Какая жалость. Потому что у меня уже совсем готовы записки для справочника «Гости Северно-Восточных районов Америки, их виды и повадки».

1. Гости заморские, из неанглоязычных стран (Доместикус хроникус гельветикус[14]). Визит особей этого вида обычно совпадает с приходом циклона, когда неделями льют дожди и висят туманы, лишая их возможности активных игр на свежем воздухе и вынуждая постоянно тесниться в единственной нашей гостиной. Признаки депрессивного синдрома скуки начинают проявляться к вечеру четвертого дня, когда в разговоре все чаще мелькают фразы типа «А сколько братьев и сестер у второй жены вашего брата?», «И сколько же им лет?». Или: «Каковы основные отрасли промышленности в кантоне Аппенцель?»

2. Гость(я), склонный(ая) к травмам (Доместикус хроникус ломакос-и-синякос). Этот вид чаще всего попадается среди любителей спорта. Один такой «ломакос», прикативший к нашим приятелям только на выходные, ухитрился сломать лодыжку, вяло перебрасываясь с кем-то детской «летающей тарелкой». Визит растянулся на восемь дней, что потребовало некоторых жертв. Во-первых, хозяйская спальня (на втором этаже) была переоборудована в больничную палату, во-вторых, пострадавший круглосуточно что-то требовал.

Особенности ухода за типичным «ломакос»:

Раз уж вам придется трижды в день кормить пострадавшего, и скорее всего прямо в кровати, не упустите шанс ввести в рацион кое-какие добавки. Таблетка хальциона (другое его название – «триазолам» или «такие голубенькие овальные»), тщательно растолченная и подмешанная в пишу, наверняка снизит чрезмерную живость лежащего, но советуем все же предварительно проконсультироваться с врачом – на предмет индивидуальной переносимости транквилизаторов.

3. Гость-безналичник (Доместикус хроникус британникус-журналистикус). Его легко распознать по характерному восклицанию: «Черт, я, наверное, оставил свой кошелек в конторе». В летний сезон «британникуса» чаще всего можно встретить на восточном побережье, но он способен появляться где угодно и когда угодно, как правило практически без предупреждения. Второй характерный возглас: «Вы не могли бы обналичить мой чек?» Тут надо быть очень осторожным, так как предложенные «чеки» часто оказываются родом из весьма экзотических и никому не известных банков. Ну, например: «Второй банк острова Аран», или: «Union de Crfldito Agncola de Uruguay».

4. Гость-телефономан (Доместикус хроникус оптиковолоконникус-заезжатус). Ближайший родственник «британникуса», опознать его можно по типичному вопросу, задаваемому прямо с порога – «Я позвоню, хорошо?», и по бодрой ухмылке, которую сопровождает фраза: «Буквально две секунды», – по мнению хозяев, абсолютно бесстыдная. Кроме маниакальной привязанности к телефону, «заезжатусу» свойственна еще одна неприятная повадка. Мне рассказывали, что некий хозяин дома едва не слег с сердечным приступом – после того, как гость так заорал в трубку, словно напрямую хотел докричаться до заокеанской телефонистки: «Владимир? Да-да. Жду-жду, высылай». В другой раз этот бедолага случайно услышал: «Кисуля, не переживай, мы болтаем всего часа полтора».

5. Гость-компьютероман {Доместикус хроникус файлус-стиракус). Набор ключевых фраз для идентификации: «Неохота мне никуда тащиться, черт с ней, с природой», и тут же: «Сколько в вашем компьютере мегабайт? Мне все пригодятся». (Внимание! По рассказам очевидцев, проведя час за компьютером, «файлус-стиракус» часто подходит к хозяину и с недоумением говорит: «Не понимаю. По-моему, у него в памяти вообще ничего нет».)

• Предыдущая
• 4/50
• Следующая