Грустное танго Арлекина - Ольховская Анна Николаевна - Страница 40

• Предыдущая
• 40/41
• Следующая

– Теперь можно и чаю попить, – сообщила сама себе девушка. – Правда, не с чем, но и так сойдет.

И тут заголосил звонок от входной двери. По закону жанра Яне положено было вздрогнуть и испугаться, но тотальная расслабленность, накатившая на девушку после появления охранников, законы жанра отменила.

Яна спокойно направилась в прихожую и спросила через дверь:

– Кто?

– Яночка, это я. Понимаю, ты не захочешь со мной даже разговариваться и имеешь на это право, но мне так тяжело сейчас, так больно, так одиноко…

Яна сбросила цепочку, снова защелкала замками – уже отпирая – и распахнула дверь:

– Проходите, Лидия Васильевна, зачем через дверь разговаривать.

За прошедшую неделю бабушка Кирилла постарела лет на десять. Если раньше ее хотелось называть пожилой дамой, то теперь это была настоящая старушка, дряхлая и несчастная.

Обычно тщательно уложенные волосы были кое-как подхвачены типично бабулькинским полукруглым гребнем, из-под старенького застиранного халата виднелась ночная рубашка, под глазами залегли темные круги, а по морщинистым щекам текли слезы.

Но в трясущихся руках Лидии Васильевны была все та же неизменная плетенка с домашними пирожками.

– Вот, – старушка несмело улыбнулась сквозь слезы, протягивая пирожки, – пеку по привычке, а есть некому… Я услышала, что ты приехала, и решила угостить по старой памяти. И прощения попросить…

Она попыталась бухнуться на колени, но Яна вовремя подхватила не такое уж и легкое тело соседки:

– Перестаньте, не надо! Вам не за что просить прощения, вы-то ни в чем не виноваты! И вообще, только благодаря вам я жива.

– Как это? Там же полиция…

– Так ведь полиция за вами следила, когда вы в промзону отправились. Потому и подоспели вовремя. Да не стойте вы на пороге, проходите, чаю вместе попьем.

– Правда? – просияла Лидия Васильевна. – Ты не сердишься?

– Нет. Заходите.

– Вот спасибо тебе, Яночка!

Лидия Васильевна поставила плетенку с пирожками на стол и несмело взглянула на Яну:

– Я тебе не помешаю? Ты ведь вроде вещи собираешь, сумка стоит, шкаф нараспашку. Съезжаешь, да?

– Нет, не помешаете. – Яна прополоскала чайник и налила туда воды. – Я как раз и собиралась перерыв сделать, чаю попить. Так что ваши пирожки будут очень даже кстати.

– Правда? – обрадовалась старушка.

– Истинная. Да вы присаживайтесь, в ногах правды нет.

– Ох, деточка, – вздохнула Лидия Васильевна, усаживаясь на край диванчика, – ее, правды, вообще нет. Невиновного человека запросто…

– Лидия Васильевна, – твердо произнесла Яна, не поворачиваясь к соседке, – одно условие – ни слова о случившемся! Я не хочу об этом вспоминать. И если вы пришли просить меня насчет Кирилла…

– Нет-нет, что ты! – торопливо затараторила старушка. – Я просто пирожочки вот напекла…

– Ну и хорошо. – Яна насыпала заварки в маленький чайничек, достала из шкафчика две чашки с блюдцами и поставила их на стол. – Так, а что у меня с сахаром?

– Если кончился, я сейчас принесу! – подхватилась с места Лидия Васильевна.

– Сидите-сидите, должен быть. В пакете – точно. Ага, вот и он.

Яна пересыпала остатки сахарного песка из магазинного пакета в небольшую сахарницу, заполнив ее до краев.

– Чего ж ты все высыпала? – озабоченно засуетилась соседка. – Ты ж съезжаешь, забрала бы с собой!

– Да ну, глупости какие! Зачем крохоборничать, пусть следующим квартирантам достанется.

– Добрая ты, – тяжело вздохнула Лидия Васильевна, – хорошей соседкой была. Привязалась я к тебе, как к родной. А теперь я совсем одна останусь…

Испещренные пигментными пятнами руки задрожали, старушка тихонько всхлипнула. Яне стало неловко: следовало поддержать бабульку, утешить, но – не хотелось. Совсем. Лидия Васильевна ведь знала о болезни внука, могла бы и предупредить «родную» соседушку. Боялась, что Яна раззвонит о проблеме Кирилла всему околотку? Возможно. Но утешать все равно не хотелось.

На помощь пришел чайник с водой, победным свистком объявивший – готово!

Яна залила кипятком заварку, перевернула крышку чайника вверх дном и поставила заварочный чайничек на крышку. Сверху укутала полотенцем и только потом снова повернулась к соседке.

Лидия Васильевна уже не плакала, она задумчиво смотрела в окно, машинально вращая руками пустую чашку. Заметив, что девушка повернулась к ней, поинтересовалась:

– Яночка, а ты не знаешь, что здесь полиция делает? Кого ловят? – Горько усмехнулась: – Вроде всех преступников этого дома посадили.

– Ну почему сразу ловят? – пожала плечами девушка. – Может, просто заехали к нам отдохнуть. Надоело по улицам мотаться.

– Лентяйничают, значит, – укоризненно покачала головой Лидия Васильевна. – Ну да ладно, пусть их. Как там наш чаек?

– Еще пару минуток.

– А я пока домой сбегаю, кое-что принесу. На память.

– Да не надо, ну что вы!

– Нет-нет, не обижай старуху! Дверь не запирай, я сейчас вернусь.

Соседка поднялась и торопливо вышла.

А из комнаты донеслась трель мобильного телефона. Судя по мелодии, звонил Димка.

– Привет, Димыч! У меня все в порядке, а у тебя что слышно?

– Да пока ничего, я в парке был, на месте преступления.

– Зачем? Зачем смотреть на это?

– Хотел лично убедиться, что это почерк Карусельщика.

– Убедился?

– Почти.

– Что значит – почти?

– Ну, есть некоторые нюансы, но тебе о них лучше не слышать. Пэпээсники приехали?

– Да, давно.

Хлопнула входная дверь, раздался голос Лидии Васильевны:

– А вот и я! Яночка, ты где?

– Кто там у тебя?! – слышно было, что Сахновский занервничал. – Я же просил – никому не открывать!

– Да не психуй ты! – зашептала в трубку Яна. – Это Лидия Васильевна, пришла прощения просить, плакала. Не могла же я ее выгнать.

– Еще как могла!

– Не ерунди, Димыч! Лучше возвращайся поскорее. Все, я побежала.

– Яни!

Слушать, что там еще вопит не в меру подозрительный Димка, девушка не стала. У него профессиональная деформация сознания, что поделаешь. Яна нажала кнопку отбоя и громко произнесла:

– Я здесь, Лидия Васильевна! Решила пока сборами заняться, думала, вы надолго ушли.

– Ну что ты, деточка, какое надолго! У нас же чай стыл. А вот теперь не будет остывать долго-предолго!

Яна вошла на кухню и восторженно ахнула: полотенце с чайника было убрано, и на нем теперь торжественно восседала тряпичная кукла, классическая «баба на чайник». Эдакая румяная пухлая русская красавица, в роскошном сарафане, на голове – платочек, повязанный рожками. Видно было, что кукла новенькая.

– Нравится? – заискивающе улыбнулась соседка.

– Очень!

– Дарю. На память.

– Ну что вы, такая красотища! Не надо.

– Деточка, не отказывайся, не обижай старуху. – Лидия Васильевна грустно улыбнулась. – Вряд ли мы с тобой увидимся еще, если только на суде…

– Ну-ка, что там с заваркой? – решила сменить тему Яна. Сняла куклу, приподняла крышечку заварочника. – М-м-м, душистый какой! Готовьте чашку.

– Давно готова. – Старушка подвинула блюдце с чашкой поближе к Яне.

Девушка разлила янтарно-коричневую заварку по чашкам, добавила кипяток, насыпала в свою чашку две ложки песка, поинтересовалась:

– А вам сколько – одну ложку, две?

– Нет-нет, мне не надо. – Старушка вытащила из кармана халата тюбик с сахарозаменителем. – Я сукразит употребляю, диабет обострился на нервной почве.

Пирожки, как всегда, оказались невероятно вкусными. Особенно с повидлом, которые сама кулинарка не ела, ограничившись пирожками с картошкой.

То ли от волнения, то ли от количества съеденного – целых три пирожка – Яне вдруг неудержимо захотелось спать. Да так, что веки почти не открывались.

– Лидия Васильевна, – девушка широко зевнула, – ох, извините… Вы идите, а? Мне отдохнуть надо.

– Извини, деточка, – тяжело вздохнула соседка, с жалостью глядя на Яну, – но я никуда не уйду.

• Предыдущая
• 40/41
• Следующая