Долгое прощание (сборник) - Кристи Агата - Страница 65

• Предыдущая
• 65/110
• Следующая

Она облегченно вздохнула.

— Он умер, убит на войне. Он когда-то любил меня.

— В Южной Африке? — спросил граф небрежно.

— Да, в Южной Африке, раз уж вы спрашиваете об этом.

— Это ваша родина, не так ли?

Она кивнула головой. Граф поднялся и потянулся за шляпой.

— Ну,—сказал он,— вы лучше меня знаете, что вам делать, но на вашем месте я боялся бы Полковника значительно больше, чем отвергнутого любовника. Он из тех людей, которых можно легко недооценить.

Она презрительно засмеялась.

— Как будто я недостаточно знаю его после всех этих лет.

— Мне кажется, что недостаточно,— сказал граф, мягко.

— О, я не дура. И знаю, что не одинока. Южноафриканский почтовик приходит завтра в Саутгемптон, на его борту находится человек, который приезжает из Африки по моей просьбе и который уже выполнил несколько моих указаний. Полковник будет иметь дело с нами обоими.

— Мудро ли это?

— Это необходимо.

— Уверены ли вы в этом человеке?

На губах балерины заиграла улыбка.

— Абсолютно уверена. Он не очень умен, но предан мне.— Она помедлила немного, а потом равнодушно сказала: — Кстати, этот человек — мой муж.

Каждый, кто бывал у меня, уговаривал записать эту историю. Все — от лорда Несби до нашей горничной Эмили, которую я видела во время своей последней поездки в Англию:

— Какую чудную книгу могли бы вы написать обо всем этом!

Я допускаю, что у меня есть кое-какие данные для подобной работы. Я была причастна к этому делу с начала и до конца. То же немногое, чего я не знаю, я могла бы почерпнуть из дневника сэра Юстуса Педлера, который он мне любезно предоставил. Итак —

Я всегда мечтала о чем-то необычном. Моя жизнь была такой скучной, однообразной. Отец мой, профессор Беденфельд, был одним из величайших авторитетов в области антропологии. Он действительно был гением — каждый признает это.

Ум его блуждал во временах палеолита, а единственное неудобство заключалось в том, что тело пребывало в современном мире. Папу не интересовал современный человек. Он презирал даже человека эпохи неолита. Энтузиазм охватывал его, только когда он добирался до мустьерского периода. К сожалению, никто не может обойтись без общения с себе подобными, живущими рядом,— приходится иметь дело с мясниками, молочниками и зеленщиками. Итак, отец был погружен в глубокое прошлое, мать у меня давно умерла, и практической стороной жизни пришлось заниматься мне. Честно говоря, я возненавидела палеолитского человека — будь он мустьериан, шеллиан или кто-то иной. И хотя я правила и печатала большую часть папиного труда «Неандертальский человек и его предки», я всегда радовалась, что благодаря счастливым обстоятельствам неандертальцы вымерли в далекие времена. Я не знаю, догадывался ли папа о моем отношении к неандертальцам или нет; наверно, ему это было безразлично. Мнение людей не волновало его ни в малейшей степени. Я думаю, в этом тоже проявлялась одна из граней его одержимости. Папа жил, не заботясь о повседневных делах. Он равнодушно съедал все, что ставили перед ним, но казался огорченным, когда заходил разговор о том, что за это надо платить.

У нас никогда не было денег. Его слава выдающегося ученого не приносила семье доходов. Он был членом известных научных обществ, имел много ученых степеней и титулов, но мало кто из его сограждан знал о его существовании. Лишь однажды он попал в поле зрения широкой публики.

Как-то отец читал в одном обществе лекцию о шимпанзе. В ней говорилось о том, что детеныш человека обнаруживает некоторые черты антропоида, в то время как детеныш шимпанзе ближе к человеку, чем взрослая особь, и делался вывод: если наши предки имели больше сходства с обезьяной, чем мы, предки шимпанзе были более организованы, чем современные особи, другими словами, шимпанзе дегенерируют.

Предприимчивая газета «Дейли Баджет», всегда ищущая что-нибудь пикантное, немедленно вышла под большими заголовками: «Не мы произошли от обезьяны, а обезьяны произошли от нас. Знаменитый ученый говорит, что шимпанзе — это выродившиеся люди».

Вскоре после этого к отцу пришел корреспондент, который пытался убедить его написать несколько популярных статей в защиту этой теории. Я еще никогда не видела отца в таком гневе. Он не стал церемониться с визитером и выгнал его, к моему великому огорчению, ибо в этот момент нам особенно нужны были деньги. Мгновение я размышляла, не догнать ли молодого человека и не сказать ли ему, что отец передумал и пришлет ему статьи по интересующему его вопросу. Я легко могла бы написать их сама, и вряд ли отец когда-нибудь наткнулся бы на них, так как он не был читателем «Дейли Баджет». Но я отказалась от этого слишком рискованного предприятия.

В результате я надела свою самую лучшую шляпку и печально пошла в деревню уговаривать справедливо разгневанного бакалейщика подождать с долгом.

Репортер был единственным молодым человеком, который посетил наш дом. Я завидовала Эмили, нашей молоденькой горничной, которая частенько прогуливалась с моряком, с которым она была обручена. В промежутках между встречами с ним она гуляла с юношей, служившим у зеленщика, и с ассистентом дантиста.

Я печально думала о том, что мне не с кем встречаться. Все папины друзья были уже пожилые профессора, как правило, с длинными бородами. Правда, профессор Петерсон однажды обнял меня, сказал,'что у меня «миленькая стройная фигурка» и попытался поцеловать.

Я жаждала приключений, любви, романтики, а, казалось, была обречена на скучное, однообразное существование. В деревне была библиотека, полная потрепанных романов. Я зачитывалась приключениями и любовными переживаниями их героев. Я бредила суровыми, молчаливыми жителями Родезии, сильными мужчинами, которые могли одним ударом сбить своего противника. В нашей деревне не было человека, который мог бы сбить с ног противника одним ударом или даже несколькими.

В деревне было также кино, где раз в неделю показывали «Приключения Памелы». Памела была удивительной девушкой. Ничто не могло ее устрашить. Она падала с самолета, плавала на подводных лодках, забиралась на небоскребы без малейшего ущерба для себя. В какое бы невероятное и опасное положение Памела ни попадала, она всегда умудрялась вновь появиться живой и невредимой в следующей серии.

Я выходила из кино в каком-то трансе, а приходя домой, обычно находила записку от газовой компании, угрожавшей отключить газ, если просроченный счет не будет оплачен. И тем не менее каждый шаг приближал меня к жизни, полной опасностей и приключений.

На свете есть много людей, которые никогда не слышали о том, что в Северной Родезии был найден редкий череп. Но это факт.

Однажды утром я нашла своего отца в крайне возбужденном состоянии. Он сразу же выложил мне эту историю.

— Ты понимаешь, Анна, есть несомненное сходство с черепом с Явы, но только внешнее. Нет, здесь мы имеем дело с тем, что я всегда отстаивал — наследственной формой неандертальского человека. Ты согласна с тем, что гибралтарский череп самый примитивный из всех найденных неандертальских черепов? Почему? Потому, что родиной неандертальца была Африка! Они проникли в Европу.— Здесь он неожиданно поперхнулся, так как одновременно машинально набил полный рот селедкой.— Итак,— продолжал он, оправившись от кашля,— мы не должны терять времени. Мы должны быть там, ибо трудно даже предположить заранее, какие там могут быть сделаны интереснейшие находки.. Надо организовать небольшой отряд, и мы должны его возглавить.

— А как относительно денег? — спросила я осторожно.

Он укоризненно посмотрел на меня.

— Твой меркантильный подход всегда меня раздражает. Корысть не должна руководить нами. Когда речь идет об интересах науки, выгода не должна иметь место.

— Но я полагаю, что люди, с которыми ты будешь работать, могут быть заинтересованы в заработке.

• Предыдущая
• 65/110
• Следующая