Тайна старого Сагамора - Сат-Ок - Страница 27

• Предыдущая
• 27/32
• Следующая

– Прекрати морочить мне голову, – взорвался Кровавый Том, – я знал таких, которые торговали с ними и все равно теряли скальпы.

– Знал и я таких. Но по чьей вине это происходило? Не по вине ли тех, кто вел себя с индейцами бесчестно, кто одурачивал их, одурманив водкой?

Гарри молчал, словно не слышал меня, словно не к нему относились мои слова.

Остановку мы сделали на месте нашей первой стоянки. В то время как я занялся костром, Крученый Волос отправился на добычу свежего мяса. Довольно скоро он возвратился с перевешенной через спину коня молодой антилопой.

Первые звезды уже засверкали на темном небе, когда мы отдали добросовестную дань вкусно пахнущему жаркому. Это был наш первый ужин с момента выезда из деревни чироков. Не забыли мы и об арестованном. Некоторое время после того, как развязали его, он растирал задеревеневшие от пут сгибы ладоней, а когда кровь начала бежать по его жилам спокойно, с неистовой жадностью набросился на еду. Вот когда я имел возможность сравнить голодного индейца с голодным белым. Индеец, как бы он ни был. голоден, умеет держать себя за едой с чувством собственного достоинства, не унижаясь в глазах других, не вызывая в них брезгливости.

После того как с ужином было покончено, Крученый Волос привязал пленника к дереву, завернулся в попону и улегся у костра. Рано утром мы снова привязали Кровавого Тома к лошади и двинулись дальше. Местность, по которой мы проезжали, была однообразной. Солнце палило нещадно, и только ветер, который легким дыханием набегал с гор, смягчал дневной зной. Мустанги шли хорошей рысью, почувствовав, видно, конец пути. От звука их копыт то и дело шарахались в сторону испуганные сурки и быстро прятались в своих норках. Иногда попадались антилопы. Выстроившись вдоль дороги, они, тараща глаза, смотрели нам вслед.

Проехав большой отрезок пути, мы остановились на длительный отдых. Разделив между собой остатки мяса – это было наше первое и последнее питание в течение дня, – мы приготовились к ночлегу. Солнце спускалось все ниже, окрашивая прерии красным цветом, отчего создавалось впечатление, будто они охвачены пламенем. Так же выглядели в отсветах лучей и наши фигуры.

По мере того как солнечный диск прятался за горизонтом, все вокруг стало принимать фиолетовую окраску, меняющую с каждой минутой оттенки, пока не перешла в темно-синюю. Заблестели первые звезды. Много раз приходилось мне наблюдать заход солнца в этих краях, и каждый раз по-новому пленялся им. Впервые, помню, настолько взволновался, что чувство какого-то суеверного страха охватило меня. «Не так ли, – подумал, – будет выглядеть конец света?»

Во второй половине ночи, когда сон человека крепче гранита, я сквозь дремоту увидел, как связанный Гарри приподнял голову, огляделся. «Затекла, видно, шея», – подумал я и снова провалился в сон.

Тут все и случилось.

Подтянувшись к костру, Гарри повернулся на бок, приблизил к костру связанные руки. Страх перед смертью, в которой он был уверен, заставил его стерпеть боль, а боязнь разбудить кого-нибудь из нас не дала вырваться из его груди ни одному стону. Когда ремни были сожжены, ему потребовалось не больше минуты, чтобы снять их с ног. Не знаю, почему он не убил нас спящими. Скорее всего чтобы не наделать лишнего шума… ведь нас было двое.

Наутро мы не нашли ни его, ни двух лошадей. У костра валялись прожженные обрывки ремня.

– О-у-у-у! – закричал Крученый Волос, и прерия подхватила этот крик. – Бледнолицый бежал… Пусть покарает меня небо, если я прощу это себе, если скальп его не будет в моих руках…

Сагамор наклонил голову и замолчал. Молчал он долго. А когда наконец начал снова ткать свой рассказ, на востоке засветилась уже узкая полоска неба.

– Пускай мой брат возвращается в деревню, – сказал мне тогда Крученый Волос, – а я отправлюсь по следу охотника за скальпами.

Не говоря ни слова, не возражая, я оседлал коня и помчался в сторону индейской деревни. Солнце еще не показалось в своем полном великолепии, когда я увидел на горизонте длинную цепочку всадников. Так один за другим могут ехать только индейские воины. От цепочки отделились около восьми человек и направились ко мне. Во главе отряда я узнал Сломанную Стрелу. По раскрашенным лицам и телам мне нетрудно было догадаться, что индейцы на военной тропе.

– Почему мой брат один? – обратился ко мне Сломанная Стрела.

– Крученый Волос пошел по следу Кровавого Тома, я пойду к нему на помощь, но мне нужна одна верховая лошадь и один воин.

Один из индейцев соскочил с коня и подвел его ко мне. Другой, сильный, широкоплечий, приблизившись, проговорил:

– Зовут меня Красное Перо. Мои руки пригодятся брату.

– Пусть остальные, – сказал я, – возвратятся к Верховному Вождю и скажут, что надо немедленно ехать к броду Смелой Выдры. Там будут переправляться Длинные Ножи. Ты, Красное Перо, поедешь со мной.

Всадники повернули назад и вскоре, соединившись с остальными, ожидавшими их, исчезли в клубах пыли.

Целую ночь шли мы с Красным Пером по следам Крученого Волоса, которые он оставлял видимыми только для нас. Под утро недалеко от реки Теннесси заметили мы на горизонте маленькую точку, которая по мере того, как мы приближались к ней, увеличивалась в размерах.

– Это он! Наш брат! – воскликнул Красное Перо. – Хорошо, что мы встретили его еще на этой стороне реки. Вблизи форта Питт нетрудно попасть в руки белых.

Крученый Волос, видимо, уже давно заметил нас и теперь стоял, подняв руку в приветствии. Ловко оседлав приведенного нами коня, он, не говоря ни слова, направился в сторону брода. Мы поехали за ним. Я уже настолько изучил своего друга, что хорошо знал: задавать ему вопросы в такой ситуации – значит вызвать осуждение. Знал и то, что, если будет в том необходимость, он сам поделится своими мыслями.

Лишь подъехав к реке, Крученый Волос заговорил:

– Все время я шел следом за белым псом. Он даже не старался скрыть свои следы от моих глаз. Еще немного, и его скальп будет в моих руках.

– Имею опасение, мой браг, – ответил я, – навстречу нам едут Длинные Ножи. Том первый встретит их и присоединится к ним. Уверен также, что до этого, боясь погони с нашей стороны, он не свернет в сторону форта Питт.

– Во сне посетил меня Добрый Дух. Он дал мне знак: «Прежде чем солнце совершит трехкратный поход по небу, скальп белого будет моим». Стало быть, мой брат ошибается, мы догоним его раньше, чем он встретится со своими белыми.

Я ничего не ответил. Мне трудно было противопоставить что-либо индейским верованиям. Дальше мы ехали в полном молчании. Следы Гарри, как я и предполагал, обошли форт Питт и направились на север. Почти к ночи добрались мы до реки Смелой Выдры и остановились на привал. Как только чуть посветлело, двинулись дальше и вскоре подъехали к броду. Тут и застали разведчиков, оставленных нами после моего освобождения.

– Длинные Ножи расположились лагерем на той стороне реки, – сообщили они.

– Может быть, мои братья видели с ними Кровавого Тома? Не успел ли он перебраться на тот берег?

– Он проехал мимо нас. Мы пропустили его свободно, чтобы не выдать своего присутствия.

– Мои братья сделали хорошо. Скоро сюда прибудет Черная Туча со своими воинами. Одному из вас надо направиться к нему навстречу, чтобы предупредить – белые уже у брода.

Не ожидая особого распоряжения, в этот же момент один из воинов помчался в сторону, откуда могли показаться главные силы чироков.

Я подполз к самому берегу реки. Сквозь густую зелень прибрежных кустов прекрасно был виден солдатский лагерь. В нем насчитывалось около пятисот человек. «Борьба будет трудной, – подумал я, – прямым нападением ничего не достигнешь. Здесь нужен маневр, захват врасплох, иначе преимущество в огнестрельном оружии выбьет нас в открытой атаке».

– Уфф! Бледнолицых очень много, – прошептал подползший ко мне Крученый Волос.

– Сколько огнестрельного оружия у наших воинов?

– Три раза по десять, – ответил он.

• Предыдущая
• 27/32
• Следующая