Последняя империя. Книга первая - Сартинов Евгений Петрович - Страница 85

• Предыдущая
• 85/97
• Следующая

Артюхов прослужил в армии уже год и, как говорят старшины, «службу понял». Все его действия были заторможены до степени, приближенной к лунатизму. Фельдшер употреблял для всех своих действий ровно столько сил, чтобы окончательно не уснуть и в то же время хоть как-то способствовать продвижению очереди. Если бы зашел кто из начальства, он бы мгновенно начал двигаться в три раза быстрее, а выражение сонной скуки в глазах сменилось бы упоительным рвением. Но единственный врач гарнизона уехал в ближайший город с летчиком, повредившим при аварийной посадке позвоночник, так что на сегодня медбрату работы хватало на весь день.

— Следующий! — крикнул Артюхов, и из-за белой простыни, навешенной на дверной проем, показался очередной солдат. В отличие от предыдущих вояк этот был в парадной форме и при всех значках. Увидев его, фельдшер обрадовался. Сергей Литвинов был земляком и погодком Артюхова.

— Привет, Леха! — сказал он, подавая руку медику.

— О, Серега! Ты чего так вырядился?

— В отпуск еду! — довольно улыбнулся Литвинов.

— Везет! — с завистью сказал Артюхов. Они не только были из одного города, а даже выросли в одном дворе, и хотя не были большими друзьями, но приятельствовали. Фельдшер невольно представил себе до боли знакомый городской двор с покосившейся беседкой, ржавой в это время года горкой, с двумя березками в окружении пирамидальных тополей.

— А меня не пустили, — со вздохом сказал он. — Попозже, говорят, поедешь, зимой. Слушай, а как же это ты умудрился? Пока не переболеешь с прививкой, тебя никто не отпустит!

— Вот в том-то и дело! Я сказал комбату, что еще позавчера укололся. Он проверять не стал, на слово поверил. Слушай, Леха, — Сергей опасливо оглянулся на дверь и, пригнувшись, шепнул на ухо земляку:

— Не делай мне прививку.

— Ты чего, с ума сошел! Знаешь, с этим как строго? Батя тут стращал всех трибуналом. Аж пистолет вытаскивал!

— Я знаю, но ты прикинь: мне в дорогу, а тут эту дрянь вколют! Я как раз по пути домой и свалюсь. Мне через полчаса выезжать.

Артюхов прикинул в уме, выходило, что Серега прав. Прихватит его как раз на полпути. Реакция на прививку была сильнейшая, некоторые теряли сознание, у других на время просто отнимались ноги. А отпускник продолжал давить на психику земляка:

— А там, дома? Ни выпить, ни закусить. Хрен ли это, а не отпуск!

— Ты на чем едешь-то?

— На попутке. «Урал» послали в Пензу за запчастями, ну и как раз подкинет меня. Лех, какая там нахрен болезнь?! У нас же никого больных не было, до Чечни сто километров, какая тут в п... болезнь?!

— Без штампа тебя не выпустят, — заметил Алексей.

— Вот и стукни его. А приеду, вколешь мне эту заразу задним числом. Лех, я тебе лично литр привезу. Хоть водяры, хоть самогонки.

Артюхов сразу оживился:

— Тети Машиной, на изюме?

— Ну да!

Последний очаг сопротивления в душе фельдшера был сломлен бесповоротно.

— Ладно, давай билет.

Стукнув печать, он сказал:

— К моим зайди, расскажи, как я тут.

— Обязательно! Лех, литр за мной!

И счастливый отпускник выбежал на улицу. Вскоре Артюхов услышал тяжелый рев грузовика.

«Серега поехал, — подумал он. — Через несколько часов будет дома».

Он снова вспомнил родной двор, представил себе, как товарищ поднимается по лестнице на второй этаж, открывает дверь... Но чувство тревожной неуверенности так и не покидало его до самого вечера.

Та ночь в городской больнице мало чем отличалась от десятков и сотен предыдущих ночей. Небольшой, сорокатысячный городок Николаевск исправно поставлял обычное число пациентов для дежурных врачей. Привезли пьяного парня с ножевым ранением. Он дико матерился, пытался сорвать бинты, наложенные на густо исписанный татуировками торс, порывался сбежать и замочить какого-то Резвана.

Чуть позже в приемный покой внесли сбитого ночным лихачом велосипедиста. Судя по густому перегару, он вряд ли видел роковую машину и умер в лифте, не доехав до операционной.

Не успели врачи и медсестры перевести дух, только разлили в чашки чай, как распахнулась дверь и с шумом и грохотом в небольшую комнату приемного покоя ввалилась целая толпа народу. Дежурный врач, невысокий, полноватый брюнет, нахмурил брови. За прошедшие после окончания мединститута два года Владимир Ханкеев достаточно втянулся в рутинную жизнь горбольницы, так что удивить его чем-то было трудно. С досадой отставив чашку, он поднялся из-за стола и решительно шагнул вперед. Сначала он не сразу понял, кто из этих людей пострадавший, определил лишь одно — все они пьяны.

— Андрюха, да держи ты его, не отпускай.

— Куда вы его прете, мать вашу, сюда давай!

— Куда сюда, наверх его надо!

— Тихо! — заорал Ханкеев и только тут увидел в толпе больного.

Высокий, обнаженный по пояс русоволосый парень повис на плечах двух очень похожих на него парней. Закатившиеся глаза, крупные капли пота и открытый рот сразу подсказали доктору, что дело плохо.

«Алкогольная кома, почти наверняка», — с ходу поставил он диагноз.

— Кладите его на кушетку, — все тем же строгим голосом велел врач. — И все вон отсюда, остаются только близкие родственники.

— Мы все... тут родственники, братаны, — с запинкой начал объяснять один из носильщиков, неуверенным жестом ткнув себя пальцами в грудь. — Серега наш брат, мне и Пашке родной.. остальным двоюродный.

Поморщившись от противного запаха самогонного перегара, Ханкеев потрогал лоб пациента и отдернул руку.

— С ума сойти, градусов сорок, — пробормотал он и крикнул в сторону ординаторской:

— Лена, дай градусник!

Медсестра принесла градусник, Ханкеев в это время уже прослушивал пациента в стетоскоп. На лице его было написано явное недоумение.

— Откуда он приехал? — спросил врач двух снова ввалившихся в приемный покой «братанов».

— С Кавказа, откуда же еще! — как само собой разумеющееся сказал один из них.

— Он же солдат, в отпуск приехал, — пояснил второй брат.

— Он не в Чечне был? — спросил Ханкеев, и в душе его захолодил страх.

— Ну да, в летунах.

— Где его военный билет?

• Предыдущая
• 85/97
• Следующая