Каныш Сатпаев - Сарсекеев Медеу - Страница 44
- Предыдущая
- 44/80
- Следующая
В 1939 году вступила в эксплуатацию железная дорога Джезказган — Жарык. Таким образом были соединены между собой три промышленных гиганта: Караганда, Балхаш, Джезказган.
В январе следующего года началось устройство Досмурзинского водохранилища. Надо было во что бы то ни стало закончить до апреля первую очередь плотины, чтобы задержать паводковую воду, ибо то, что доставлялось на машинах, на подводах из Кенгира, поднималось из колодцев и 18-й шахты, уже не могло удовлетворить развернувшуюся здесь большую стройку. Таким образом, успех всего дела зависел от окончания строительства водохранилища. Передвижная паросиловая установка, доставленная к возводящейся плотине, работала безостановочно круглые сутки. Но землеройной техники недоставало. Тогда в работу включились рабочие руки. Строительство велось в три смены, беспрерывно.
Погода также не баловала людей, как бы испытывая волю покорителей пустыни. В тот год весна пришла рано и снег растаял на месяц раньше обычного. Для джезказганцев наступили самые ответственные дни. Партийная организация бросила клич: «Все — на строительство плотины!» В Досмурзу стекались геологи, рудокопы, дорожники. Люди понимали: если они не сумеют задержать нынешнюю большую воду, строительство Большого Джезказгана задержится еще на год. Работали, вооружившись кто чем — кирками, лопатами, тачками. Никто не считался со временем — дневали и ночевали на дне котлована.
18 марта неожиданно поднявшаяся вода хлынула на строительную площадку. Наступил час испытания: ежеминутно прибывающая вода билась в тело плотины, угрожая снести ее. Несколько суток сражались джезказганцы со стихией. И самоотверженный труд увенчался победой. Плотина выдержала натиск воды, а вскоре весенняя река успокоилась.
К первому мая вода поднялась до намеченного уровня. И теперь можно было сказать: есть рукотворное море в пустынной Джезказганской степи!
Проводы
I
В 1940 году исполнялось двадцать лет со дня образования Казахской республики. В октябре были опубликованы Указы Президиума Верховного Совета СССР о награждениях знатных казахстанцев. В числе первых стояло имя геолога Сатпаева. За пятнадцатилетнюю работу по разведке полезных ископаемых в Улутау-Джезказганском районе Каныш Имантаевич удостоился высшей награды страны — ордена Ленина. К тому времени он становится известен не только как выдающийся геолог-практик, но и как многообещающий ученый. Еще в 1938 году он был избран членом ученого совета казахского филиала Академии наук СССР.
Юбилейные торжества, посвященные Казахской ССР, по традиции проводились и в Москве. Президиум АН СССР решил отметить это событие специальным заседанием. Были запланированы сообщения «О развитии казахского языка», «Из истории борьбы казахского народа за независимость», «Пути развития казахской литературы». А назначить докладчика по первой и основной теме юбилейного собрания «Развитие науки в Казахстане за двадцать лет» Президиум просил правительство республики.
Общее собрание академии было назначено на первое ноября. За несколько дней до намеченной даты совет баз и филиалов Академии наук СССР получил телеграмму из Алма-Аты: «С основным докладом в Москву выезжает инженер К.И.Сатпаев».
Из воспоминаний ученого секретаря совета баз и филиалов АН СССР В.А.Ульяновской:
«...Хорошо помню этот хмурый ноябрьский вечер 1940 года, потому что я в тот вечер с нетерпением ждала основного докладчика из Казахстана, который почему-то опаздывал. В тот день я впервые познакомилась с К.И.Сатпаевым. Он пришел в конференц-зал академии буквально за несколько минут до открытия юбилейного заседания. Оказывается, только что сошел с поезда.
— Я геолог и буду говорить в основном о природных богатствах родного Казахстана и о возможности использования этих богатств на благо народа, — заявил мне Каныш Имантаевич, и мы быстро с ним стали развешивать карты.
— Тезисы доклада есть? — спросила я его. — Вы будете читать? Прошу, не называйте цифр. Разве только в процентах...
Он успокоил меня, что доклад им написан, и показал объемистую папку.
Постепенно зал стал заполняться академиками. В переднем ряду старейшие геологи: П.И.Степанов, А.Н.Заварицкий, В.А.Обручев и другие.
Мне казалось, что академики за день достаточно устали и, если неинтересно будет построен доклад, большинство из них разойдется. Но вот вечернее заседание общего собрания было объявлено открытым и слово предоставлено К.И.Сатпаеву».
— Прежде всего разрешите мне передать Президиуму Академии наук, штабу передовой революционной науки, горячий братский привет от возрожденного казахского народа, — начал свою речь Каныш Имантаевич...
Затем он сошел с трибуны, оставив на ней свою папку, направился к карте и уже около нее продолжал свой доклад.
— По территории Казахская республика занимает второе место, а по населению — пятое в Союзе. Если говорить в сравнениях, площадь Казахстана намного больше любого государства Европы, как, скажем, наиболее весомые капиталистические державы Германия, Франция, Англия, Италия, а в Азии Япония. — Он сделал паузу и оглядел зал.
Конференц-зал переполнен. Ученый секретарь недаром предупреждала: «Будут маститые ученые, смотрите не подведите...» В первых рядах сидели самые маститые. Он узнал Веденеева, Бардина, Курнакова. А с Кассиным и Русаковым он успел поздороваться еще перед началом собрания. «Прекрасно, что именно ты, Каныш Имантаевич, приехал с докладом. Пора тебе выходить на большую арену, пора, дружище! Знай, что у тебя немало сторонников. Мы не подведем, если ты сам хорошо постараешься!..» — говорили они, поочередно пожимая ему руку.
— Хочу назвать несколько цифр, которые сразу же дадут вам представления об изменениях, происходивших у нас за прошедшие двадцать лет, — продолжал докладчик, чуть повысив голос, дабы подчеркнуть важность сообщаемого. — В 1912 году в Казахстане было всего две тысячи километров железных дорог, теперь общая протяженность железнодорожной сети достигла огромной цифры — 7106 километров. До революции у нас не было ни одного вуза, а нынче их в республике девятнадцать, и обучаются здесь 8400 студентов. Количество учащихся во всех учебных заведениях Казахстана достигло в этом году более полутора миллионов человек. Вместо 7,8 процента до революции грамотность населения республики поднялась в 1939 году до 76,3 процента.
Сделав снова небольшую паузу, Каныш Имантаевич достал из нагрудного кармана клочок бумаги и назвал еще несколько цифр. Потом не спеша отложил записи в сторону, оглядел зал, как бы спрашивая: «Не много ли сухих цифр, не скучно ли вам?», взял металлическую указку в руку и, снова обратившись к карте, сказал:
— Вглядитесь, товарищи, в карту республики. Общий облик ее весьма убогий, не правда ли? В основном голые степи, равнины, изредка горы, лишь кое-где прорезываемые линиями рек. Словом, судя по этой карте, Казахстан богат лишь равнинными степями; воды и лесов у нас совсем мало, а полезных ископаемых почти нет. Не ради упрека или красного словца скажу вам: такая картина изображена не нами, а весьма авторитетными исследователями дореволюционной поры. Например, один из великих корифеев русской науки, географ-путешественник Семенов-Тян-Шанский, считал казахскую степь «богатой лишь солью, весьма бедной на полезные ископаемые». А один из основателей горной науки, автор учебника «Рудные месторождения» профессор Богданович когда-то категорически заявил, что в Казахстане нет железной руды.
Сидевшие в зале заметно задвигались, зашептались.
— Если быть искренним, для Казахстана эта карта, простите за дерзость, на сегодняшний день устарела. Нынче требуется принципиально новая карта казахских степей. Только не беспокойтесь, задача эта не будет возложена на вас. С этой задачей сегодня Казахстан вполне справится сам. Ныне он располагает квалифицированными кадрами, способными составить новую геологическую карту, дающую исчерпывающие сведения о полезных ископаемых республики. Мы, товарищи, считаем это еще одним свидетельством нашего роста.
- Предыдущая
- 44/80
- Следующая
