Путешествие без карты - Ходза Нисон Александрович - Страница 17

• Предыдущая
• 17/23
• Следующая

А над вокзальной площадью уже звучали грозные слова любимой Лениным песни:

Внезапно резкий звук сирены оборвал песню. По площади прокатилось «ура!». Это народ приветствовал появление броневиков. Пронзая вечернюю тьму тонкими лучами фар, броневики остановились у павильона, из которого должен был выйти Ленин.

Вскоре подоспели военные грузовики с прожекторами. Чётко отбивая шаг, прошёл на перрон вооружённый отряд матросов. Там уже собрались делегаты воинских частей, заводов, Красной гвардии.

И вот вдали показались два жёлтых паровозных глаза. На перроне все замерли. Сейчас, через минуту, через полминуты они увидят Ленина! Поезд совсем уже близко. Паровоз замедляет ход, лязгнули буфера, поезд остановился. Из дверей вагона вышел Ленин! Родные, близкие, старые соратники-большевики бросились к нему с радостными возгласами. Чётко печатая шаг, взволнованный командир почётного караула моряков отдал Ленину рапорт. Вслед за ним к Ленину подошёл Чугурин.

— Товарищ Ленин! — взволнованно начал говорить Чугурин. — Выборгский комитет партии просит вас быть членом нашей партийной организации. Мне поручено вручить вам, Владимир Ильич, партийный билет Выборгского районного комитета партии.

Владимир Ильич не видел Чугурина шесть лет, но сразу узнал его. Он даже помнил партийное имя этого рабочего.

— Товарищ Пётр! — воскликнул Ленин и, обняв, поцеловал его.

Люди на площади с нетерпением ждали появления вождя. Но Ленину пришлось задержаться. В бывшем царском павильоне его ожидала делегация Петроградского Совета во главе с меньшевиком Чхеидзе.

В сопровождении почётного караула Ленин вошёл в царский павильон. Навстречу ему поспешно поднялся Чхеидзе и в наступившей тишине начал говорить. Он убеждал Ленина работать в союзе с меньшевиками и эсэрами, объединиться и продолжать войну до полной победы…

А Ленин стоял посреди комнаты с таким видом, точно Чхеидзе обращался не к нему. Чхеидзе говорил, а Ленин смотрел в сторону, где стояли делегации рабочих, матросов, солдат.

Наконец Чхеидзе умолк в ожидании ответа Ленина.

На Финляндском вокзале В. И. Ленин выступил с рачью.

Повернувшись спиной к вожаку меньшевиков, Ленин обратился к делегациям.

— Дорогие товарищи солдаты, матросы, рабочие! Я счастлив приветствовать в вашем лице передовой отряд всемирной пролетарской армии… Идёт война. Эта война грабительская, империалистическая. Эта война есть начало войны гражданской, войны между пролетариатом и буржуазией России. И в этой схватке всевозможные социал-предатели защищают интересы капиталистов. Вот почему не может быть никакого союза между рабочим классом и прислужниками капиталистов — социал-предателями.

И не взглянув на растерянного главаря меньшевиков, Ленин быстрой походкой направился к выходу на площадь.

При виде Ленина площадь огласилась громким «ура!». Это «ура!» прокатилось из конца в конец огромной площади, ворвалось в ближние улицы и с новой силой вернулось на площадь. Лучи прожекторов прорезали ночную тьму, высветив множество трепещущих на ветру красных знамён и флагов.

Сверкнули в лучах прожекторов медные трубы духового оркестра, и грянул «Интернационал». И когда в торжественном молчании замолкла музыка, многотысячное «ура!» снова потрясло площадь. Рабочие и солдаты подняли Ленина на броневик, и все лучи прожекторов скрестились на фигуре вождя большевиков.

Площадь замерла.

В застывшей тишине все услышали голос вождя.

— Товарищи! Русские рабочие и армия освободили народ от царского деспотизма. Пролетарии всего мира с надеждой смотрят на смелый шаг русского пролетариата, положившего начало социальной революции. Да здравствует социалистическая революция!

Снова грянул «Интернационал», и под звуки гимна революционеров всего мира, окруженный народом броневик двинулся на Петроградскую сторону, где помещался Центральный комитет большевиков.

В семнадцатом году, когда мы царя прогнали, власть на первых порах министры-капиталисты захватили. Те министры спали и во сне видели, как бы им нашу газету «Правду» прихлопнуть. Только не всякий сон в руку. Как говорится: во сне грезится, наяву не деется. Не смели они большевистскую газету закрыть — рабочих боялись. Тогда что же они придумали, эти буржуи-министры? Вызывают хозяина типографии, приказывают:

— Сделай, чтобы ихняя «Правда» выходила… и не выходила…

— Это как же? — спрашивает хозяин.

— А так же! Штук пятьсот отхлопай — и точка! Вот и получается: газета вышла, а читать нечего!

Хозяин-буржуй живо смекнул в чём дело.

— Это можно, — говорит.

И верно. На другой день отпечатал четыре сотни — и стоп! Пришли рабочие на завод, а «Правды» нет. В чём дело, почему так? Звонят по телефону. Из типографии говорят:

— Вы у нас не одни. Вон сколько газет разных печатаем. Газет много, бумаги мало — на всех не хватает.

Так целую неделю: отхлопают четыре сотни — и стоп машина: то бумаги нету, то смазка кончилась, нечем машину смазывать.

Рабочие к Ленину:

— Так и так, Владимир Ильич: буржуйских газет невпроворот, а «Правды» днём с огнём не сыщешь! Что делать?

Ленин говорит:

— Газета рабочая, пусть товарищи рабочие сами разберутся, почему так получается.

Соратник Владимира Ильича — Эйно Рахья.

Часу не прошло, явился в типографию наш отряд красногвардейский. Отрядом питерских рабочих командует Эйно Рахья. Видит Эйно, для буржуйских газет смазки хватает, а для «Правды» нет как нет. Он к хозяину. Тот говорит:

— Смазки на складе нет!

Ладно. Идёт Рахья на склад, пригоняет оттуда смазку. Хозяин говорит:

— Смазка есть, да маслёнки, вот беда, прохудились, из чего смазку делать?

Какой у них дале разговор был — не знаю, врать не буду, а только на другой день вышла «Правда» полным тиражом. А тут как раз и Ленин прибыл в типографию.

Один из номеров газеты «Правда», выпущенный в 1917 году.

Рахья усы распушил, докладывает:

— Шесть тысяч отпечатано, надо — и семь отпечатаем!

Ленин спрашивает:

— Разобрались, значит? А почему раньше не печатали?

Рахья опять пальцами по усам. Объясняет:

— Это вот ему спасибо, — и вынимает из кармана револьвер — кольт сорок пятого калибра. — Я эту штуковину показал

хозяину и, между прочим, высказался. Дескать, если у него опять для «Правды» смазки не хватит, придётся мне самому смазать, только не машину, а его самого. «Смажу, говорю, вот из этой машины системы «кольт». И, что же?! Сразу нашлись и масло и маслёнки! Отгрохала машина шесть тысяч без остановки! Может, я что не так сделал, уж вы тогда не серчайте, Владимир Ильич…

Ленин слушает рассказ, лицо вроде серьёзное, а глаза весёлые. Под конец не выдержал — засмеялся. Прямо на весь цех! Тут и красногвардейцы стали смеяться, и наборщики, и все, кто там был. Такой смех пошёл, что не слышно, как машины грохочут! А Ленин сквозь смех говорит:

— Оригинальная смазка! Революционная!

• Предыдущая
• 17/23
• Следующая