Несгораемая страсть - Бак Кэрол - Страница 8

• Предыдущая
• 8/32
• Следующая

То, что он сам хотел в эту секунду — поцеловать ее прекрасный, чувственный ротик. Инстинкты подсказывали ему, что, несмотря на разброд чувств, какой-то частью души она тоже желает этого.

Искушение взять решение на себя стало почти непреодолимым.

Ты ни к чему ее не принуждаешь, — настойчиво убеждал его внутренний голос. — Она не против. Просто… смущается. Наверное, она даже будет благодарна, если ты сам проявишь инициативу. Разве не этого ждут от мужчины. Разве все эти женские «нет», «может быть» или «вряд ли» не означают на самом деле «да»?

Но не у этой женщины, — подумал Шкаф с непонятным чувством, похожим на злость.

— Я… — начала Кизия, — я…

— Скажи это, киска, — подбодрил ее Шкаф. — Скажи или покажи. Для нас обоих очень важно, чтобы я правильно тебя понял.

Кизия моргнула, как от внезапной вспышки света. Затем почти торжественным движением подняла руки и положила их на его грудь.

Тепло ее ладоней прожгло Шкафа до костей. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы остаться неподвижным. Решив, что сможет совладать со своим голосом, он произнес:

— Решай сама, малыш.

Кизия глубоко вздохнула, пристально глядя в его глаза. Затем она медленно провела ладонями по его груди.

Сладкая пытка, которой подвергся Шкаф во время танца с ней, ни в какое сравнение не шла с тем, что он почувствовал в следующие несколько мгновений. Чем выше поднимались руки Кизии, тем ближе он был к Раю. Но чем ближе к Раю, тем горше будет падение, если она все-таки испугается и отступит.

Пожалуйста, Господи, — мысленно взмолился он. — О… пожалуйста.

Кизия обвила левой рукой его шею. Затем погладила кончиками пальцев правой руки его усы и нежно коснулась губ.

— Поцелуй меня, Шкаф, — шепнула она.

Стон вырвался из самой глубины души Ральфа Букера Рэндалла. Мгновение спустя он выполнил просьбу женщины, которую любил.

Кизия Лоррейн Кэрью таяла, как карамелька в микроволновой печи.

— Шкаф, — дрожа, прошептала она. Она обвила руками его шею, вдыхая его приятный, мужской запах. — Ох… Шкаф.

Какой он на вкус! — изумлялась Кизия, жадно его целуя. Забудьте про дорогой шоколад, свежую землянику и нежнейшую телятину. Поцелуй Ральфа Рэндалла может затмить любые блюда самого лучшего ресторана.

А какие ощущения он ей дарит…

Шелковистая твердость его полных губ.

Ах.

Пушистые прикосновения его ухоженных усов.

Ах, да.

Скольжение его гладкого, ловкого языка.

Ах, да… еще.

— Малыш, — выдохнул Шкаф, упиваясь ею с такой же жадностью. Он покусывал и посасывал ее губы, облизывал и дразнил. — Моя милая, милая… крошка.

Я давно хотела целоваться с ним, — внезапно поняла Кизия. Не по-дружески, как раньше. Нет. Она мечтала именно о таком поцелуе, страстном и чувственном.

Но ее желание подавлялось страхом. Страхом быть слишком настойчивой и получить отказ. Страхом показаться доступной и вызвать осуждение. Вместо того, чтобы выразить свои истинные стремления — как и полагается независимой женщине — она предпочла оставаться пассивной. Она ждала действий от Шкафа, угадывая в его темных, глубоко посаженных глазах жар неутоленного желания.

Он мужчина. За ним — первый шаг.

Кизия не хотела, чтобы ее принуждали. Боже упаси! При одной мысли об этом у нее кровь застывала в жилах. Ей хотелось просто забыть о своих страхах. Быть избавленной от необходимости выбора между «да» и «нет».

Короче, ей хотелось, чтобы Шкаф поцеловал ее первым.

Но он этого не сделал.

Несколько ужасных мгновений она думала, что он сдерживается, потому что хочет заставить ее умолять. Бывший муж очень любил выслушивать ее мольбы. Тайрелл знал, как поставить ее — его женщину, его жену — на колени. И она, влюбленная до безумия, отчаянно желающая ему угодить, согласилась играть по его правилам. За время их совместной жизни самоунижение стало частью ее натуры.

Иногда ее повелитель снисходил до поцелуя или комплимента. Но чаще она получала от него пинки, тычки или холодное равнодушие. Оглядываясь в прошлое, она не сразу могла решить, что было более ужасным. Сносить жестокое обращение тяжело. Но его ласки…

Ласки привязывали ее к Тайреллу. Они давали ей надежду, что все еще может пойти на лад.

От таких мыслей душа уходила в пятки, но если бы она не сбежала от мужа, именно его «ласки», скорее всего, свели бы ее в могилу.

«Тебе только это нужно, Кизия Лоррейн? — спросил ее Шкаф несколько минут назад, глядя ей прямо в глаза. — Ты только этого… хочешь?»

«Я… — Слова застряли у нее в горле, когда она невольно вспомнила прошлое. Но попыталась не поддаваться сомнениям. Это не Тайрелл. Тайреллу была нужна женщина, рядом с которой он мог чувствовать себя мужчиной. А Ральф Рэндалл в этом не нуждается. — Я…»

«Скажи это, киска, — настаивал Шкаф. Его голос был умоляющим и властным одновременно. — Скажи или покажи. Для нас обоих очень важно, чтобы я правильно тебя понял».

Странно, но показать свои желания оказалось много проще, чем объяснить словами. Реакция Шкафа на ее прикосновение слегка подняла ее дух. Нежность в его голосе, когда он подтвердил, что именно она управляет ситуацией, подбодрила ее еще сильнее.

И наконец она решилась.

«Поцелуй меня, Шкаф», — шепнула она.

Кизия склонила голову, подставляя ему свои губы. Шкаф без колебания воспользовался ее предложением, разделив с ней удовольствие. Она задрожала, ее пальцы впились в его широкие плечи.

Страстное объятие больших, сильных рук Шкафа вызвало в ней новый приступ дрожи. Встав на цыпочки, она почувствовала прикосновение твердого, как камень, доказательства его желания. Она изогнулась, ее торчащие соски не мог скрыть даже отделанный кружевами бюстгальтер. Голова закружилась.

— Шкаф…

— Кизия…

Как долго это длилось, она не знала. Но когда Шкаф наконец прервал поцелуй, она была распалена до предела.

— Хватит, — простонал он, с видимым усилием отрываясь от ее рта.

— Что? — переспросила она, проводя руками по его груди. Ей хотелось задрать его футболку и погладить ладонями кожу. Такую гладкую. Теплую. Темно-коричневую.

— Пожалуйста, малыш. — Шкаф накрыл ее любопытные изящные ручки своими огромными ладонями. Его хватка была твердой, но нежной — хватка очень крепкого мужчины, сознающего свою силу. — Мы должны остановиться.

Кизия замерла, глядя в его глаза. Его напряженное лицо было покрыто испариной. Я сделала что-то не то, — подумала она со знакомым до боли ужасом. — Я не смогла угодить ему.

— Ост-тановиться? — повторила она, запинаясь.

Шкаф кивнул, выражение его резко очерченного лица доказывало, какие он прилагает усилия, чтобы удержать себя в руках. У Кизии мурашки пробежали по коже, когда она задумалась о том, на сколько ему хватит самообладания. Было заметно, что под его маской невозмутимости скрывается целая буря чувств.

— У тебя завтра смена в семь утра, киска, — тихо сказал он.

Она моргнула, смущенная его напоминанием.

— Ну и что?

Шкаф выпустил ее руки и шагнул назад.

— Мы не должны начинать то, что не успеем закончить.

Кизия покачала головой, пытаясь понять смысл его слов. Еще ведь нет полуночи! — подумала она. Что, во имя всего святого, они могут начать…

Воображение тут же подбросило ей несколько ошеломительных образов. Перед ее глазами возникли очень заманчивые картины.

Она и Шкаф.

Целуются.

Ласкают друг друга.

Обнажаются, душой и телом. Исполняют самые заветные желания.

Она и Шкаф.

Двое становятся плотью единой. Любят друг друга так, как будто не могут остановиться, не могут насытиться, не…

Кизия вспыхнула до самых корней темных, коротко остриженных волос.

— Боже мой, Шкаф, — выпалила она. — И как ты думаешь, сколько времени у нас это займет?

Наступило неловкое молчание. Кизии внезапно захотелось провалиться сквозь землю. Как она могла ляпнуть такое? Ральф Букер Рэндалл — скромный, порядочный мужчина, а она обошлась с ним как с последним…

• Предыдущая
• 8/32
• Следующая