Мир зеленого безмолвия - Березина Наталья Александровна - Страница 5

По мере роста бугров их все яростней обдувают зимние ветры; вершины полностью освобождаются от снега и на них погибают даже стойкие северные растения. Обнажающиеся пятна торфа под действием морозного выветривания покрываются трещинами, которые и дают убежище угнетенным, но упорно выживающим арктическим кустарничкам, карликовой березе, водянике, багульнику, болотному мирту. Гораздо лучше им живется на подветренных склонах бугров. У подножия они даже образуют сомкнутые заросли, в которых часто преобладает карликовая березка.

Бугры на болотах пытались раскапывать: было интересно узнать, что находится внутри. Под слоем торфа, служащим великолепным изолятором, хорошо сохраняется многолетняя мерзлота, а в ней, как в скорлупе, лежит ядро из песка и суглинка, тоже надежно спаянное льдом словно цементом и пронизанное многочисленными ледяными прослойками.

По поводу происхождения бугров высказывались самые различные предположения. В итоге главной причиной стали считать неравномерное промерзание почвы. Оно приводит к вспучиванию грунта, затем присоединяется работа воды и ветра. В результате постепенно возникает столь своеобразный рельеф.

Продвигаемся все дальше к югу. За сибирскими увалами раскинулись выпуклые верховые болота. Их огромное количество. Практически они занимают около половины всей равнины. В северной тайге господствуют так называемые сфагновые озерково-грядово-мочажинные болота. Это действительно закономерное сочетание гряд, мочажин и озер. Растения на них типично олиготрофные, приспособившиеся к жизни на почвах крайне бедных питательными веществами. Накопление торфа идет достаточно интенсивно, залежи его достигают 2-метровой толщины.

По мере перехода к южной тайге среди болот становится все меньше и меньше озер, пока они не исчезают совсем. Болота становятся грядово-мочажинными, нередко чередуются с сосново-кустарничково-сфагновыми. Природа создала здесь оптимальные условия для накопления торфа. Средняя его мощность 3—4 м, а в отдельных массивах торф залегает до глубины в 10—12 м.

Вот мы и на юге Западно-Сибирской равнины. Южная тайга постепенно уступает место мелколиственным, осиново-березовым лесам. Облик болот тоже меняется. Большинство из них — плоские, низинные, с обилием осок и зеленых мхов. Верховые сосново-кустарничково-сфагновые болота встречаются в виде островков. Древесная растительность занимает и невысокие гряды, протягивающиеся над поверхностью трясины. Травянистая растительность довольно разнообразна. Осоки, вахта, сабельник, ядовитый вех, зеленые мхи покрывают поверхность болота пышным зеленым ковром.

Болота есть и на самом южном краю Западной Сибири, хотя это своего рода парадокс — здесь начинается зона недостаточного увлажнения. Конечно, характер болот иной, они часто травяные — с преобладанием тростника или осоки. Широкие заболоченные полосы тянутся по долинам рек, занимают междуречья, южнее захватывают озерные котловины, старицы и другие понижения там, где близкие грунтовые воды создают постоянное местное переувлажнение верхних слоев почвы.

Травяные болота (их чаще называют займищами) иногда простираются без перерыва на десятки километров. Ветер колышет травы, и по поверхности болота перекатываются зеленые волны. В целом это и называют Барабинской степью, хотя болотами и занято свыше четверти ее территории. Широко раскидываются займища на междуречье Ишима и Тобола, особенно в их среднем течении. Заболоченные травянистые пространства окружают широким кольцом озера, спускаются в низины и старые русла. Происходит и образование торфа. Залежи достигают 1,5-метровой толщины.

Растительность займищ своеобразна. Аборигены их — тростник, вейник, тростянка, различные осоки. Они принадлежат к солевыносливым растениям. Тростянка, растущая по краям и даже за пределами болот, в зоне переменного увлажнения, служит геоботаническим индикатором смешанного хлоридно-сульфатного засоления. Вообще солей в почвах Барабы много, особенно на незаболоченных участках, где существуют благоприятные условия для капиллярного поднятия к поверхности засоленных грунтовых вод. В таких местах пятна солей — явление обычное. Некоторые грунтовые дороги в Барабинской степи от соли становятся совсем белыми и летом производят странное впечатление: они будто покрыты нетающим снегом.

Еще одна любопытная особенность: нередко в займища вкраплены небольшие участки верховых болот, так называемые рямы. Их растительность совершенно не выносит засоления и может существовать только при полной изоляции от остального болота благодаря подстилающему рям основательному слою торфа. Выпуклая поверхность рямов с несимметричными склонами обычно возвышается над травяным покровом займища. На них растут сосны, у их корней обычны сфагнум и болотные кустарнички. Площадь рямов колеблется от 4—5 до нескольких сот га. Как возникают рямы среди засоленных почв западносибирской лесостепи? Ответ довольно прост. В лесостепи при сильных ветрах снежный покров с открытых пространств сдувается, торфяная залежь промерзает, соли перераспределяются. Сверху образуется слой пресного льда. Процесс этот повторяется неоднократно, и при интенсивном промерзании идет опреснение отдельных, наиболее обводненных центральных участков болот. На них затем поселяются сфагновые мхи и другие растения верховых болот. Возраст рямов различный. Они возникали в течение всего голоцена (послеледникового времени), образуются и сейчас.

Западная Сибирь — обширная кладовая полезных ископаемых. Помимо торфа известны месторождения угля, железных руд, но главная ценность состоит в запасах нефти и газа. Край этот богат лесом, рыбой, пушным зверем, грибами, ягодами. Для успешного хозяйственного освоения столь заболоченного региона необходимо знать о болотах как можно больше, предельно полно восстановив историю их формирования и динамику развития в настоящее время.

С помощью современных методов исследования не так уж трудно перенестись на тысячелетия назад, чтобы детально выяснить, как и когда возникали болота.

Постоянные естественные изменения, неторопливо протекающие в природе, обычно оставались незаметными для отдельных поколений людей. Их жизнь слишком коротка для этого. Правда, сейчас, к сожалению, приходится нередко замечать, как под влиянием интенсивной хозяйственной деятельности человека, сравнявшейся по масштабам со стихийными геологическими процессами, меняется лик Земли.

Но в данном случае опять-таки речь о тех переменах, которые в течение тысячелетий происходят в природных ландшафтах. Поговорим об истории болот. Не надо забывать, что проникновение в прошлое даст реальную основу для прогнозирования будущего.

Торфяные болота — самый благодатный объект для изучения прошлого Земли. Ежегодно отмирая, растения болот сохраняются в виде торфяных отложений. Определив по остаткам растений в торфе, к каким видам они принадлежали, можно узнать прошлое болот и условия, в которых они существовали, исследуя их слой за слоем, словно бы читая страницу за страницей. Эту возможность нам предоставляет ботанический анализ торфа. В торфах низкой степени разложения растения сохраняют свой облик почти полностью. Но даже в очень сильно разложившемся торфе находят остатки образовавших его растений: обрывки стеблей и листьев трав и мхов, обуглившиеся кусочки древесины; совершенно неизменными остаются семена.

О климате и растительности прошлых эпох, смене ландшафтов можно узнать и с помощью спорово-пыльцевого анализа, также одного из методов палеоботанических исследований.

Способность растений производить пыльцу и споры поистине изумительна. Одна мужская шишка сосны образует около шести миллионов пылинок, одно соцветие дуба — 500 тысяч. Громадное количество пыльцы уносится ветром и оседает на почву, на поверхность рек, озер, морей и болот. Но лишь в донных отложениях и в болотах оно сохраняется там, куда попало первоначально.