В забытой стране - Санкритьяян Рахул - Страница 11

• Предыдущая
• 11/38
• Следующая

Чан остался в темноте — из первой комнаты свет едва пробивался в дверную щель. Он на цыпочках подошел к двери, которая вела в третью комнату, и приложил к ней ухо. Оттуда доносилось глубокое дыхание: люди, находившиеся там, спали крепким сном. Убедившись в том, что он не напрасно пришел сюда, Чан лег на циновку, закрыл глаза, и вскоре в его комнате раздался тихий, ровный храп. Так он пролежал довольно долго, потом открыл глаза — в первой комнате света не было. Значит, хозяин тоже уснул. Весь дом погрузился в непроглядную тьму. В комнате стояла такая духота, что трудно было дышать.

Чан осторожно приоткрыл дверь в первую комнату. Услышав громкий храп хозяина, он вернулся к себе, достал из кармана маленький фонарик и при свете его стал изучать дверь в третью комнату. Как он и предполагал, она была закрыта на замок.

У Чана были ловкие, как у фокусника, руки, и, когда он залез к хозяину в карман, тот даже не пошевельнулся во сне. Вытащив ключ, Чан на цыпочках подошел к нужной ему двери и начал осторожно отпирать замок. Он делал это очень медленно, чтобы не производить ни малейшего шума, потому что, разбудив спящих, он не только испортил бы все дело, но и, вполне возможно, погиб бы здесь сам. На то, чтобы справиться с замком и открыть дверь, у него ушло около десяти минут.

Войдя в комнату, в которой надеялся увидеть «египтян», Чан зажег фонарь и осмотрелся. Теперь он уже не сомневался в том, что нашел тех, кого искал. Оба беглеца лежали полуголыми прямо на земле, в разных концах комнаты. По внешнему виду они походили на коптов23. У одного были длинные волосы, подстриженные до ушей, другой же, старик, был совсем лысым. Тонкие губы, высокие скулы и острые, как у евреев, носы с широкими ноздрями делали их похожими друг на друга.

Чан не любил тратить время попусту. За те несколько секунд, что горел фонарик, он не только успел рассмотреть всю комнату и спящих «египтян», но и заметил, что старик спал на подушке, в то время как у второго ничего под головой не было.

Опустившись на колени, Чан вблизи увидел лицо старика и разглядел, что шрам, пересекавший его щеку от уха до рта, нанесен тупым оружием. Подушка, так заинтересовавшая Чана, оказалась куском грязной материи, обернутым вокруг какого-то предмета. Еще раз включив фонарик и предусмотрительно прикрыв его рукой, чтобы свет не падал в глаза старику, Чан стал более внимательно изучать предмет, лежавший у старика под головой. В тряпке было завернуто что-то тяжелое, не то камень, не то какое-то изделие из железа. И вдруг он понял, что это жук-скарабей!

Теперь Чан знал, что делать. Бесшумной походкой, которой могла бы позавидовать даже кошка, он прошел в первую комнату, где спал хозяин, и тихо отпер наружную дверь, чтобы потом, добыв амулет, как можно быстрее и без помех выбраться из этого дома.

И вдруг случилось то, о чем Чан не подумал. На улице было прохладнее, чем в доме, и, как только Чан приоткрыл дверь, струя свежего воздуха разбудила хозяина. Тот быстро вскочил с постели и выхватил из-за пояса нож. Чан хорошо знал, как действует на человека резкий свет, и, включив фонарь, направил яркий луч прямо в лицо бандита. Вытащив пистолет и держа его так, чтобы хозяин отчетливо видел перед собой только холодное дуло оружия, Чан приказал ему тихим, но твердым голосом:

— Молчи! Стоит тебе зашуметь, как я сразу же всажу в тебя пулю!

Хозяин ощупал карман.

— Ты украл у меня ключи, — сказал он.

— Тихо! — ответил Чан. — Делай так, как я велю, и тебе нечего будет бояться. Свои ключи ты получишь назад, но, если попытаешься хитрить, я прикончу тебя.

Как правило, негодяи не отличаются смелостью, и лицо хозяина выражало страх.

— Ты из полиции, — прошептал хозяин.

— Нет, я вор, такой же, как ты и те двое… Но мне некогда разговаривать с тобой. Сейчас же подними руки вверх и иди в последнюю комнату. Да помни, что у меня в руках пистолет! — приказал Чан.

Хозяин безмолвно подчинился. Он прошел впереди Чана в комнату, где двое «египтян» по-прежнему спали крепким, безмятежным сном.

Чан поставил фонарь на полку и приказал хозяину стать у противоположной стены с таким расчетом, чтобы луч света падал на его лицо.

— Только пошевельнись, и я пристрелю тебя. Знай, со мной шутки плохи, — шепотом предупредил его Чан.

Все, что делал он, было хорошо продумано и обосновано. Но, хотя Чан и был необыкновенным человеком, он имел, как и все, только две руки, а ему предстояло сейчас приподнять голову спящего и, вытащив из-под нее сверток, достать оттуда жука-скарабея; при этом он не должен был спускать глаз с хозяина, чтобы сразу же выстрелить в него, едва тот пошевелится: ведь стоило хозяину отскочить в темноту, как Чан уже не смог бы этого сделать.

Но выполнить все это оказалось не под силу даже такому человеку, как Чан, и мы должны удивляться не тому, что его постигла неудача, а его смелости и ловкости.

Едва Чан дотронулся до жука-скарабея, как старик повернулся во сне на другой бок и в тот же миг вскочил с громким криком, разбудившим его товарища.

Господин Чан быстро схватил жука и встал на ноги. Комната была погружена в темноту, и только луч от фонаря прорезал ее, как ослепительно сверкающий кинжал. С револьвером в одной руке и жуком-скарабеем в другой Чан начал отступать к двери.

В это время хозяин дома, увидев, что его постояльцы проснулись, бросился с протянутыми вперед руками к фонарю, чтобы захватить его, и в то же мгновение раздался выстрел. Если бы Чан захотел, он мог бы убить хозяина, потому что тот находился в полосе света, но он выстрелил в фонарь, — лампочка разлетелась на мелкие осколки, и в комнате наступила полная темнота.

Господин Чан успел выскочить на улицу и, положив жука на землю, быстро закрыл дверь на засов. Теперь его противники были надежно заперты в доме.

Чан бережно поднял скарабея. Хозяин в бешенстве колотил в дверь изнутри.

— Ключи ты найдешь у себя на столе! — громко крикнул Чан, удалился от дома, вытащил из кармана платок и вытер пот с лица.

«Да, дело сделано неплохо!» — сказал он сам себе и пошел дальше.

Старик араб по-прежнему сидел на пороге своего дома. Чан подошел к нему и спросил:

— Сколько еще до рассвета?

— Ты напрасно спрашиваешь меня об этом. У нас никогда не бывает солнца, и мы не знаем, когда оно заходит, когда восходит… Ла иллах иллалах мухаммад расуллалах! — забормотал старик молитву.

В порту, на свежем воздухе, Чан остановился и несколько раз глубоко вздохнул. На востоке виднелась розовая полоска, предвещавшая наступление утра. До восхода оставался еще час.

Господин Чан добрался до гостиницы, переоделся в свой обычный костюм из шерстяной фланели и зашел в мой номер, где, кроме меня, находился Дхандас, который не спал всю ночь, с нетерпением ожидая его возвращения. Знаменитый сыщик был, как всегда, спокоен и сдержан, и ничто не говорило о проведенной им бурной, полной смертельных опасностей ночи.

— Ну как, достали жука-скарабея? — кинулся к нему Дхандас.

В ответ на это господин Чан с невозмутимым видом, с каким обычно фокусник достает из рукава белую мышь, вытащил из-за спины амулет.

• Предыдущая
• 11/38
• Следующая