Сумерки светлого леса - Чиркова Вера Андреевна - Страница 37

• Предыдущая
• 37/84
• Следующая

– Сначала ты поешь, а потом мы поговорим. – Дисси подвинула к нему выложенную в миску еду. – Мне кажется, нам нужно очень многое обсудить.

Эниль сердито хлопнул ладонью по прозрачной поверхности камня, и она мгновенно потемнела, отрезая связь с далёкой башней. Досада жгла душу верховного магистра вновь убедившегося в сообразительности и пронырливости этой непредвиденной хранительницы старинного артефакта. Но рано радуется эта смеска своей удачливости, тот факт, что ей удалось снова его опередить, ещё ничего не значит. У магистра есть в запасе очень хитрый ход, и не успеет ещё новоиспечённая королева сообразить, что играет против самой себя, как окажется в проигравших. Впрочем… как раз этого она понять и не должна.

Поесть как следует Лертон не успел. Он даже первого куска не доел. Узник так деликатно и бережно откусывал положенный на хлеб ломтик мяса, что Дисси старательно отвела взгляд к окну, посчитав, что его смущает внимание незнакомых девушек.

И в тот же миг вскочила со скамьи, обнаружив чёрную лапу, крепко вцепившуюся в каменный подоконник. Вторая рука окари недолго пребывала в неизвестности, протянулась с улицы и закрепилась короткими жилистыми пальцами рядом с первой. И сразу же напряглись тренированные мышцы, сгибая руки в локтях и поднимая к взглядам насторожившейся компании копну рыжих нечёсаных кудряшек, а вслед за ней и разъярённую морду охранника. Улидат подобралась, как кошка перед прыжком, но знахарке внезапно пришла в голову замечательная мысль, и она схватила подругу за руку, останавливая.

Всего пары слов, шёпотом сказанных по-инлински, хватило той, чтобы понять смысл задуманного, и одобрительная ухмылка, змейкой скользнувшая по сжатым губам куэлянки, дала Дисси понять, что её задумка принята.

– Твоя думать, Ха-ман дурак? – коверкая слова больше обычного, злобно рыкнул на Блана сторож, забрасывая на подоконник мощное тело. – Не понять, кто его бросить?

– Не думал я про тебя ничего, – бурчал парнишка, незаметно оттеснённый куэлянкой к столбу, – сам упал, а на меня кричишь.

– Ты сможешь дойти до столба? – шепнула тем временем Дисси узнику, и он ответил утвердительным кивком.

– Тогда иди, очень нужно. – Знахарка помогла парню подняться и вновь повернулась к окари.

– А чего это ты тут командуешь? Пришёл, разорался! Вылезай обратно!

– Женчин? – только теперь страж заметил, что в полутемной комнатушке, кроме Лертона и Блана, находятся девушки. – Твоя влез окно? И моя влез окно! Твоя прыгать первый!

– Ошибаешься. – Дисси, спокойно и ловко составляющая еду назад, в корзинку, ухмыльнулась так высокомерно, что ей позавидовала бы любая королева, попавшая в такой же переплёт.

– Дай! – Страж спрыгнул с подоконника, но знахарка, предугадавшая его движенье, в тот же миг оказалась рядом с Бланом.

Стражник прыгнул следом, даже не сомневаясь, что сумеет выхватить вожделенную корзину. Его уже почти привыкшие к полутьме глаза успели рассмотреть очень аппетитные вещи, совсем не похожие на те, какие обычно приносили узнику. И теперь он жаждал их получить с утроенной страстью, потому и выбросил в сторону незнакомки мощную лапу, готовясь сцапать и нахалку и корзину.

Однако неведомая сила, недавно скинувшая его с лестницы, вновь встала на защиту сбежавшего парнишки. Окари с такой силой отбросило от победно усмехающейся женщины, что он больно ударился о край стола. Ярость, вспыхнувшая в душе воина, затопила его разум бурлящей алой пеной, заставившей позабыть все наставления злобной старухи, которую местные подростки называли командиром. Ха-ман нащупал рядом с собой тяжёлый кувшин и, мстительно осклабясь, умело метнул в строптивую гостью.

Дёрнулся вперед Лертон, пытаясь загородить собой Дисси, но неожиданно сильные для девушки руки тергилянки, как узник называл про себя вторую гостью, не дали ему сделать даже полшага. Блан же, по опыту зная, что избежать удара женщина не успеет, непроизвольно втянул голову в плечи и зажмурил глаза. Едва заметный сквозь веки всплеск света он вначале принял за игру собственного зрения, так бывает, когда резко закроешь глаза. Но потом, по наступившей тишине понял, что произошло нечто странное, и, поспешив распахнуть ресницы, увидел, как наливаются яростью жёлтые глаза окари. Безо всяких слов обещавшие пару часов самых страшных мук сгрудившимся у столба жертвам, пока Ха-ман не насладится их болью и кровью. И остановить его не сможет даже злобная ведьма.

«Ну вот зачем она его дразнила? – горестно сопел парнишка, пытаясь шагнуть вперёд, чтобы прикрыть собой друга. – Ведь можно было договориться миром?!» Ну, подумаешь, отдали бы они окари корзинку, Блан уже успел переложить часть продуктов в незаметный посторонним ящик стола. А вот теперь о сделке не приходится и мечтать. Нет, вовсе не такой он представлял себе несущую добро и уже отчаянно пожалел, что привел её сюда. Как будто Лерту и без того не хватало унижения и боли.

– Не шевелись, – предостерегла шпиона шепотом Улидатом, и, скосив на неё глаза, Блан с изумлением рассмотрел лукавую улыбку, осветившую личико девушки.

Очень хорошенькой девушки, он только сейчас это понял. Хотя черты её лица были крайне далеки от эльфийских стандартов.

Серебристый свет вновь на мгновенье ослепил глаза, и раздавшийся вслед за ним страшный рык разъяренного окари заставил Блана выглянуть из-под руки высокого Лертона.

Потрясённо рассматривающий пустую ладонь охранник был уже в таком взбешённом состоянии, что им следовало драпать отсюда, как мышам из бочки, в которую прыгнул кот. А эта неправильная хранительница улыбалась неудачливому стражнику ещё ехиднее.

– А ничего покрепче этой железки у тебя нет?

И только теперь Блан сообразил, что больше не видит на поясе Ха-мана его любимого топора. И в этот миг тергилянка вдруг подхватила с пола длинную цепь Лертона и, сложив её посредине, услужливо подала окари, заговорщицки подмигнув, дескать, попробуй вот этим!

Ха-ман только секунду раздумывал, почему гостья так стремится ему помочь, жажда мщения, владевшая всем его примитивным существом, вовсе не располагала к каким-либо сложным рассуждениям. Только надежда на возможность наконец-то отомстить, может, не зря болтали воины что-то об особой крепости этой цепи?! Вроде как именно она не даёт узнику сбежать отсюда.

Окари перехватил цепь поудобнее, ему не раз приходилось драться нагайкой, усиленной свинцовыми шариками, и навык боя подобным оружием подсказал наиболее выгодную длину. Отступил на полшага и со всей силы, умноженной на бушующую в груди ярость, обрушил страшное оружие прямо на голову издевательски улыбающейся нахалки.

Новая вспышка серебряного света была в несколько раз ярче предыдущих, но окари этого уже не видел. Едва он нанёс ужасный удар, девушка, протянувшая ему последнее орудие и ожидавшая плодов своего поступка в стороне от преданных ею друзей, тенью метнулась к воину. Легкого укола он почти не почуял, как и более ощутимого удара об пол уже спящего непробудным сном тела.

– Что это было? – разлепив ресницы, хрипловатым от потрясения голосом поинтересовался Блан и ошеломленно уставился на светящееся ликующей радостью лицо хранительницы.

– Освобождение, – весело сообщила она и лукаво подмигнула, – а теперь нужно решить, где мы будем разговаривать: здесь или пойдём в более спокойное место?

– Какое… – по привычке начал спорить парнишка и только теперь заметил, что цепи Лертона больше нет.

Как нет и бесследно исчезнувшего металлического пояса на узнике и железного столба посреди комнаты. А сам Лертон несчастно смотрит на Дисси, словно мать на шустрого малыша, высыпавшего в мусор горсть золотых самородков, чтобы освободить шкатулку для своих ракушек.

– Я не могу никуда отсюда уйти, – тяжело вздохнув, тихо сообщил он хранительнице и, пошатываясь, шагнул к постели, – слово дал.

– Расскажи мне поподробнее, что это за слово такое? – подхватила парня под руку знахарка, а усадив и бесцеремонно усевшись рядом, требовательно заглянула в наполненные болью глаза. – Я хочу понять, почему ты предпочитаешь смерть свободе.

• Предыдущая
• 37/84
• Следующая