Сорванцы - Ронасеги Миклош - Страница 8

• Предыдущая
• 8/40
• Следующая

У мальчиков горели лица. Перебивая друг друга, они пытались изложить свою историю. Но стоило им на мгновение остановиться, чтобы перевести дух, как директор начинал сыпать распоряжения.

— Нет у нас никаких претензий к печенью, мы просто хотели узнать. Сегодня утром перед вашим магазином машина сбила женщину.

Толстяк кивнул:

— Было дело. Мы тут же в милицию сообщили, что тут поделаешь. Йошка, ящики тоже пересчитывай, не только бутылки! С ума с вами сойдешь, до чего рассеянны! Говори не говори, как об стенку горох, думают совсем о другом. Итак, дружище, чего же ты хочешь?

— Я о женщине хотел узнать. Где она живет? У нас ее ребенок. Мы его к себе домой отнесли. Когда женщину сбила машина.

— Магазин не имеет к этому никакого отношения. Тротуар перед магазином был свободен, хотя у нас есть разрешение на уличную торговлю. Собственно говоря, что тебе надо, мальчик?

— Ребенок пострадавшей у нас. Мы бы хотели домой его отправить. Это же теперь потерявшийся ребенок.

— Потерянный… Потерявшийся… — Тут директор магазина поднял вверх палец и заорал так, что казалось, обрушатся полки: — Матильда! Матильда!

— Да, шеф, — послышался голос.

— Как у нас сегодня?

— Шестая касса сдала корзинку. Покупатель расплатился, но забыл товар.

Густые брови директора поползли на лоб, и он развел руками:

— Слышали, ребятки? Больше у нас тут никто ничего не терял. У меня работы по горло. Йошка, я же говорил, ящики тоже считай!

— Нам бы адрес женщины, — попросил Берци, но директор уже умчался.

Мальчики поплелись прочь. Попавшую в аварию машину увезли, но досужие старушки и старички все еще обсуждали случившееся. Запасные части и детали, вывалившиеся из попавшего в аварию автомобиля, подобрали мальчишки. Из витрины магазина убрали осколки и стекольщик уже принес новое стекло.

— Что скажете, быстро я появился?

— Милиция тоже быстро прибыла.

— И «скорая помощь».

— Ну, а такси? Каково?

— Несчастная женщина!

— Что на роду написано, того не избежишь. Несчастная Хайдуне. Она напротив больницы живет, над скорняком. Утром и понятия не имела, что день в больнице закончит, к тому же совсем в другом районе.

— Н-да, прошу покорно, судьба есть судьба. Человек живет напротив больницы, спускается вниз, выходит на улицу, идет в магазин, и вдруг — бумм! — его сбивает такси. А везут его не в ближайшую больницу, а на улицу Петерфи. Бог знает почему.

— Слышал, Карчи? — прошептал Берци.

— Слышал.

И мальчики бросились бежать со всех ног.

Мальчики ликовали. Они бежали так, что казалось, парят в воздухе. Им был преподан хороший урок: вовсе не обязательно о чем-то кого-то расспрашивать да выпытывать — слушай внимательно да мотай на ус! Здорово же им повезло! Так просто добиться желаемого! Итак, где живет мать малыша? В доме напротив больницы «Рокуш», там, где находится скорняжная мастерская. Все очень просто.

Самой женщины, разумеется, нет дома, она в больнице, но и тут все ясно: малыша следует отдать отцу. Если его не окажется дома, ребенка можно оставить у соседей. Главное, чтобы мальчик попал в надежные руки.

— А еще можно отнести его к матери в больницу, — проговорил Карчи на бегу. — Когда она придет в сознание и увидит ребенка, ее это очень порадует.

— Верно. Никто ведь толком не знает, куда он делся. Как бы она не заволновалась!

— Что они там говорили?

— Она в больнице на улице Петерфи.

Мальчики поспешили дальше, но внезапно Берци остановился и с искренней тревогой уставился на Карчи.

— Ты знаешь, что Терчи хочет стать кассиршей?

— Ерунда, — махнул рукой Карчи, но взгляд у него почему-то стал хмурым. Он едва не выронил пачку печенья и опять повторил: — Ерунда!

— Я тоже так считаю.

— Человек становится отвратительным не от того, что работает за кассой.

— И что отец воспитывал его оплеухами. Кстати, по ней это заметно.

— Мерзкая тетка! Об заклад готов биться, она знает эту Хайдуне. Живет та поблизости, каждый день ходит в магазин, да ее все там наверняка знают.

— Неважно, теперь мы сами слышали, где эта Хайдуне живет.

Сорванцы считали себя на редкость удачливыми людьми. Даже индейцы не смогли бы лучше справиться с подобным заданием. Умей быть внимательным и сосредоточенным, и необходимая информация сама приплывет к тебе в руки.

— Надо все это записать в дневник.

— Точно. Только где он?

Ребята увидели большую вывеску скорняка, на которой был изображен зверь с мохнатыми ушами и огромным хвостом, в зубах зверь держал окровавленную курицу. Видно было, что по ходу работы художник пытался переделать белку в лисицу. Эта белколисица с курицей в зубах весело взирала на людей, словно только и мечтала о том, чтобы из ее меха была сшита шуба.

Итак, вот он, дом малыша.

— Знаю я этот дом. Тут во дворе сапожник работает. И один здоровяк живет, у него огромный пес.

Несколько минут мальчики осматривались по сторонам. Недавно отремонтированный, дом был выкрашен в веселый желтый цвет, новенькие оконные стекла ярко светились, а балкон поддерживался с двух сторон скучающими атлантами[10].

— Ты с тем парнем знаком? — нерешительно спросил Берци.

— Как сказать, мама посылала меня сюда к сапожнику ботинки подбивать. А этот дурень натравил на меня собаку. Да куда там, кишка тонка! Пусть лает и скалится, но раз хвостом виляет, значит, не укусит!

Карчи в собаках разбирался, Берци знал это. Пока отец был жив, в доме у них дважды держали собаку.

— Заглянем внутрь.

— Лучше, сразу малыша сюда принести. Иначе нас опять неправильно поймут.

— Верно. Но давай хоть посмотрим список жильцов, может, здесь и нет никакой Хайдуне.

Мальчики осторожно вошли в подъезд: им не хотелось бы повстречаться с парнем и его глупым псом. Когда у человека важные дела, лучше избежать лишних затруднений.

Друзья прошли в залитый солнечным светом внутренний двор, посреди которого высилось большое, густое дерево.

На балконе, облокотившись на перила, стояли две женщины и о чем-то увлеченно говорили. Судя по всему, они еще не знают про несчастный случай с Хайдуне.

— Бегом обратно!

И мальчики помчались к Терчи, строя на ходу радужные планы. Воодушевленные успехом, разгоряченные, они ворвались в пропахший кухонными запахами подъезд и сразу же услышали отчаянный детский плач. Перепрыгивая через несколько ступенек, ребята поспешили на помощь к Терчи.

У Берци был с собой ключ, но от волнения он никак не мог попасть им в замок. Изнутри доносились громкие вопли малыша. Весь дом был взбудоражен этими криками.

— Что у нас происходит? — удивлялась консьержка.

Ошарашенные сорванцы ворвались в квартиру, и их глазам представилось жуткое зрелище: малыш сидел на ковре, личико у него посинело от крика, из глаз обильно струились слезы. Заплаканная Терчи стояла на коленях перед ребенком, гладила его по голове, изо всей силы трясла связкой ключей, однако это не производило на ее подопечного никакого впечатления.

— Маленький мой, — рыдала Терчи, приходя в отчаяние от своего бессилия. — Ну, где же вас носило? Глухие тетери! Замолчи, золотко мое!

— Терчи, что случилось? Он свалился с кресла?

Девочка подняла на друзей свое красивое заплаканное личико и осипшим голосом прокричала:

— Наконец-то явились! Правильно мама говорила, ничего мужчинам поручить нельзя!

— Вот печенье. — Карчи опустился перед малышом на колени и стал трясти пачкой: — Кроха, дорогой, Крошенька! Перестань! Гуленьки-гугуленьки, мы принесли тебе поесть. И дом твой отыскали. Понимаешь? Скоро пойдешь к папе.

Терчи вытерла мальчугану слезы, утерла его.

— Вода на плите давно вскипела, только я не решилась уйти на кухню, потому что малыш, оказывается, ползает, как ящерица. Я боялась, как бы он не опрокинул что-нибудь на себя.

• Предыдущая
• 8/40
• Следующая