Долг по наследству (ЛП) - Винтерс Пэппер - Страница 9

• Предыдущая
• 9/51
• Следующая

Думаю, я даже не получу наслаждения.

Лжец. Ты будешь наслаждаться этим.

Напряжённая улыбка появилась на моих губах. Прекрасно. Я буду этим наслаждаться. Нила Уивер стала бы моим величайшим трофеем. Конечно, я не смогу повесить ее голову на своей стене, когда все закончится, но я бы дорожил воспоминаниями. Что-то подсказывало мне, что я больше не буду получать удовольствие от охоты на несчастного оленя, после того, как охотился на женщину.

О, да. Я буду получать удовольствие, ломая Нилу так, как мне нравится разрушать. Но не ужасным, варварским способом. Мне нравится ломать их постепенно, аккуратно, безжалостно. Мне нравится думать, что я преобразовывал эти создания от настоящих до их предельных возможностей.

Жаль только, что Нила была уже преобразована, ей не позволят наслаждаться своей эволюцией. Она умрёт. Это являлось заключительной платой. Это было её будущим.

Убить кого-то, такого симпатично наивного...

Меня рассердила мысль о разрушении такого утончённого совершенства. Но не было смысла думать о конце, когда охота только началась.

— Милый мотоцикл.

Я наклонил голову, впившись глазами в свою добычу. В ту самую добычу, которая убежала, но всё же вернулась.

Она вернулась? Ранее я был прав. Она действительно глупая.

Нила прошла вперёд, сжимая и разжимая пальцы. Я не двигался, не произнося ни звука. Она ответила на моё молчание так же, как все. Я запомнил, ругань и крики могут напугать, но молчание... это пустота, где страхи врагов разлагались. Оставайся тихим достаточно долго, и тогда можно навеять ужас одним лишь шёпотом, вместо множества громких ругательств.

Она махнула рукой, указывая на мой байк, её глаза расширились, а затем... потемнели.

Решив наградить ее ответом, я сказал:

— Это моя собственная версия дополнительного аксессуара.

«Харли-Дэвидсон» был новеньким. Гладким и резким, по прозвищу «Маленькое чёрное платье».

Поглаживая дроссель, я наклонил голову. На ее смуглой коже появился румянец, чётко выраженные скулы вспыхнули остатками раздражения, постепенно опустившимся на её шею. Что-то случилось. Что-то расстроило её.

Она нашла отца только для того, чтобы он отказался от неё и отправил обратно ко мне?

Я нахмурился. Мог ли Арчибальд Уивер действительно отправить свою единственную дочь не раз, а даже дважды, на смерть? Он знал, что её ожидало. Ему известно, что произойдёт, если он не отпустит ее. Но была ли семейная честь так сильна? Или в этом долге было нечто большее, чем мне рассказали?

В любом случае, время пришло. Время для начала её ночного кошмара.

— Ты вернулась.

Она кивнула.

— Я вернулась. Я кое-что хочу от тебя. И не собираюсь стесняться, спрашивая.

Вспышка удивления неожиданно поразила меня. Девушка производила впечатление застенчивой и робкой, но в её голосе была слышна сталь. Вряд ли она знала, о чём я попрошу взамен.

— Разумно. А мне нужно кое-что обсудить с тобой.

Не дай повода для сомнений.

— Что?

Твоё будущее. Твою смерть.

— Ничего важного, но нам нужно ехать.

Пришло время начинать. Наступило время платить по своим долгам.

Нила подошла поближе, теряя робость и приобретая храбрость. Я был бы заинтригован, если бы ничего не знал о ней.

Такая глупая девчонка. Глупая игрушка.

Независимо от того, что она от меня хотела, я окажу ей услугу. В конце концов, её отдали мне для моего наслаждения.

А все знают, что нельзя доверять убийце домашнее животное.

— Запрыгивай

Я моргнула.

— Прости?

Джетро не двигался. Он не производил впечатления надменного или раздражённого человека, или хоть какого–то, кроме как равнодушного и спокойного. Казалось, его ничего не интересовало. Я думала, что смогу использовать его для секса? Не было похоже, что он вообще умел улыбаться, не говоря уже о страстности.

Я посмотрела на его ноги: было заметно, как удерживая байк, напряглись на них мышцы, несмотря на то, что они были скрыты тёмными брюками цвета древесного угля.

— Я сказал — запрыгивай. Мы уезжаем.

Я рассмеялась. Какое нелепое предложение. Помахав своим подолом, я очень надеялась, что он не был слепым, потому что вряд ли кто-то смог бы проигнорировать на мне килограмм черных страз или акры материала.

— Сюда я добралась на лимузине. Нет такого способа, благодаря которому я смогла бы усесться верхом на твоём идиотском мотоцикле.

Джетро ухмыльнулся:

— Подойди поближе. Я это исправлю.

Моё сердце ёкнуло; я крепче сжала телефон. Ответа от Кайта так и нет. Это хорошо. Я просто должна была продолжать убеждать саму себя в том, что мне никогда не захочется вновь что-то слышать о нём.

— Исправишь — это как?

— Подойди сюда, и я покажу, — его взгляд плавно переместился на переднюю часть моего платья.

Я всю свою жизнь находилась рядом с влиятельными и привлекательными мужчинами. Мой отец и брат хорошо знали, каково это — быть холостяками, но им недоставало именно того, чего у Джетро было в изобилии.

Таинственности.

Всё в нём выражало обман и хитрость. Он был малоразговорчивым, но я чувствовала его запросы. По каким-то глупым причинам, это ощущалось так, будто бы своим молчанием он обучал меня быть внимательной, согласной, жаждущей доставить удовольствие.

Я ненавидела его естественную силу.

Попятившись, я покачала головой.

— Не надо.

Небольшая улыбка появилась на его губах, золотистые глаза вспыхнули.

— Это было не очень-то и вежливо. Я предложил любезно, даже почтительно, — его пальцы напряглись на руле. — Мне нужно ещё раз попросить, или ты пересмотришь свой ответ?

Вниз по шее проскользнул ручеёк страха. Я осознавала вспышку в его глазах. Вон делал также, когда мы были моложе. Она подразумевала разрушение. Они добьются всего собственным путём. Она означала мир боли, если я откажусь подчиняться. И по некоторым причинам, я не думала о том, что он вцепится в мои трусики и потянет их вверх до тех пор, пока они не врежутся между моими ягодицами, или он будет щекотать меня, пока я не смогу дышать, — вряд ли это боль в понимании Джетро.

Вцепившись в корсаж, который шила целую неделю, я сделала ещё один шаг назад. Вздёрнув подбородок, я сказала:

— Я не невежлива. Лишь констатирую факты. Если ты хочешь уехать, то нам требуется другой транспорт, — казалось странным: разговаривать вот так формально после того, как я наорала в сообщениях на Кайта. — И, кроме того, мне ещё не хочется уезжать. Я обещала себе, что кое-что у тебя попрошу, и пока не сделаю этого, никуда не поеду.

Боже, Нила. Что ты творишь?

Желудок сжался, но я держалась. Не сдамся. Не в этот раз.

Джетро покачал головой, слегка растрепав длинные волосы с проседью. Выражение его гладковыбритого лица всё еще оставалось бесстрастным, но это не успокаивало, а пугало. С аккуратностью, порождённой богатством и уверенностью, он выдвинул подставку и поставил байк. Перекидывая ногу через мотоцикл, он встал на бордюр и внимательно осмотрелся.

Нет. Не позволяй ему прикасаться к тебе.

Сделав шаг назад, я споткнулась, и лёгкое головокружение застало меня врасплох.

Джетро поймал меня, положив свои большие, холодные руки мне на талию.

Застыв, я едва дышала. Отодвигая головокружение на задний план, я сосредоточилась на его крепкой челюсти и блестящей алмазной булавке.

Температура его прикосновения просочилась через оборку по моим бёдрам, принося страх, который появлялся, как иней перед чистым рассветом.

— Да что с тобой не так? — Джетро притянул меня ближе, вглядываясь мне в глаза. Первый признак оживления скрывался в этих золотистых глубинах. Хотя это было не беспокойством, а раздражением. — Ты больна?

Раздражение переросло в тщательно скрытый гнев.

• Предыдущая
• 9/51
• Следующая