Выбери любимый жанр

Звезда моей судьбы - Устименко Татьяна Ивановна - Страница 26


Изменить размер шрифта:

26

И вдруг точно хлопок, и вселенные снова меняются местами, выбрасывая меня на пол шалаша. Боль ушла, испарилась, будто ее и не было. На руках у меня заливается первым победным криком прехорошенький, здоровенький мальчик, а я смеюсь и рыдаю одновременно, прижимая к своей груди его крепкое тельце. Понимаю, что и на сей раз успешно справилась с подкравшейся бедой, а смерть снова отступила, не выдержав победоносного напора жизни!

Роженица устало вздохнула и откинулась на травяную подстилку, предоставив мне приятную возможность поухаживать за ее сынишкой. Стараясь не обращать внимания на дрожь и слабость в руках, я распотрошила найденную в шалаше сумку и обнаружила в ней приданое для новорожденного ребенка, пришедшееся очень кстати. Малыш невозмутимо посасывал собственный пальчик, наблюдая за мной ярко-сиреневыми глазенками. На его круглой, словно наливное яблочко, головке вились длинные, черные, как смоль, волосики. Почти не соображая, что делаю, будто по наитию, я приложила к его лобику свою хрустальную звезду и прошептала:

– Милостью покровительствующего мне бога Шарро я, Йохана, Наследница трех кланов, нарекаю тебя Арциссом Вторым!

Его мать удивленно вскрикнула, но не осмелилась протестовать, взирая на меня с благоговейным испугом.

Я запеленала малыша Арцисса в мягкое полотно и обвязала найденным в сумке свивальником. Мальчик сердито кряхтел, приобщаясь к реалиям нашей непростой жизни. Неожиданно снаружи донесся шум, образованный из торопливой мужской перебранки, конского ржания и мелодичного бряцания воинской амуниции. Я снова прикрыла голову капюшоном плаща и, прижимая к себе новорожденного, поднялась, раздвинула ветвистый полог шалаша и вышла на поляну, щурясь от лучей Сола.

Приставив ко лбу сложенную козырьком ладонь, я пытливо всматривалась в гарцующих передо мной всадников, восседающих на высоких, тонконогих скакунах. Рельефные торсы мужественных воинов облекали серебряные кольчуги филигранной работы, а их спины прикрывали какие-то черные складки, изначально принятые мной за откинутые плащи. Лишь приглядевшись повнимательнее, я поняла, что это крылья! Мощные и черные, как покров ночи. Самые настоящие крылья! Итак, невозможное стало возможным, вмиг обретя форму и плоть. Передо мной предстали крылатые эльфы Полуночного клана, некогда изгнанные из Блентайра! Трудно передать словами, какой шквал из противоречивых эмоций бушевал сейчас в моей душе. В нем смешалось все: восторг, недоверие, испуг… Я потерянно молчала, не в силах вымолвить ни слова. Маленький крикливый мальчишка, только что испытавший первую в жизни крупную неприятность, сердито ворочался у меня на руках, пытаясь выкрутиться из меховых пеленок. Его обнаженная головка щекотала мне ладонь, которой я пыталась прикрыть малыша от палящих лучей Сола. Расплавленное золото жаркого полудня лилось с небес, очерчивая мою фигуру четким ореолом. Наверное, вот такая, с нимбом во весь рост и с ребенком на руках, я кого-то напомнила прибывшим на поляну мужчинам. Они дружно спрыгнули с коней и опустились на одно колено, склонив гордые головы. На волосах того, кто возглавлял пышную кавалькаду, я увидела тонкую золотую диадему и мгновенно поняла – передо мной находится сам король.

– Ваш сын, сир! – Я почтительно протянула королю младенца, испытывая чувство забавной неловкости за мокрые пеленки своего подопечного.

Мужчина с диадемой вздрогнул всем телом и поднял на меня глаза, восхищенно расширенные и бездонно-сиреневые. Да, вне всякого сомнения, это его я видела в своем странном сне.

– Спасибо вам, вечные небеса, у меня есть сын! – Король вихрем поднялся с колена, выхватил у меня малыша, расцеловал его личико и радостно закружился по поляне. – Теперь наш род не прервется, род Эврелиев продолжится! – счастливо восклицал он, поднося малютку сопровождающим его дворянам, торжественно салютовавшим новорожденному принцу обнаженными клинками. – Мы должны как можно скорее доставить моего сына в Дархэм, в ее храм! – Он голосом выделил «ее».

Внезапно король остановился, словно опомнившись, и повернулся ко мне. Его прекрасное лицо приобрело отчужденное выражение.

– Кто ты такая и как осмелилась ты, девушка, вторгнуться в наши владения? – с угрозой вопросил он, передавая младенца стоящему за ним юноше-оруженосцу, а клинки его свиты немедленно обратились в мою сторону.

Но я не спешила с ответом, любуясь статным обликом короля, в существование которого верила все безрадостные годы сурового детства. Да, меня называли безродной сиротой, то какой-то частицей души я не переставала надеяться на возможность этой встречи, состоявшейся ныне, на поляне, скрытой за отрогами Белых гор. И тогда, сама не зная почему, я неожиданно запела старинную балладу, некогда услышанную на площади Блентайра. Что уж хвастаться – певицей я всегда была никакой, но, думаю, сами Неназываемые вложили сегодня в мой слабый голос эти проникновенные интонации, призванные достучаться до сердца венценосного мужчины, растерянно замершего напротив меня.

Так не ропщи в плену оков,
Себя судьбе своей вручи,
Мы много взяли у богов,
От счастья выбросив ключи…

Я замолчала, закончив последний куплет.

Лик короля, искаженный от невыплаканной, не имеющей выхода муки, омылся чистыми слезами раскаяния, принесшими ему успокоение. Он пошатнулся и, дабы не упасть, тяжело оперся на мое плечо.

– Где ты услышала эту песню, девочка? – горестным шепотом осведомился он. – Наши законы суровы и предписывают казнить каждого незнакомца, пришедшего с той стороны Белых гор, ибо такой пришелец может быть только шпионом и лазутчиком, засланным чародеями Блентайра. Но если ты поведаешь, откуда знаешь эту песню, то обещаю, что дарованная тебе смерть станет быстрой и безболезненной!

– С чем же таким значительным связана эта песня? – вопросом на вопрос ответила я, снедаемая волнением, сходным с теми эмоциями, что обуревали того, чье прикосновение буквально до кости прожигало мое плечо. Ведь я уже догадалась, кем именно доводится мне этот величественный мужчина…

– Ты бередишь старые раны, которые я ошибочно считал почти затянувшимися! – скорбно улыбнулся король. – Но разве пристало мне таиться от приговоренной к казни девочки? – Он сердито ругнулся, недобрым словом поминая Тьму, и заговорил: – Около восемнадцати лет тому назад, повинуясь непреоборимому зову души, я покинул наш тайный край и отправился в сторону Блентайра, дабы посетить осеннюю ярмарку. Подробности того путешествия сохранятся в моей памяти до самой смерти! – Король положил руку на грудь и глубоко вздохнул, предаваясь дорогим воспоминаниям. – Но меня покорили отнюдь не увиденные забавы и торговые ряды, не лакомства и танцы, а встреченная на ярмарке девушка – человек по происхождению, но эльф по чистоте и благородству. Наверное, нас с Аньерд свела судьба, ибо с самого первого взгляда я влюбился в нее, а она – в меня!

Я судорожно проглотила застрявший в горле комок, понимая, что король рассказывает о моей матери, которую мне так и не довелось увидеть.

– Мы, эльфы, любим не так, как люди, – продолжал король изливать душу. – Мы влюбляемся лишь однажды, раз и навсегда. И никакие испытания, даже гибель одного из влюбленных, не может освободить нас от этого чувства, потому что наша любовь вечна и умирает только вместе с нами! – торжественно признался он, всецело подтвердив мои наихудшие опасения.

Да, теперь я понимала, что все обстоит именно так. Бессмертная любовь связывала Эврелику и ее трагически погибшего жениха, короля Арцисса. Роковая любовь соединила также и моих родителей, обрекая их на муку… И вот теперь точно такая же непобедимая страсть влекла меня к Ардену, отказаться от которой я не смогу уже никогда.

– Увы, – шепотом рассказывал король, адресуя свою исповедь только мне одной, – я должен был вернуться домой. В соответствии с обычаями, дабы продолжить род Эврелиев, задолго до встречи с Аньерд я женился на девушке из знатной семьи. А Аньерд была человеком, и поэтому я не имел возможности узаконить наши отношения. Ведь люди – наши злейшие враги. Аньерд подарила мне три волшебные ночи, а затем мы расстались, клятвенно пообещав друг другу сохранить в тайне нашу встречу. С тех пор я ничего не слышал о моей дорогой Аньерд!.. Но перед разлукой я сочинил для нее песню, ту самую, которую ты, чужеземка, спела мне сейчас.

26
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело