Этика. Учебно-методическое пособие - Дедюлина Марина Анатольевна - Страница 9

2. Активная гражданская позиция. Люди нравственного долга активны,

деятельны, не проходят равнодушно мимо морального или иного ущемления

прав другого человека, они крайне чувствительны к любой несправедливости и

активно утверждают в жизни добро. Нравственный долг пробуждает у таких

людей чувство личной сопричастности всему происходящему в мире,

стремление вносить посильный вклад в общее дело.

3. Множественность долгов. Существует сложная «иерархия» долгов: долг

перед обществом, перед коллективом, перед семьей, перед друзьями, перед самим

21

собой. Это порождает определенные трудности, связанные с необходимостью

выбирать, какие долги надлежит выполнять в первую очередь, особенно если они

противоречат друг другу.

Совесть

В лексике современного человека понятие «совесть», несомненно,

находится в числе актуальных и часто употребляемых слов. На протяжении

столетий проблема совести находилась в компетенции религиозно-

идеалистической системы общественного сознания и в силу инертности

последнего не успела занять достойного места в фундаментальных разработках

академической науки. В этой связи уместно напомнить, что в православном

вероучении совести как специфически человеческому фактору разумной жизни

отводится центральное место, поскольку она представляет собой не что иное,

как постоянную информационную связь с Богом. Именно поэтому совесть

всегда должна быть «доброй», «чистой», «непорочной». Согласно религиозным

воззрениям, совесть не позволяет человеку переходить ту нравственную грань,

за которой он уподобляется животному, руководствующемуся инстинктами. В

теологии утверждается, что Бог через совесть управляет человеческой

личностью, создавая для нее комфортное или дискомфортное состояние.

Именно дискомфортное состояние совести заставляет человека осознать свои

грехи (мысли, слова и поступки, не соответствующие нравственным),

раскаяться, исправиться и возвратиться в устойчивое состояние внутренней

гармонии. Лаконично и точно сформулировал православные суждения о

совести преп. Серафим Саровский: «Берегите совесть свою. Она есть глас

Божий – голос ангела хранителя. Она соединяет нас с небом. Она покоряет

нашу слабую грешную волю Святой Всесильной Волей Божьей. Нельзя не

заботиться о своей совести, ибо можно и потерять ее, она может стать

сожженной, немощной, и тогда не будет она голосом Божьим»6.

Совесть представляет способность человека критически осмысливать

свои поступки и переживать их, эмоционально реагировать на собственные

оценки. Она представляет автономную, по сути независимую от мнения

окружающих способность человеческого сознания. В этом совесть отличается

от другого контрольного механизма сознания – стыда. Стыд и совесть, в общем,

довольно близки. В стыде отражается осознание человеком своего

несоответствия некоторым принятым нормам или ожиданиям окружающих, но,

в отличие от совести, в стыде более четко, более формально определяются

критерии несоответствия. Они всецело заданы здесь со стороны правил

приличия, выработанных данной общностью, группой и т.д., в то время как в

совести человек в гораздо большей степени самостоятельно определяет

критерии оценки. И стыд, и совесть являются специфически нравственными

чувствами сознания вины. Можно испытывать стыд за других, близких людей.

Это происходит в том случае, если чувствуется какая-то совместная

ответственность, сопричастность к общности, члены которой совершили

6 Беседы старца Серафима с монашествующими мирянами // Летопись Серафимо-

Дивеевского монастыря. – Б.м., 1903. – С. 168.

22

неблаговидные поступки. Это может проявляться даже в отдаленном

историческом времени и в масштабах принадлежности к обширной социально

исторической общности людей. В отличие от совести, «стыд полностью

сориентирован на мнение других лиц, которые могут выразить свое осуждение

по поводу нарушения норм, и переживание стыда тем сильнее, чем важнее и

значимее для человека эти лица. Поэтому индивид может испытывать стыд –

даже за случайные, не предполагаемые результаты действий или за действия,

которые ему кажутся нормальными, которые, как он знает, не признаются в

качестве таковых окружением»7. Философы очень давно обратили внимание на

знание совести как внутреннего контрольного механизма поведения. Уже

Демокрит говорил о том, что человек должен учиться стыдиться самого себя.

При этом он однозначно связывает совесть с долгом, понимаемым в виде

некоторого императива, предъявляемого к человеку обществом, но

одновременно добровольно принимаемого и самим человеком в виде

требования улучшения своей природы, формирования в ней некоторого закона,

которого там изначально не содержится. Еще Аристотель отмечал, что

«умеющая судить совесть доброго человека» представляет собой врожденное

качество. «Считается, – говорил философ, – что данные способности –

природные, и если никто не бывает мудр от природы, то совесть, соображение

и ум имеют от природы»8. Наследственно обусловленные механизмы совести

определяют и непроизвольный, рефлексивный характер их проявлений,

которые философ уже нашей эпохи М. Хайдеггер назвал «зовом совести».

«“Оно” зовет, против ожидания и тем более против воли, – отмечал он. – С

другой стороны, зов, несомненно, идет не от кого-то другого, кто есть со мной

в мире. Зов идет от меня и все же сверх меня»9. Обсуждая непроизвольный

характер проявлений совести, необходимо отметить, что первым, кто назвал это

личностное

качество

«внутренним

рефлективным

чувством»,

был

Г.В. Лейбниц. Однако эта частная научная дефиниция немецкого философа

оказалась «вмонтированной» в более общую, идеалистически ориентированную

мысль: «Личность имеет совесть или внутреннее рефлективное чувство того,

какова ее душа. А это и делает ее восприимчивой к наказанию или

вознаграждению»10. Как известно, в современном определении сущности

совести выражение «внутреннее рефлективное чувство» продолжает

фигурировать, но при этом оно отражает не качество человеческой души, а

прочность усвоения личностью смысловых ценностей жизни, этических норм

общества, в которых она сформировалась.

Вопрос о том, почему человек принимает на себя обязательства,

выражаемые понятием личного долга, и ориентируется на совесть для контроля

этих же добровольно принятых им обязательств, собственно, представляется

одним из самых сложных вопросов этики.

7 Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика. – М., 1998. – С. 261.

8 Аристотель. Сочинения. – М., 1984. – С. 185.

9 Хайдеггер М. Бытие и время. – М., 1997. – С. 275.

10 Лейбниц Г. Сочинения: В 4 т. Т. 4. – М., 1983. – С. 183.

23

Как правило, голос совести воспринимается как нечто внешнее, идущее

либо от преследования со стороны душ тех людей, которые пострадали от

нанесенных им обид, либо как голос некоторого авторитета: родоначальника,

божественного предка, следящего за выполнением им же установленных

заповедей, которые составляют содержание должного. Но в таком случае

внутренний контрольный механизм совести фактически объясняется с

помощью чего-то внешнего. В этом объяснении есть рациональное зерно, так

как человек в принципе осознает сам себя через взгляд со стороны. И не

случайно сам термин «совесть» происходит этимологически от понятия «со-