Отряд полосатых - Сидоров Геннадий Александрович - Страница 16

• Предыдущая
• 16/25
• Следующая

— Я звонила Олегу Ильичу, — сообщила Ирочка. — Он проводить не сможет и очень жалеет.

— Сможет! — громко возглашает Олег Ильич, пристраиваясь сзади к ребятам.

Несмотря на знойный день, он в пиджаке и шляпе. Пустой левый рукав засунут в карман. А на лацканах пиджака — правительственные награды: один орден Отечественной войны, два Солдатской Славы и восемь боевых медалей. Сержик и ребята мгновенно застыли перед героем, а Сапун стащил с головы даже свою неразлучную тюбетейку.

— Сержик, про твою честь одел! — сказал Олег Ильич, приветливо улыбаясь. — Будь всегда таким молодцом!

Трижды звонко ударил на дебаркадере медноголосый колокол. Натужно вздохнули внутри теплохода могучие машины. Винты за кормой взрыли зеленоватую гладь воды. С каждой секундой расширяется разрыв между теплоходом и причалом…

— До свиданья, тетя Надя, Олег Ильич и ребята! До свидания!

— Счастливого плавания!

Теплоход отошел на порядочное расстояние, он вот-вот даст полный ход. Но что это? Среди полосатых на дебаркадере заметное движение. Вперед выступил Витек, поднял на уровень груди свой стреломет. Сержик, вглядываясь, взялся за поручни. И в этот миг рядом в стенку каюты теплохода с треском ударилась тонкотелая полосатая стрелка. Сержик быстро взял ее и, подняв над головой, радостно помахал ребятам.

Ходко побежал по течению голубой улицы-Волги теплоход. Уже на кормовой части палубы стоит Сержик и все машет ребятам рукой, в которой зажата стрела. Вдалеке расплываются их знакомые лица, только голубенькая кофточка синеглазой девчонки еще выделяется среди ватаги друзей, нет-нет да пой-мяв луч солнца, ослепительно сверкают на груди Олега Ильича боевые ордена и медали.

Прощай, милый город, давший Сержику таких добрых, чудесных друзей!

Когда очертания города стали постепенно скрываться и таять за лобастым зеленым мысом, Сержик с любопытством посмотрел на стрелу. И как тогда, в первые дни приезда в гости к тетке Наде, заметил: возле оперения древко стрелы плотно обернуто листком тетрадной бумаги. Сержик торопливо размотал нитку и развернул депешу. Сердце его стучало.

«Наш дорогой Сержик! Это тебе последний привет. Не забывай нашу горячую, верную дружбу. Пусть эта стрела напоминает тебе о мальчиках и девчонках, которым ты пришелся по душе. Ждем тебя в гости следующим летом.

Отряд полосатых».

Сержик поднял голову, грустно посмотрел вдаль. Он вдруг остро почувствовал в груди какую-то пустоту. Словно что-то близкое и родное он оставил там, за мысом, в городе своих озорных и задушевных друзей.

Вовка живет в нашем многоквартирном доме. Он учится и пятом классе. Внешность у Вовки самая обыкновенная: он невысок ростом, на румяном лице блестят светлые голубые глаза, из-под шапки выбивается русый склоченный чубчик. А вот о его характере и воле мы рассказывать не станем… Об этом вы сами узнаете из трех историй его мальчишеской жизни.

Игра на первенство улицы по хоккею должна была состояться через неделю. Предстояла острая финальная встреча с двадцать вторым домом. Как капитан и вдохновитель команды, Вовка собрал ребят после очередной тренировки на совещание.

— Соперник сильный, — сказал Вовка, разгоряченный после игры. — Но и у нас пороху хватает. И все-таки тренироваться нужно каждый день.

— Выложимся и обожмем! — самодовольно крикнул лучший нападающий команды Сучок, прозванный так кем-то из ребят за непримиримый, задиристый нрав.

Накануне важной встречи команда снова была в сборе. Ребята шумели и смеялись. Настроение было у всех боевое.

— Разложим завтра двадцать второй дом, — радовался «вратарь Толик. — Побьем, как шведов!

— Еще бы, ведь они почти всю эту неделю не тренировались, — заметил защитник Сеня Кузин. — Не до того было…

— Ленью захворали? Или на легкую победу надеются? — спросил Вовка.

— Да у них по ночам кто-то ледяную площадку портил: то помоями обливали, то песком перчили… Все неловко замолчали.

— Разгромим неприятеля! — азартно закричал Сучок и воинственно потряс в воздухе клюшкой.

— Соперника, — недовольно поправил нападающего Вовка.

Назавтра, перед ответственной игрой, уже на разминке Сучок лихо подкатил в Вовке и горячо зашептал ему что-то на ухо. Сеня Кузин услышал только одну фразу:

— Считай, я уже один обеспечил победу, капитан…

Вовка растерянно смотрел на самого быстрого и техничного нападающего своей команды. В груди его, видимо, боролись какие-то противоречивые чувства. Затем он оказал, вдруг осерчав:

— Играть не будешь! Заменю!

Сучок прямо-таки остолбенел, попытался было возражать:

— А для кого я старался? Для всего нашего дома! Для команды!

— Уйди с поля, диверсант! — вовсе вспылил Вовка. — Совесть из-за тебя теряем!

Что и рассказывать, как проходила игра… Лучшего нападающего на льду не видели, сам капитан почему-то все время путался и ошибался, ребята, недоумевая, совсем «расклеились». Дружной сплоченной команды болельщики попросту не узнавали. А шайбы одна за другой с визгом влетали в ворота очумевшего Толика.

В перерывах вся команда чуть не на коленках умоляла капитана выпустить на ледяную площадку Сучка. Ждал такой милости от Вовки и сам нападающий, попавший в опалу. Ребята гомонили:

— Вовка, почему ты его выгнал?

— Сучка на поле!

— Прошляпим встречу!

Но капитан оставался неумолимым до конца игры. В результате мальчишки двадцать второго дома покинули звонкое ледяное поле с победными кликами.

— Ведь кому проиграли, а?! — горько вскричал Толик, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться.

Вовка сначала хмуро промолчал. Потом неожиданно в сердцах швырнул разбитую клюшку под ноги лучшему нападающему команды.

— Да, проиграли! — строго произнес он. — Зато на совесть!

Этого забавного щенка Вовка видел уже несколько дней подряд из окна своей квартиры или же когда гулял с ребятами на улице. Во дворе Вовкиного дома проходил подземный отопительный паропровод, и щенок всегда грелся на круглом железном люке, который закрывал колодец теплотрассы. На теплом люке снег не задерживался даже в самые трескучие морозы, и здесь постоянно соперничали между собой за доброе мостечко кошки, голуби, воробьи.

Удивительной расцветки был этот крохотный щенок. Сам весь светло-оранжевый, кончик хвоста белый, а ноги черные, словно щенка, когда он родился, нарочно обмакнули лапами и темную неотмываемую краску.

Как-то Вовка подозвал к окну отца и оказал, показывая на забавного щенка:

— Правда, занятная собачка, папа? Издалека кажется, по на ногах у нее обувка…

— Ага, — рассмеялся отец. — Пес в сапогах!

Однажды Вовка возвращался домой из магазина. Во дворе толпилась шумная, говорливая ватага ребят. Они лихо растре-ли вали щенка снежками. Больше других усердствовал крикливый долговязый мальчишка. Под его меткими ударами щенок затравленно ежился и жалобно повизгивал. Картина была не из приятных.

Вовка мигом поставил продуктовую сумку на крыльцо и, кинувшись к обидчикам, Толкнул долговязого в глубокий сугроб.

— Ты что, Сучок, одурел? — закричал Вовка. — Он ведь живой, ему больно!

Говорливая ватага присмирела: ждали недобрых последствий. Но Сучок поднялся, стряхнул с пальто снег и отошел в сторону. Вовки он побаивался, поэтому-то в драку с ним не полез, притих.

— Чья собачка? — спросил Вовка у ребят.

— Так ведь бездомная, — хмуро ответил Сучок.

— А вы и рады поиздеваться над бездомной, — с укором произнес Вовка.

Он осторожно подошел к щенку и ласково погладил его по жесткой оранжевой спинке. Вовка потом всех уверял, что щенок в этот миг тяжело вздохнул.

Ребята вплотную придвинулись к Вовке и щенку.

• Предыдущая
• 16/25
• Следующая