Отряд полосатых - Сидоров Геннадий Александрович - Страница 12

• Предыдущая
• 12/25
• Следующая

Похвалил ребят за добросовестную работу завуч школы Евгений Иванович. Он проходил мимо, когда плотина была готова, и не мог не отметить старание своих школьников.

— Полезное дело сделали, — одобрительно произнес Евгений Иванович. — И пожарники вам спасибо скажут. Сами подумайте, ребята: водоразборных колонок поблизости нет, а случись пожар — воды из колодцев много не натаскаешь. А тут — прекрасный глубокий водоем. Словом, молодцы!

Уставшие от напряженной работы, мальчишки и девчонки расположились под старой ветлой, размечтались — летом в пруду можно будет удить рыбу, зимой по льду устроить хоккейную площадку. В стороне о чем-то таинственно шептались Борька с Ирисочкой. Потом девочка куда-то убежала, а Борька вернулся к ребятам.

— Ты, Степка, сбегал бы за Сапуном и Лаврей, — сказал Борька.

— Зачем? Нечего им здесь делать…

— Я им обещал фокус.

Борьку поддержал Витек. Усмехнувшись, он подмигнул:

— Давай, сейчас позабавимся.

Степка убежал. Ребята стали допытываться, в чем дело. Борька многозначительно хмыкал, но молчал.

Сапун с Лаврей пришли тотчас. Осмотрели запруду и присели к ребятам. Все косились на Борьку, ждали обещанного развлечения. А он, вольготно раскинувшись на травке, лежал и равнодушно покусывал зеленый стебелек цветка ромашки. Лавря нахально сказал:

— Пруд наполнится — плоты спустим, морские баталии устроим.

— У меня есть автомобильная камера, — похвастал Сапун.

— Это здорово! Продай! — загорелся Лавря.

— Ишь ты, ушлый какой! — заартачился Сапун. — Я камеру на прокат стану давать. За полчаса гони полтинник!

Витек равнодушно зевнул:

— Это мысль, — сказал он. — Мы тоже будем сдавать пруд на прокат. Хочет кто-нибудь кататься на плоту или на автокамере — плати за день трешницу. С членов отряда полосатых плата, конечно, не берется.

Сапун и Лавря захлопали глазами. Их изумление рассмешило всех ребят.

— Вода-то разве ваша? — сварливо спросил Лавря.

— Наша больше, чем ваша.

— Может, и ведрами не дадите таскать на огород?

— Ведрами запросто. Хоть по сто штук в день.

— Нальешь дома в тазик и катайся на здоровье, — улыбчиво сказала Люська.

Сапун с Лаврей крутили головами, не понимая, шутят ребята или говорят правду. Наконец до бывшего предводителя заовражных дошло, что полосатые не шутят.

— А что нужно, чтобы стать членом отряда полосатых? — спросил Лавря, выжидательно и испытующе оглядывая ребят.

— Нужно просто быть человеком, — с ударением на слове «человек» заметил Сержик.

Сапун даже подскочил на месте. Закричал:

— Ну, ты тут не командуй! Приехал и уедешь! А мы здесь все старые жители! Правда, ребята?

Он обвел всех искательным взглядом, прося поддержки.

Но никто не шевельнул даже бровью в его защиту. Сапун поник головой: власть над ватагой мальчишек и девчонок была потеряна им безвозвратно.

По тропинке к старой ветле, размахивая руками, бежала Ирисочка. Добежав до ребят, она закрыла лицо руками.

— Что с тобой, Ириска? — подскочил к девочке Борька.

— У нас несчастье: Пират взбесился, — всхлипывая, ответила она.

— Когда же?

— Вчера еще, видать. Он укусил одну тетеньку, а сегодня она заболела столбняком, ее увезли в больницу.

Наступило минутное молчание.

— А что это такое «столбняк»? — спросил помертвевшими губами Сапун.

— Самая заразная болезнь! Сначала страшные судороги начинаются, потом приходит дикая смерть, — пояснил Витек.

— Надо было сразу прививку той тетке сделать против собачьего бешенства — сказал Борька. — Тогда бы прошло.

Сапун безвольно опустился на траву, схватился за ногу, перехваченную повязкой. Зато стальной пружиной взвился Лавря. Тряся дружка за плечи, он закричал:

— Сапун, дуй в больницу, пока не поздно! Скорее! Беги к врачу!

Сапун, держась за ногу, не трогался с места. Взгляд его блуждал по лицам ребят.

— Скорее, чего ты сидишь!? — орал Лавря. — Ведь умрешь! Ребята, его тоже Пират покусал!

— Когда, чего ты врешь? — торопливо спросил Борька.

— Честное слово, покусал! Чтоб мне всех лягушек здесь пожрать! Сегодня ночью!

— А тебя не тронул? — допытывался Борька.

— Я впереди бежал, по ручью, а Сапун по берегу, — захлебываясь, скороговоркой строчил Лавря. — Собака ка-ак хватанет его! Я в огород сразу сиганул, а он стал чучелом от нее отбиваться…

Лавря вдруг осекся. Ребята безудержно хохотали: одни, изнемогая, держались за животы, другие катались по траве. Не понимая, что произошло, Лавря таращил глаза то на Сапуна, то на ребят. Затравленно озираясь, он наконец буркнул:

— Что это вы? Аль всех собака покусала?

— Пират, ко мне! — крикнула Ирисочка.

Вниз по тропинке вскачь понеслась черно-серая овчарка.

— Уберите собаку! — вне себя заорал Лавря, прижимаясь к стволу ветлы. — Бешеная же!

Пират, виляя хвостом, остановился возле ног Ирисочки. Ребята вытирали выступившие от смеха слезы. Сапун тяжело поднялся.

— В больницу? — выдохнул Лавря, косясь на собаку.

— Идиот! Они нас на пушку взяли! — процедил Сапун сквозь зубы.

Он пошел прочь по подсыхающему руслу ручья. Лавря, глупо улыбаясь, поплелся за ним. Ребята провожали их насмешками.

— А вы говорили — призраки, привидения, — довольный совершившимся представлением, произнес Борька. — Чудес на свете нет!

— Ловко разыграно, — вновь засмеялся Витек. — Ты, Ириска, прямо артистка.

А Сержик достал из кармана измятую конфету и поднес ее на ладоне Пирату.

В полдень в городе до того знойно, что, кажется, вот-вот начнет плавиться асфальт. Солнце печет нещадно, от него трудно найти спасения. Даже синева неба поблекла от сухой, невыносимой жары. Люди прячутся в тени зеленых скверов или не вылезают из прохладной воды.

Малышам Заовражного поселка и верхних улиц любота. В их распоряжении большой бассейн. Вода разлилась широко, затопив часть луговины и кустарника. Ребячий визг и плеск воды не смолкают в овраге с утра до вечера.

— Не мешало бы сейчас окунуться, — завистливо поглядывая на малышню, произносит Витек.

— Как утята, — снисходительно говорит Борька. — И нет у них других забот. А тут вот ломай голову…

— Когда ты уезжаешь? — грустно спрашивает Ирисочка.

Сержик неопределенно жмет плечами:

— Дня через три…

— Мало погостил у тетки, — заметил Витек.

— Я еще не против побыть бы с вами, ребята, но у отца с матерью отпуск начинается. По туристической путевке в Карелию едем.

Борька хмурит брови. Продолжая раньше начатый разговор, говорит:

— Значит, всю окрестность мы разведали основательно. Ржевского солдата не оказалось. Значит…

— Значит, мы зашли в тупик, — подсказывает Витек.

— Да… Но откуда же тогда попал в склад школьной макулатуры его дневник?

Сержик внезапно поднялся на ноги, укоризненно взглянул на Люську:

— И все-таки у нас есть белое пятно. Это — Люськин генерал.

— Почему ты не зашла к генералу?

— Постеснялась, — смущенно ответила девочка. — Да и причем здесь генерал, если мы ищем простого солдата?

— Тюря ты, Люська, — заметила Ирисочка.

— Сама попробовала бы зайти, — горячо затараторила Люська. — Ведь это ни какой-нибудь простой строитель или шофер — генерал Советской армии!

— А почему бы и не зайти, а, ребята? — говорит вдруг Борька. — Мы тихо, благородно…

— Идем сейчас, — вспыхнув новой надеждой, предложил Сержик. — Люся, проводи нас.

Генерал жил в пятиэтажном белокаменном доме рядом с механическим заводом. Ребята поднялись на лестничную площадку, затаив дыхание, остановились перед дверью, обитой черным дерматином.

— Звони, — шепнул Люське Борька.

— Сам звони…

Тогда нажал на пуговку Звонка Сержик: будь что будет!

Дверь открыл невысокий сухонький старичок. Лицо у него — морщинистое, строгое, а глаза — голубенькие, приветливые. Люська, наверное, ошиблась квартирой. Разве генералы бывают такими? Это просто какой-нибудь пенсионер из бухгалтеров. Так подумали в это мгновение все ребята.

• Предыдущая
• 12/25
• Следующая