Солдаты, которых предали - Вельц Гельмут - Страница 37
- Предыдущая
- 37/82
- Следующая
К аэродрому как раз приближается Ю-52. Он еще катится по земле, а все уже приходит в движение. Из блиндажей, палаток и снежных ям к самолету бегут солдаты. Справа мчится легковая автомашина, слева – две. Из них выскакивают офицеры в толстых шубах и поспешно берут курс на самолет, за ними торопятся денщики с чемоданами. Все хотят улететь, около двери в кабину образуется полукруг.
Но в самолете найдется место, пожалуй, лишь для четверти желающих, а их становится все больше. Они штурмуют самолет, пробиваясь вперед, локтями и кулаками отталкивают остальных, дерутся, оттаскивают друг друга. Летят на землю шапки и фуражки, мелькают трости, падают те, кто послабее. В конце концов к фюзеляжу самолета плотно прилипает кучка людей, похожая на виноградную гроздь. Первые солдаты уже карабкаются по приставной лестнице, цепляются за перекладины, за дверь, за днище кабины. Среди них зажаты офицеры, слышно, как они ругаются и вопят во все горло, грозят, по это не оказывает никакого действия. Здесь не помогут ни чины, ни погоны, здесь все решают крепкие кулаки и здоровые, хваткие руки. А между тем самолет предназначен для эвакуации тяжелораненых и больных.
В то время как ожесточенная борьба за место в самолете продолжается со всей силой, поодаль в полной растерянности стоят несколько оттертых офицеров. В руках у них бумажки: какой-нибудь дружок из высокого штаба своей подписью с приложением печати разрешил им удрать из котла. Говорят, находятся и такие джентльмены, которые готовы предложить за такую бумажку другую – в тысячу марок. Не могу подавить в себе злорадства, наблюдая за этими «героями», беспомощно стоящими в сторонке. Тони тоже ухмыляется вовсю. А еще дальше, позади, лежат на носилках тяжелораненые. Санитары протащили их через весь аэродром, но внести в машину не могут. Только потом толпу силой оттесняют солдаты аэродромной службы; это им, видно, не впервой, так как с делом своим они справляются хорошо. Теперь наконец можно приступить и к разгрузке самолета.
Отправляюсь на метеостанцию.
– Что, тоже захотелось транскотельного билета? – окликает меня кто-то.
Всматриваюсь в лицо говорящего. Черт возьми, да это же доктор Андерс! Мой старый знакомый. Надо же встретиться именно здесь, между Волгой и Доном! Начинаются оживленные вопросы и ответы.
Доктор Андерс – метеоролог. Так как составлять прогнозы погоды для котла, находясь за его пределами, очень трудно, он недавно получил задание прилететь сюда и оборудовать в Питомнике метеостанцию. Несколько раз в день сводка погоды передается по радио 8-му авиационному корпусу. Это необходимо. Из-за особенностей рельефа местности в это время года у нас погода временами совсем иная, чем в низовьях Дона или еще западнее. Локальный наземный или высокий туман здесь не редкость. Как почти у всех русских рек, западный берег Волги высок и крут. Благодаря восточному ветру, который дует уже с конца ноября, сырой утренний воздух прижимается к крутому берегу, происходит его застой и конденсация, а спустя некоторое время мы получаем распутицу. Кроме того, в начале зимы здесь часто возникает смешанный туман, образующийся в результате взаимодействия континентального восточного ветра с морским западным ветром. Зона этого тумана находится именно между Доном и Волгой, у нас. При плохой погоде сводку за пределы котла приходится давать каждые полчаса, при хорошей – через час. У метеостанции забот хоть отбавляй. В соответствии со сводкой высылают соединения транспортных самолетов: эскадру Ю-52 и группу Ю-86 из Тацинской, две эскадры Хе-111 из Морозовской. В промежутках к нам летают «кондоры», Ю-290 и Хе-177. Первоначально предполагалось использование всех соединений Хе-111. Но из этого ничего не вышло, потому что стало необходимым тактическое использование групп этих самолетов где-то в другом месте.
Поэтому дел у доктора Андерса по горло. Ему приходится давать самолетам прогнозы для обратного полета, а также метеосводки для истребительной эскадры генерала Удета, одна эскадрилья которой выделена для охраны аэродрома. Шесть истребителей готовы подняться в воздух в любую минуту.
Результаты сами по себе неплохи. Но наши потери все больше и больше, и при нехватке истребителей избежать их невозможно.
Первое время «юнкерсы» прилетали днем и ночью. Но их дневное использование ввиду слабого вооружения – один кормовой пулемет – привело к слишком большим потерям. С тех пор полеты производятся только ночью, во всяком случае самолетов с небольшой скоростью. Кроме того, чтобы уйти от огня русских зениток, ежедневно меняется курс. В котел летают с севера и юга, с запада и востока и не по прямой, а зигзагом. Все остальное зависит от того, достаточна ли защитная плотность облаков и сколько она продержится. Поэтому необходимы точные данные о наличии и характере облачности, ибо машинам необходимо найти разрывы в облаках, иначе возникает опасность быстрого обледенения. Стоит обледенеть антенне, и радиосвязь выходит из строя. Обледенеет хвостовое оперение – затрудняется управление самолетом. Важны и аэродинамические данные, так как ночью пилоты не видят земли и летят только по расчету времени и курса. Надо точно знать снос ветром. Ощутима нехватка квалифицированных командиров кораблей. Многие не обучены слепому полету, не говоря уже о посадке по приборам.
Большинство летчиков слишком молоды и неопытны. Их в страшной спешке перебросили из бассейна Средиземного моря на Восточный фронт, а здесь они оказались совершенно беспомощны перед неведомыми им силами природы. Вот пример. Вчера прибыл самолет из Сальска. Из-за низкой облачности пилот не решается садиться в Питомнике и непрерывно кружит над аэродромом. Ему радируют: немедленно идти на посадку или возвращаться в Сальск! Самолет продолжает кружить, проходит еще десять минут. Второй приказ по радио: немедленно возвращаться в Сальск, так как по метеосводке там через несколько часов опустится туман. Командир машины по-прежнему безголово продолжает летать над аэродромом. Еще десять минут. Обледеневшая машина падает на землю. Летчик разбился.
Это не единственный случай. Он показывает, с какими проблемами придется столкнуться армии, находящейся от родины на расстоянии двух тысяч километров и более. Ей нужна даже собственная метеостанция. И хотя я очень мало смыслю во всех этих областях высоких и низких давлений, изобарах, циклонах, тропосферах, ветрах и облакообразованиях, мне ясно одно: сей «бог погоды» доктор Андерс делает для нас очень важное дело.
«Да, дело это важное, – раздумываю я, – шагая к своей машине. – Но от этого количество доставляемого продовольствия не станет больше. Единственное, что может обеспечить доктор Андерс, чтобы немногие еще оставшиеся самолеты не гибли от непогоды».
«Михай Храбрый»
«Пока верят, все годится: и ложь, и клевета, и самое бессовестное приукрашивание истины, лишь бы добиться цели».
Слова эти я прочел у Ницше в его книге «Воля к власти».
Этой цели могут служить и указания, руководствуясь которыми командование отдает приказы и распускает слухи – ведет «пропаганду шепотом». Да, делается и впрямь все, нтобы сохранить наше доверие и укрепить его. Из ставки фюрера до нас доносятся слова: «Армия может быть убеждена в том, что я сделаю все для того, чтобы соответствующим образом обеспечить ее и своевременно деблокировать». А Манштейн радирует: «Продержитесь, фюрер вас вызволит! " Это совершенно официальные заявления, которые доводятся до сведения всех солдат и в свою очередь порождают слухи, передаваемые из уст в уста, от батальона к батальону, от одной стены котла к другой. Поверить им, так танковые авангарды уже у Карповки, виден огонь их выстрелов, а русские находятся накануне своего неминуемого уничтожения.
Кто-то пустил в ход словечко «кокарда», трехслойная. Это надо понимать так: внутри – мы, вокруг нас кольцом – русские, а вокруг них – германские дивизии, которые уже идут к нам на выручку. Слушают охотно, потому что верят. Большое это дело – вера, а особенно для нас, запертых в котле. Рука тверже сжимает винтовку, глаз точнее берет прицел, и легче поголодать еще каких-то несколько дней. Так на некоторое время укрепляется воля к сопротивлению и сила обороны.
- Предыдущая
- 37/82
- Следующая
