Золоченые шиповки - Вирен Лассе - Страница 21

Забег на 10 000 метров с 15 участниками весьма отличается от бега на ту же дистанцию с участием, скажем, двух человек. Предположим, кто-то начинает бег на высокой скорости и проходит круг за одну минуту. Остальные следуют за ним, растягиваясь цепочкой, и последние бегуны находятся от лидера на расстоянии 15–20 метров. С трибун кажется, что все идут вместе. Однако если бы в забеге участвовало только два бегуна – первый и последний,– а разрыв между ними был таким же, то последний находился бы далеко позади. В такой ситуации есть, безусловно, свой психологический аспект. В первом случае идущий последним чувствует себя входящим в состав всей группы, а во втором – он, по сути дела, уже выбыл из игры.

Примерно так я и начал бег на 10 000 метров. Как и предполагалось, Бедфорд бросился вперед сразу со старта. Памятуя об опыте легкоатлетического матча со Швецией, я начал бег спокойнее, где-то в конце цепочки бегунов. После первого круга, который Петтери прошел за 60,6 секунды, а я примерно за 63 секунды, разрыв между нами составлял около десятка метров, однако я вошел в ритм бега гораздо естественнее и легче. Поскольку скорость после первого рывка неизбежно падает, то вся группа бегунов следовала компактно; в то же время моя скорость на этом отрезке была более равномерной, чем у лидера. Поэтому мое отставание в начале дистанции было вполне естественным и беспокойства у меня не вызывало. Важнее было не давать воли нервам и держать себя в руках, что не так то просто в ответственных соревнованиях.

Скорость была вполне достаточной. По составленному нами плану мне надлежало в основном следить за ходом бега до окончания первой половины дистанции, не проявляя самому инициативы. Если темп начнет сильно падать, я мог прибавить скорость. Но к решающему штурму я должен был приступить только после 7 километров. Выполнить этот план в целом мне не удалось, ибо совершенно непредвиденные обстоятельства внесли в него существенные коррективы.

           Бедфорд продолжал лидировать. На этот раз, однако, спортивное счастье не улыбалось ему. Подвело оно и меня. До сих пор не могу понять, почему я упал. Нет смысла вновь и вновь воскрешать в памяти ощущения и мысли, возникшие у меня тогда. Доминировало одно стремление – вдогонку, и как можно скорее! В этот момент я, видимо, потерял контроль над собой. И поэтому настиг ведущую группу слишком быстро и даже вышел в лидеры. Позже некоторые утверждали, что это Шортер задел меня и сбил с ног. Кто-то из американцев, кажется, даже выразил сожаление по этому поводу. Но я не ощутил ничего подобного, да и кинопленка этого не подтверждает. На мое счастье, никто на меня не наступил и не упал. Я не успел посмотреть, что стало с Гаммуди. Все мое внимание было устремлено на лидирующую группу. Это, видимо, и привело к тому, что я достал ее раньше, чем нужно. Правда, я шел с умеренной скоростью и смог упорядочить дыхание. Да и у остальных, по всей вероятности, не было особенного желания вести бег после того, как Петтери выдохся.

Рывки Бедфорда были совершенно неразумными. От этих 200-метровых спуртов он терял, пожалуй, больше всего сам. Отрицательно они влияли и на Ифтера, который неотрывно следовал за ним.

В начале дистанции скорость была очень высокой. За вычетом «отдыха на дорожке» я пробежал первые 5000 метров примерно за 13.41. Несмотря на это, а также на рывок после падения, дистанцию я прошел без особых трудностей. Нужно было лишь поддерживать темп и сохранять выдержку.

Решив действовать наверняка, я пропустил вперед Мариано, приберегая силы для решающей схватки. Когда до финиша оставалось два круга, я ощущал в себе еще достаточный запас сил. И вот тогда понял, что победа вполне достижима. Уверенность в себе не покидала меня. Я никого не боялся, потому что в Стокгольме в беге на 2 мили одержал победу над самым грозным соперником из всех участников нынешнего забеге – Путтемансом.

В Стокгольме спурт за 600 метров до финиша принес мне победу. Почему бы не прибегнуть к нему и здесь? Последний круг я бежал с полной отдачей сил. Старался не сбавлять скорость ни на мгновение, чтобы Путтеманс не настиг меня. И все же он возник у меня за спиной, хотя я и не заметил, как это случилось. Позже, размышляя о том, что могло произойти, если бы ему удалось поравняться со мной и выйти вперед, я спрашивал себя: хватило бы у меня сил продолжать борьбу? Возможно, произошел бы моральный срыв. Но я вовремя заметил опасность и, так как порох в пороховницах еще был, сумел отразить его атаку. Так было покончено с Эмилем.

Несмотря на все эти драматические перипетии, бег прошел для меня удивительно легко. Мировой рекорд остался как бы в стороне о нем я даже не думал. Главным было достичь победы, а результат – дело второе.

Таблица результатов выглядела так (Мохамед Гаммуди сошел с дистанции):

Рассказывает Антеро Раевуори

К бегу на 5000 метров было допущено три финна. Лассе Вирен и Юха Вяятяйнен довольно легко вышли в финал, а Тапио Кантанен выбыл в предварительном забеге. Перед финалом высказывались самые разные мнения. В частности, много говорили о том, как повлияет на пяти километровый финал предшествовавший ему бег на 10 000 метров. Мохамед Гаммуди, как известно, сошел с дистанции, а Мариано Аро-Сиснерос получил травму и выбыл из дальнейшей борьбы. Из шестерки лучших бегунов на 10 000 метров пятеро вышли на старт в последний день Олимпийских игр. Вирен, Путтеманс, Мариано и Бедфорд бежали на 5000 метров, а Шортер – марафонскую дистанцию. Ну, а где же обладатель бронзовой медали в беге на 10 километров Ифтер? Его не оказалось на старте предварительных забегов, хотя он был на тренировочном поле. Кто-то утверждал, что у него травма ноги, другие говорили, что он опоздал, третьи – что заблудился, войдя не в те ворота стадиона, и поэтому не участвовал в предварительном забеге. Что бы там ни было, а маленький эфиоп так и не появился.

Восемь с половиной (упавший Гаммуди) «свежих» спортсменов встретились на этой дистанции с бегунами, уже дважды пробежавшими «десятку». По мнению моего земляка Юхи Вяятяйнена, те, кто выступил хорошо на 10 километров, так же успешно пройдут и дистанцию вдвое короче. Они уже не испытывают психологического напряжения и могут спокойно продолжать соревнования. Другие же, наоборот, считали, что большими возможностями для победы обладали Стив Префонтейн, Йен Стюарт, Юха Вяятяйнен и Харальд Норпот. Правда, скромное выступление в отборочных соревнованиях Норпота несколько снизило его акции.