Сезон охоты на падчериц - Саморукова Наталья - Страница 21

• Предыдущая
• 21/53
• Следующая

И еще кое-что странное. Представители итальянского правосудия попросили меня проверить вещи сестер и Фимы. Гардероб телохранителя я помнила очень плохо, но наряды девочек невольно бросались мне в глаза на протяжении всего путешествия. Все они оказались на месте, включая стильные шубки и яркие пуховики.

Едва я успела устроиться в номере, в дверь постучали. Сестры зашли какие-то очень тихие. Тогда я не придала этому никакого значения. Они зачем-то еще раз переписали все мои координаты и сказали, что хотят сфотографироваться со мной. Я удивилась, но согласилась. Девочек ежеминутно обуревали разнообразные желания. Им хотелось то соленых огурцов с кока-колой, то гулять ночью, то приставать к кому-то из прохожих, а то и вовсе чего-нибудь из рук вон выходящего, например, секса с Фимой. Мы сделали несколько фотографий — я с Анной, я — с Марией, что само по себе уже было довольно смешно. Потом они пригласили меня пообедать, но я, сославшись на усталость, отказалась.

Все, больше я их не видела. Когда утром постучала к ним в дверь, мне никто не ответил. Молчали и телефоны. Решив, что девицы опять отправились в свои опасные походы по городу, я напряглась. Безопаснее было оставаться в гостинице, потому что любое место в городе до той поры, пока его изучали две прелестные российские туристки, было небезопасным. Я слегка перекусила тем, что нашла в баре, потом долго отмокала в горячей ванне. Несмотря на то что в номере неплохо топили, всюду чувствовалась холодная влажность. И только в ванной было тепло. Когда девочки не появились и к вечеру, я переполошилась уже не на шутку. Ну а дальше все и так известно.

Сан-Микеле… Остров-кладбище. Что за странное место они выбрали для прогулки? Нужен был хоть какой-то формальный повод, чтобы туда отправиться. Да еще вечером, да еще оставив в номере всю теплую одежду. У них была там встреча? Глупо, они не могли не знать, что их не пустят в такой час. Хотя…

Я достала путеводитель, нашла карту Венеции. Остров Сан-Микеле неровной кляксой пристроился где-то сбоку, он занимал не такую уж и маленькую территорию. Думаю, на него можно было при желании попасть, минуя пост охраны. Возможно, девочки все-таки встречались с кем-то. Возможно, только потом они устроили представление. Зачем? Вывод был более чем очевиден — привлечь к себе внимание. Сделать так, чтобы их рассмотрели и запомнили.

— Настя, надо расставить все точки над “i”. — Санька смела со стола ворох рабочих бумаг и водрузила в центр большую турку с кофе. Она сегодня была при параде. Черные волосы вились мелким бесом, белоснежный джемпер плотно льнул к телу, очки в тонкой золоченой оправе были как-то особенно изящно сдвинуты на нос. За время романа с Олегом она стремительно похорошела, и я окончательно убедилась, что некоторым женщинам страдания и лишения только на пользу.

— Саня, но ведь это унизительно, как ты не понимаешь?

— А не унизительно чувствовать себя дурой? Уж лучше все увидеть собственными глазами, чем сохнуть над океаном горя.

— Ты сегодня образно излагаешь, — с натугой улыбнулась я.

То, что предлагала Санька, показалось мне заманчивым, но признаваться в этом так вот сразу было стыдно. Предлагала же она проследить за парочкой. Некоторый опыт слежки у нас с ней уже был. Не слишком, правда, удачный.

— Это, мать, совсем не сложно будет. Я тут кое-какой планчик накидала мысленно. Пей кофе, а то остынет.

— Да не пью я горячий, ты же знаешь.

— Прости, забыла. Ну так вот…

Пока мы, споря и перебивая друг друга, строили схему нашего следственного мероприятия, в Санькин крохотный кабинет то и дело пытались прорваться коллеги. Но она лишь раздраженно махала на них рукой. Не так давно из рядового менеджера Саньку повысили до начальника отдела. Она теперь тут была большой шишкой и могла запросто заниматься личными делами в рабочее время. Хотя все равно я не понимала, как она выдерживает в такой структуре. Фирма была склеена по западному образцу. В основе кадровой работы лежала строгая иерархия, сотрудников постоянно гоняли на какие-то развивающие семинары и корпоративные посиделки, на которых даже водки выпить было нельзя. Впрочем, русский человек всегда найдет способ приспособиться. Санька специально распустила слух, что спит с директором, и теперь ее не трогали. Боялись.

Слежка за любимым мужчиной — занятие преотвратительное. Но я сказала себе, что только удостоверюсь. Мне надо знать, действительно ли все так страшно, как я себе вообразила. А может, еще страшнее, чем видится? Что же ты будешь делать в этом случае, Настенька? Там видно будет, — решила я.

Сейчас передо мной стояла еще одна непростая задачка. Предстояло познакомиться с неким Анваром Поповым, сыном Фредди от первого брака. Кстати, почему он Анвар? Что за странная фантазия посетила его русопятого отца, когда он давал потомку имя? От Анвара, если судить по фотографии, в отпрыске Федора ничего не было. Классическое славянское лицо, мягкое и немного мятое. В том, что он сын своего отца, сомневаться не приходилось. Лет через десять его брюшко достигнет эталонного размера, и он станет полной копией папаши. Пока на брюшко, как и на второй подбородок, был только намек.

Гриша слегка упростил мне задачу. Под предлогом того, что нам надо собрать как можно больше информации обо всех членах семьи, он договорился с Ангелиной Романовой организовать нам встречу с Анваром. Та найдет повод и пригласит парня выпить кофе. В два часа мы встречались с ней, а в половине четвертого в кафе должен был зайти ее сводный родственник. Якобы для обсуждения проблем с недвижимостью. Ангелине досталась вилла в Испании, и она хочет поговорить, не стоит ли ее продать. С точки зрения нормального человека подобные мысли, пришедшие в голову матери, еще не успевшей оплакать своих детей, были запредельно кощунственными. Но Ангелина уверила — в их среде это нормально. Никто не удивится и не ужаснется.

— Понимаете, — с каким-то отчаянием пыталась объяснить она, — здесь ты существуешь, словно в двух измерениях. То, что творится внутри, — она коснулась пальцем кулончика на груди, — остается только там. Никого не интересуешь ты сама, а лишь то положение, которое ты занимаешь, и те выгоды, которые можно получить от общения с тобой. Да что я вам объясняю прописные истины… Но когда ты живешь в этом каждый день, каждый час, когда ты ежеминутно должна не быть, а выглядеть, ты постепенно приобретаешь еще одну — внешнюю, показную сущность. Порой трудно сказать, какая из двух настоящая. Для многих настоящей становится именно показная.

Не знаю, как ей удалось, но сегодня Романова выглядела почти нормально. Мастерски наложенный макияж скрыл следы горя, голова уже не падала бессильно на грудь. Ее внутреннее напряжение выдавала лишь едва уловимая вибрация пальцев. С первого взгляда даже и не заметно, но, когда она ставила чашку на блюдце, посуда чуть слышно дребезжала.

— Ангелина Степановна, — мягко обратился к ней Григорий, долго чесавший коротко стриженный затылок и все никак не решавшийся раскрыть рта, — мы ведь почти ничего не знаем о девочках. А информация нам чрезвычайно нужна.

— Я знала, что вы спросите. Но… Только поймите меня правильно, не думайте, что я пытаюсь уйти от ответа… Дело в том, что я и сама очень мало о них знаю.

— Вы имеете в виду, что последнее время у вас не было возможности тесно общаться?

— Да, конечно, и это тоже. Федор пристроил их в одно очень престижное заведение. Это даже не колледж, что-то вроде частный школы, где дети совершенствуют некоторые предметы перед тем, как продолжить образование. Невообразимо закрытое заведение! Я не была там ни разу, муж был только при оформлении документов. Связь с внешним миром минимальная, никаких визитов, никаких телефонных звонков. Только электронная переписка, да и то под строгим надзором воспитателей.

• Предыдущая
• 21/53
• Следующая