Прогулки с пантерой - Саморукова Наталья - Страница 31

• Предыдущая
• 31/54
• Следующая

Однако Альберт повел себя на удивление сдержанно. Он взял из ее рук трубку мобильного телефона, нажал отбой и мельком глянул на номер, не записывая его, но наверняка крепко сохранив в памяти.

«Я тебе все объясню, это совсем не то, что ты думаешь», — спокойно сказал он и попросил разогреть ужин.

А на следующий день он пригласил ее в кафе.

— Дальше вы все знаете.

— Не все, осталось совсем немного — рассказать, что случилось той ночью, когда вы ушли из гостиницы.

— Случилось еще днем. Мне надо было получить доступ к компьютеру.

— У вас же не было ключей от квартиры.

— Были. Я раздобыла ключи. Пока бродяжничала, приобрела много полезных навыков. Незаметно обворовать Нину не составило большого труда. Я дождалась, пока они уйдут, быстро поднялась наверх, мне повезло, в этот день в подъезде дежурила незнакомая вахтерша. Остальное заняло не больше десяти минут. Но мне хватило их, чтобы понять, зверь одержал над Альбертом окончательную победу. Та папка, которая появилась год назад, пополнилась новыми снимками. Еще две серии жутких, невероятных фотографий. Такое трудно вообразить, пока не увидишь. А увидев, забыть уже невозможно.

Арина быстро прошлась по сети и очень скоро нашла похожие снимки на одном из новостных сайтов. Убитые были немцами и выглядели они совсем не так, как в досье Альюберта.

— Их словно кто-то отмыл от крови…

— Арина, почему вы ничего не сказали нам?

— Не знаю, я была как в бреду. Разум отказал мне. Вечером в гостинице я вдруг поняла, что хочу его видеть. Спросить его лично, что значат все эти фотографии? Почему он так странно поступил со мной, не убил, а лишь выбросил, накачал какой-то отравой. Если все эти мертвые люди — его рук дело, то почему меня не постигла такая же участь?

— Господи, что вы несете?

— Я была не в себе. Я пошла туда, к ним. Долго стояла у дома, не решаясь войти.

— Но все-таки вошли?

— Вошла. Мне опять повезло. Консьержка спала. Я поднялась в квартиру, позвонила. Мне открыл мужчина, незнакомый. Он очень удивился, когда меня увидел. Почти испугался. Я спросила его, где Альберт.

Незнакомец на секунду замешкался, а потом сказал, что сейчас он позовет Альберта. «У него кое-какие проблемы, — сказал мужчина, — вы можете подождать на площадке?»

— Я поднялась на полпролета выше и закурила около окна. Толчка я почти не почувствовала. Я даже не слышала, что ко мне подходят. Помню, что из последних сил упиралась в карниз, но тот, кто на меня напал, он был гораздо сильнее. Когда падала вниз, вот не верь после этого, что время может растягиваться и сжиматься, вспомнила, что уже видела того человека. И долго-долго вспоминала, где.

— Не вспомнили?

— Нет.

Переварить услышанное было непросто. Этого не могло быть, потому что не могло быть. Альберт сам стал жертвой маньяка и уж по одной этой причине не мог маньяком быть. Мало того, что он повторил участь немецких пар, после его страшной смерти уже его участь повторили случайные люди, зашедшие в «Пантеру» в поисках острых ощущений.

— Она не врет, — уверил меня Лешка, — возможно, говорит неправду, но не врет. Если ошибается, то делает это искренне. Хотя ты знаешь, мне показалось, что она немного недоговаривает. Словно какую то часть истории оставила за кадром.

— Да? — удивилась я, —неужели к этому есть что прибавить?

— Знаешь, мне показалось немного странным, что она пошла на такой риск без серьезной мотивации.

— О чем ты?

— О ее походе в бывшую квартиру. Все-таки согласись, это странно. Перед ней забрезжила надежда. Вернулась память, она нашла людей, которые вызвались ей помочь и вдруг такое безрассрудство.

— Возможно, действительно действовала в полубреду. Скажи, а маньяки могут размножаться?

— Вопрос философский. Если мы рассуждаем о них, как об абстрактном зле, то да, разумеется. Зло, как вирус, способно прокладывать себе дорогу, вовлекая в порочный круг все новых и новых людей. Но в данном случае речь идет о конкретных преступлениях. И на мой взгляд, имитировать, дублировать такое просто невозможно.

— Вот и Гришка так же считает.

— Он прав. Можно инсценировать какие-то детали, кляпы во рту, какой то внешний антураж. Но такой способ убийства… нет, я в это не верю. Насть, давай о чем-то другом. Нужна небольшая передышка. Я все-таки не понимаю, как ты можешь всем этим заниматься.

— Леш, опять? По твоему мне надо сесть дома? Плевать в потолок и смотреть сериалы? Я творческая личность! Мне нужна реализация.

— Это ты называешь реализацией. Все. Хватит. У меня голова сейчас от напряжения лопнет.

Моя голова уже давно лопнула. Извилины перепутались до полного несовпадения исходных раздражителей и последующей реакции. Смеющиеся лица вызывали оторопь, в толпе рядовых московских граждан чудились монстры, пыль, прибитая легким весенним дождем, была красного цвета.

Но надо было держать себя в руках. Тем более что еще утром я твердо пообещала Саньке прогулку по злачным заведениям. Она весь день готовилась к вечерним приключениям, наводила марафет и перебирала привезенные из Милана наряды. Отпустив Лешку, я пересеклась с Григорием и передала ему диктофонную запись нашей с Ариной беседы. Рассказывать и комментировать сил не было. Лешка прав, нужна пауза. Забыть, хоть на несколько часов выкинуть из головы весь этот бред, всю эту кошмарную жуть.

— Нет, ну так не годится, — сказала встретившая меня в полной боевой готовности Санька, — в таком виде с таким лицом в люди? Ты похоронила всех своих близких? У тебя обнаружили смертельный вирус?

— Вирус… смертельный…. Возможно.

— Теть Насть, — выглянул из своей комнаты Филипп, хотите я вам музыку дам послушать, специальную, для медитации?

— Так, слушай все что угодно, делай, что хочешь, но приходи в себя. Давай сюда свой диск, — поторопила Санька Лешкино чадо, и тот с готовностью кинулся к рюкзаку. При ближайшем рассмотрении парень оказался не таким уж безнадежным. Просто он жил в своем мире и испытывал минимальный интерес к окружающему.

Протяжные звуки скрипки сменились вкрадчивым шумом прибоя. Шел дождь, смешиваясь с беспокойными волнами. В доме на берегу светилось редкими всполохами окно, там горел камин. Огонь с треском бегал по сухим поленьям, будя сверчка и позднюю осеннюю муху. Ленивый саксофон спорил с нервной гитарой и она уступала его вкрадчивым ласкам. Там, за стенами бушевала холодная неуютная стихия, но она была бессильна перед теплом очага, перед надежной, на века поставленной крышей. Рокот и рев, и хлесткие удары ливня звучали все глуше и глуше, словно сквозь мягкий толстый плед. Живой огонь пугал призраков, пока он жарко дышал в прогретой кирпичной пасти, они не рисковали подойти ближе порога. А чья-то заботливая рука все подкладывала и подкладывала дрова.

— Эй, — Санька нервно скреблась в дверь ванной, где я боролась с усталостью и страхами. Отложив наушники я пообещала ей быть готовой в рекордно короткие сроки. Музыка от Филиппа и правда помогла. Вспомнилась подзабытая в лихорадочной суете последних дней истина — в мире всегда будет и свет и мрак, а самые страшные злодеяния — те, о которых ты еще не знаешь.

— Итальянские мужчины? Нет. Смотреть там особо не на что, — припечатала подруга всю сильную половину Италии.

— А как же знойные мачо?

— Слушай, когда на улице каждый второй знойный, это уже скучно. К тому же Милан — это ведь не Неаполь. Обычные европейские парни. Магазины там куда интересней. Представляешь, там все так дешево. За сто евро можно одеться с ног до головы.

— Так уж и с ног до головы?

— Ну почти. Там есть очень много магазинчиков, где выставляются начинающие дизайнеры. Если нет пунктика по поводу известных марок, так можно очень прилично экономить.

— У тебя, наверное, шкафы уже ломятся.

— Не скажи, — грустно заметила Санька, — я ведь теперь кто? Девушка на содержании.

• Предыдущая
• 31/54
• Следующая