Прогулки с пантерой - Саморукова Наталья - Страница 10

• Предыдущая
• 10/54
• Следующая

Сидеть мне пришлось долго. От нечего делать разглядывала редких прохожих и глазела в открытое окно офиса на первом этаже. Со своего места мне хорошо было видно мужика, с упоением листающего сайты. Даже по его затылку было видно, до чего он увлечен. Что же он такое смотрит? Порнуху что ли? Достала маленький бинокль, настроила резкость картинки. То, что я увидела, заставило содрогнуться. Мужик смотрел новостную ленту. Крупным планом на экране была развернута фотография — два растерзанных тела, мужчины и женщины. Потом изображение на экране дрогнуло и появился второй снимок, еще более чудовищный. Снова — мужчина и женщина, буквально разорванные, развороченные. О господи. Я опустила бинокль и постаралась справиться с приступом тошноты. В Москве объявился новый маньяк? На всякий случай запомнила название сайта и закурила еще одну сигарету. Дядька по-прежнему пялился в экран, но желание подсматривать за ним пропало.

Многие люди находят для себя оправдании в лицезрении жестоких сцен. Мол, это помогает бороться с дефицитом эмоций, сливать скрытую агрессию. Да ничего подобного! Есть один псих, некто Гюнтер фон Хагенс, который демонстрирует на выставках трупы (или как он их еще называет, пластинаты), самые настоящие. Некоторые он развертывает точно книгу, выпрастывая на потребу зрителям мертвые внутренности. Что удивительно, у него часто бывает аншлаг. Многих людей тошнит прямо в зале, женщины и мужчины падают в обморок, но очередь за билетами не становится меньше. Во многих из нас есть интерес к темному и недозволенному. Никакой психотерапии, никаких гуманитарных обоснований тут нет, обычное стремление поваляться в грязи.

Соня вышла из подъезда без четверти семь. Поймала частника на разбитых жигулях и покатила в сторону центра. Я следом. По пробкам мы тащились больше часа и притормозили у неказистой пивнушки. Даже в машину проникал запах прогорклого масла и жирного мяса, щедро сдобренного чесноком и зирой.

Идти вслед за ней? Наверняка заметит. Впрочем, безвыходных положений не бывает. Я замотала голову синим шелковым платком, обильно напудрила нос, ярко накрасила губы. Из зеркала заднего вида на меня смотрела вульгарная мрачная баба, разменявшая пятый десяток. К счастью, в машине оказалась вторая пара обуви и легкий длинный плащ, который я возила на случай дождя.

Соню я увидела сразу, как только вошла в зал. Она сидела за столиком на двоих и нервно поглядывала на часы. Держась от нее на безопасном расстоянии, решила устроиться так, чтобы объект наблюдения сидел ко мне спиной, а вот тот, кто придет на встречу, оказался развернут лицом. Официант в засаленной жилетке положил передо мной меню, но не ушел, стоял над душой.

— Кофе, пожалуйста, — кивнула я ему.

— Кушать не будете? — с подозрением спросил он.

— А что у вас можно покушать? — с его большим подозрением спросила я.

— Манты, люля-кебаб, шашлык из свинины, баранины, курицы…

— А овощи есть? — харчеваться мясом в этом заведении было откровенно страшно.

Через пять минут назойливый гарсон поставил передо мной тарелку с крупно нарезанными помидорами и огурцами, часть из которых была порядком заветрена. Хорошее дополнение к густому, но совершенно безвкусному кофе. Соня скучала в обществе чайника и бутерброда с красной рыбой, такого же замшелого, как мой салат, романтично названный в меню «Дыхание весны».

Сидящие рядом мужчины косились на одиноких дам. Обросшие щетиной дети гор не допускали мысли, что женщина может прийти в это место просто так, а не для того, чтобы подцепить добычу. Скорей бы уж пришел Сонин загадочный кавалер. Если он конечно кавалер.

Словно услышав мои мысли, в кафе вошел грузный мужчина лет сорока и с порога помахал дожидающейся его даме ручкой. Та отреагировала неадекватно.

— Ты? — громко спросила она, — но почему? Что такое?

— Потом, потом объясню. Возникли проблемы. Пошли быстрее.

— Постой, погоди, — не сдавалась Соня, но мужчина уже тащил ее за руку к выходу. Кинув на стол пару сотенных бумажек, я рванула за ними. Парочка загрузилась в старый «Мерседес». Я уже дергала ручку своей «ладушки», когда заметила нечто странное. Что-то меня встревожило. Не я одна держала Соню и ее спутника под прицелом. Не успели они отъехать и десяти метров, как с тротуара лениво сползла филигранно припаркованная между урной и столбом черная «Лада калина». За рулем сидел мужчина редкой красоты. Второго такого в Москве не скоро сыщешь. Это был Петя.

Дальше события развивались с такой скоростью, что я не успевала как следует их осознавать. Проехав за парой около трех кварталов, Петр свернул в сторону. Размышляя, за какой машиной податься, я потеряла драгоценное время и осталась с носом. И Мерседес и Калина быстро потерялись в дорожной толчее. Ну за каким чертом мне сдался Петя? Он вообще мог здесь случайно оказаться.

Мысленно посыпав голову пеплом, поехала в офис. Уже на пороге поняла — дело неладно. В Гришкином кабинете чернее грозовой тучи висело напряжение. Его ножом было резать, таким оно было густым. Сам Григорий недвижно сидел за столом, остановившись взглядом на кипе бумаг.

— Гриш, что случилось?

— Ох, Насть, не спрашивай. Хочешь, картинки покажу?

Сказано это было таким тоном, что у меня похолодело в животе. На цыпочках, словно это могло сильно помочь, я подошла к столу и …медленно осела на пол. Фотографии… Гришка смотрел на фотографии. Именно они были причиной его из рук вон плохого настроения.

— Мать моя… — выдохнула я.

— Не поминай всуе, язык у тебя дурной все-таки, — сморщился Григорий.

— Оеее, как мы влипли то… А где, где Арина?

— Не знаю, в гостинице ее нет, кстати, она и не ночевала там, я уточнил у портье.

— Так, погоди, ты думаешь, это Арина? Арина такое сделала?

— Думать я пока ничего не думаю. А сделать она такое навряд ли могла, больно уж субтильная.

Справившись с дурнотой, я еще раз взглянула на жуткие снимки. Два тела, мужское и женское были словно пропущены через чудовищный пресс. На них места живого не было. Только лица смотрели в неведомую даль навсегда застывшими глазами. Арнольд и его жена, та, официальный статус которой мы так и не выяснили. То ли Нина, то ли Арина. Какая теперь разница.

— Гриш, когда это случилось?

— Сегодня. Дворник нашел на старом пустыре.

— Вроде нет тут никаких пустырей.

— Тут нет, а Москве предостаточно. В Медведково, но убили не там. Тела просто выбросили.

— Черт, какой ужас.

Я вдруг вспомнила, что уже видела сегодня нечто подобное. Неужели новостийщики столь оперативны? Проверяя смутную догадку, набрала в поиске название сайта, который с увлечением разглядывал незнакомый клерк. Пришлось долго сортировать сообщения, прежде чем я нашла нужное.

— Смотри, — я развернула экран к Гришке.

Он минут пять недвижно изучал страницу, потом тихо выругался.

— Похоже, да? — я положила рядом с экраном раздобытые коллегой снимки. Сомнений не осталось, действовала одна и та же рука. Или руки… Характер ран и их количество заставляли сомневаться в том, что такое мог сотворить один человек. Ему пришлось бы без устали творить свою черную работу несколько часов, чтобы добиться подобного результата. Надежды на оперативность журналистов не оправдались, сайт предлагал новости почти десятидневной давности, это были две совершенно другие пары. Не одна, как я подумала раньше.

Конечно, можно было бы опять переложить часть ответственности на случайное совпадение, но одна деталь, повторяющаяся на всех фотографиях, не дала это сделать. Всем жертвам в рот были вставлены странные кляпы, что-то тонкое, кружевное, такое неуместное на фоне разгульной пляски смерти. Но основная заковыка была даже не в этом, а в том, что первые четыре трупа были найдены в Германии, в местечке недалеко от Дюссельдорфа. Именно в тех краях мы с Лешкой приятно и без суеты провели свой маленький отпуск.

— Что у них во рту?

• Предыдущая
• 10/54
• Следующая