Заклятие короля-колдуна - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 26

• Предыдущая
• 26/72
• Следующая

– Оттуда никто не выходил, – уверенно сообщил он. – Пойдемте заберем книгу, и я передам ее королю Гарету.

Заметно было, что Уингэма это решение не обрадовало, но, к чести проныры торговца, он сдержался и спорить не стал.

Мариабронн, держа в руке факел, первым обогнул большой камень. Остальные, двинувшись следом, наскочили на него, потому что следопыт почему-то замер на месте. Выглянув из-за его плеча, все поняли, что так поразило Мариабронна.

Па высоте примерно половины человеческого роста, опираясь на какие-то уходившие в землю серые щупальца, покоилась книга Женги. Она была раскрыта, несколько первых страниц перевернуты. Застыв в изумлении, четверо спутников наблюдали, как красные призрачные руны поднимаются над страницей и медленно растворяются в слабо светящемся воздухе.

– Что ты сделала? – негромко спросил Уингэм.

Мариабронн тем временем осторожно подошел поближе.

– Книга сама себя читает, – сообщил всем Ольгерхан.

Как бы дико это ни прозвучало, казалось, тем не менее, что простодушный полуорк совершенно прав.

– Что там? – спросил старый торговец Мариабронна, который осветил факелом цепочку прямоугольных серых камней, расположенных на равном расстоянии друг от друга.

– Камни фундамента, – ответила Аррайан.

Все четверо тревожно переглянулись, а когда над книгой возникла призрачная рука и неторопливо перевернула страницу, чуть не подскочили на месте.

– Книга осуществляет свои собственные заклятия, – пояснила девушка. – Она выпускает те чары, что заложены в ее страницах.

– Значит, ты стала для нее как бы толчком, – задумчиво кивнул старик Уингэм, словно теперь ему все стало понятно. – Она взяла у тебя часть жизненной силы и теперь использует ее, чтобы выполнить намерения Женги.

– Какие намерения? – спросил Ольгерхан.

– В ней заложена магия творения, – сказала девушка.

– И вот она творит какое-то сооружение, – согласился Мариабронн, идя по периметру фундамента. – Судя по всему, колоссальное.

– Замок Злосчастье, – пробормотал Уингэм, и все со страхом поглядели на него, поскольку старик произнес название, которое все жители этих мест еще долго будут вспоминать с испугом.

– Нам пока ничего не известно, – напомнил ему Мариабронн. – Мы лишь знаем, что книга строит нечто. Это не единственный случай. Вы, конечно, слышали о сооружениях Доэрна?

Аррайан кивнула. Легендарный кудесник Доэрн придумал небольшие башенки, открывавшиеся в другое измерение, где путешественники могли бы укрыться от опасностей и тягот трудного пути.

– Не исключено, что Женги создал эту книгу, чтобы его военачальники могли возвести надежную крепость без физической силы и инструментов, не тратя времени и материалов, – рассуждал вслух Мариабронн, подходя ближе к фолианту. – Так что возможно, Уингэм, у твоей племянницы теперь просто будет новый дом, большой и просторный.

Старик подошел ближе. С такого расстояния отдельные руны стали вполне различимы. Протянув руку, Уингэм коснулся границы силового поля, излучаемого книгой.

В тот же миг все его тело покрылось мурашками, старик дико вскрикнул и отлетел далеко назад. Остальные бросились к нему и помогли сесть.

– Да, похоже, книгу Женги голыми руками не возьмешь, – заметил следопыт.

– И что же она тем временем здесь настроит? – стуча зубами, спросил Уингэм.

Спутники озабоченно поглядели друг на друга.

– Видно, пора мне ехать в Ворота Ваасы, – решил Мариабронн.

– Самое время, – вставила Аррайан.

Вернувшись в город, следопыт и Уингэм оставили девушку и ее друга у ее дома, а сами отправились к южным палишукским воротам.

– Но моя лошадь в городе, – возразил Мариабронн, когда старик потянул его через ворота к своим повозкам.

– Пойдем-пойдем, – не терпящим возражения тоном сказал тот. – Так будет лучше.

Поравнявшись со своей повозкой, старик скрылся внутри и почти сразу вернулся, держа в руках небольшой мешочек.

– Это обсидиановый жеребец, – пояснил он, извлекая из кожаного чехла обсидиановую фигурку тощего скакуна с раздутыми ноздрями. – С помощью этой статуэтки можно вызвать ночной кошмар, который скачет без устали – ну, пока действие волшебства не кончится, – однако ты окажешься в крепости задолго до этого.

– Кошмар? – настороженно переспросил следопыт. – Существо нижнего уровня?

– Ну да, да, конечно, но он всецело подчиняется власти статуэтки. Так что не волнуйся, смелый воин, тебе ничто не грозит.

Мариабронн взял фигурку и подержал в ладонях.

– Скажи лишь: «Черное Пламя», – велел Уингэм.

– Черное Пла… – начал следопыт, но осекся – старик приложил палец к его губам.

– Не говори, пока держишь его в руках, если только не хочешь, чтобы тебя самого оседлали, – со смешком предостерег старик. – И прошу, не надо вызывать это адское отродье в моем лагере. Перепугает всех покупателей, терпеть этого не могу.

– Может, и сожрет кого, – предположил Мариабронн.

– Да, горячий коняшка, – подтвердил Уингэм.

Следопыт помахал и хотел уже уйти, но старый полуорк ухватил его за рукав:

– И умоляю, сделай все как можно деликатней.

– Чтобы не выдавать Аррайан? – испытующе поглядев на него, уточнил Мариабронн.

– Все ведь с нее началось, – кивнул старик и оглянулся в сторону города, как будто племянница могла его слышать. – Может, она и сейчас отдаёт ему свои эманации. Если об этом узнают, это может очень плохо сказаться на бедняжке, а она ведь ни в чем не виновата.

Помолчав немного, Мариабронн спросил:

– Нетрудно было бы победить заклятие короля-колдуна, пожертвовав ее жизнью? – И, не дожидаясь ответа старика, добавил: – Создания Женги всегда ставят нас перед нравственной дилеммой. Их можно одолеть ценой жизни ни в чем не повинного человека.

– И наших душ, если мы решимся принести такую жертву, – добавил Уингэм.

Мариабронн ободряюще улыбнулся:

– Я скоро вернусь.

Уингэм с тревогой поглядел на север, как будто ожидал, что там, над стеной города, уже высятся грозные башни замка.

– Хорошо бы, – прошептал он.

Отойдя подальше от повозок, Мариабронн поставил фигурку на землю и шепнул:

– Черное Пламя.

Из статуэтки вырвались языки черного и пурпурного огня, и следопыт отскочил, едва удержавшись от крика. Но пламя не обжигало. Мариабронн зачарованно смотрел, как пляшущие языки огня взметнулись еще выше. Постепенно, клонясь и извиваясь под напором вечернего ветра, огонь принял форму коня, затем поднялся ввысь и растворился, а на земле остался стоять дымящийся жеребец. Он с ненавистью косил на следопыта красным глазом, из нервных ноздрей вырывались клубы едкого дыма, а из-под копыт беспокойно переминавшегося зверя брызгал черный огонь.

– Черное Пламя, – с чувством повторил Мариабронн и глубоко вздохнул, чтобы справиться с волнением.

Однако дело было срочное, и он решительно двинулся к жеребцу, при этом не снимая руки с рукояти Байюреля, своего знаменитого огромного меча, на который было наложено заклятие особой ненависти к великанам.

Перед тем как вскочить в седло, Мариабронн невольно сглотнул комок в горле. Крепко ухватившись за длинную гриву, словно сотканную из темного холодного пламени, но оказавшуюся вполне материальной, воин быстрым движением взлетел на спину коня. Черное Пламя взвился на дыбы и фыркнул огнем, но следопыт, опытный наездник, не дал себя сбросить.

Вскоре неистовый жеребец уже во весь опор мчал его к югу, оставив позади Палишук с мерцающей лентой Великого Ледника и держась зубчатой линии Гален. Обычно такое путешествие отсюда до крепости занимало пять дней, но адскому жеребцу не требовался отдых, он без устали несся вперед, покрывая милю за милей. Пригнув голову к шее коня, Мариабронн даже не успевал примечать ничего по сторонам: ни гоблинских костров, ни йети.

Через несколько часов бешеной скачки руки и ноги следопыта заболели от напряжения, но мысль о магической книге и том странном, возможно опасном, сооружении, которое она начала возводить, помогала ему держаться в седле и не обращать внимания на боль.

• Предыдущая
• 26/72
• Следующая