Лютый зверь - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 47

• Предыдущая
• 47/65
• Следующая

Делать нечего. Не прожив в своем новом доме и пары дней, выдвинулись в очередной поход и уж неделю колесили по уезду в тщетных попытках выйти на ватагу. Наконец Виктор решил плюнуть на все и дать людям двухдневный отдых, не роботы ведь в самом деле. К тому же не мешало взглянуть, как там все на постоялом дворе: люди вроде и не догадываются, но он там хозяин.

Едва парни привели себя в порядок, как поспели и пельмени, на которые все дружно и навалились. Виктор очень любил это блюдо, но, как выяснилось, процесс его приготовления здесь был очень трудоемким, потому как мясо измельчалось сечкой. Ну какая производительность тут может быть? Для одной семьи намаешься их делать, что уж говорить о той прорве народу, что теперь тут обреталась. Но проблему решили. Волков и Орехин разработали и воплотили в металле первую в этом мире мясорубку. Все детали изготовили из бронзы, ножи и матрицу с отверстиями – ясное дело, из стали. Теперь даже постояльцам могли предложить это блюдо, столь любимое у славен, да, пожалуй, не у них одних: иноземцы уплетали это кушанье так, что за ушами трещало. Опять же приготовить можно очень быстро. Вот так и вышло, что пельмени превратились почти в дежурное блюдо их заведения.

Баня! Как много в этом звуке… Ну да, не из той оперы, но зато как в тему! Разомлевшие после нескольких посещений парилки и барахтанья в прудике, они сидели на завалинке, розовые, словно поросята, и довольные собой. Нет, не все плохо в этом мире, коли есть банька и возможность одеться в чистое. Сейчас у них в наличии имеется только исподнее, остальное Беляна волевым решением отправила в стирку, тут же переквалифицировав прислуживавших девок в прачек. К завтрашнему дню одежда будет высушена и выглажена. А сегодня можно и так – чай, не светят хозяйством на всю округу, и ладно.

Когда парни потянулись от бани и расползлись по подворью, видевшие их не удержались от улыбок и откровенных подтруниваний. А вы представьте себе крепких парней в исподнем и при полной воинской справе. Вот–вот, как тут не смеяться. Но привычка никогда не расставаться с оружием уже в кровь въелась, они без него себя чувствовали хуже, чем голыми.

Виктор на их фоне выглядел куда более сносно. Ему–то проще, это они все свое имущество, и сменную одежду в том числе, в Обережную уволокли, оставив под присмотром у бабки Любавы, а у него имелась смена и здесь. Так что отмытый, посвежевший и выбритый, Волков направился в мастерскую. Он решил регулярно бриться, так было гораздо приличнее, чем с куцей бородой, еще больше подчеркивающей его уродство.

— Как у тебя тут дела, Богдан?

— Да потихоньку.

— А поточнее?

— Наделали мы вам еще гранат, да вот пять десятков надствольных соорудили. Руку уже набили, так что дальше можно будет и больше. Да вот, взгляни, ты просил насечку сделать иную, чтобы как их… этих… сегментов было поболее. Вот такое у нас получилось.

— А что, ладно получилось, – довольно произнес Виктор, вертя в руках ребристую чугунную чушку с насечкой в виде квадратиков со стороной не больше сантиметра.

Вопрос о количестве осколков в условиях, когда доступно только одно взрывчатое вещество в виде черного пороха, был животрепещущим. Ну недостаточно его, чтобы разрывать металл на множество осколков, слабоват он для этого. Этот недостаток выявился в ходе применения гранат, когда они полевые испытания проходили. Оставалось только делать более частую насечку, чтобы помочь слабому заряду.

— Что с минометом? Небось забросил?

— Ну тут без тебя больно тяжко. Мысль–то я понял, но с тобой оно сподручнее получилось бы.

— Ничего, ты у нас тоже не лаптем щи хлебаешь.

— Ну так, значит, так, – безнадежно махнул рукой кузнец, понимая, что иного выхода, кроме как лично заниматься этим делом, у него нет.

— Да не сокрушайся ты. Главное, добейся того, чтобы мины вылетали из ствола и летели одинаково, а как быть с прицелом – я разберусь.

— Хм. С прицелом я и сам разберусь, чай, так же будет, как и на карабинах, когда с закрытого места запускаешь.

— Все верно, мысль ты уловил. Кстати, а как у тебя дела с инструментом? Не начал еще ладить? Разбойные–то мои деньги – они не вечные. Нужно начинать зарабатывать, а мы пока только тратим. Да и служить всю жизнь я не хочу, не по мне ходить под кем–то, а оттуда дорожка для меня лишь одна – наладить производство какое мануфактурное.

— Тут какое дело, Добролюб. Боярич Градимир нас недавно посетил, привез два десятка мушкетов да пистолей четыре десятка, из своих личных, да заказал переделку кресал, как у наших ребяток. Так что работы у нас сейчас прорва, не успеваем поворачиваться. Выходит, заработок–то пошел.

— Ты про пули и остальное ему ничего не сказывал?

— Как ты и велел, ни слова. Да и не взялся бы я за заказ, но как отказать бояричу? Это, почитай, самому полковому воеводе отказать, ведь ясно, что своих боевых холопов вооружить хотят.

— И что, так ничего и не спрашивал?

— Спрашивал, как же. Все допытывался, нет ли какого секрета в том, что твои хлопцы так метко стреляют. Но я сказал, что про то не ведаю, а метко стреляют потому, наверное, что целую прорву пороха извели.

— Нормально. Нечего про все рассказывать. Во сколько работу–то ты оценил?

— Дак два рубля за одну переделку, пистоль ли, мушкет – без разницы.

— Неслабо.

— Не нравится, пусть идет к другому мастеру.

— Это все хорошо, да вот только один лишь комплект для нарезки резьбы подороже стоит, чем вся эта работа. Я думаю рублей в сто пятьдесят оценить.

— Серьезно. Но как быть, даже не знаю. Рук не хватает. А Градимир сказывал: когда с этой партией уложимся, он еще подвезет.

— Понятно. Выходит, всех холопов перевооружить решил. Да-а, это надолго. А я хотел тебя отправить в Рудный. Нужны новые станки, коли серьезно о мануфактуре задумываться. Хотя бы еще по одному. Пора налаживать постоянное изготовление инструмента, ставить на поток. Он ведь не вечный, замена потребуется, да и что–то мне подсказывает, что потребность в нем великая возникнет. Опять же нужно будет много видов. Так что работы достанет.

— Эка ты удумал. А кто на тех станках работать будет? Нас и на эти хватит. Выходит, учить кого–то надо, а стоит ли секрет из рук выпускать?

— Все одно станки заказывать нужно. Сейчас деньга еще есть, но серебро – это дело такое: утечет сквозь пальцы – и не заметишь. А так – станки уж будут.

— Тоже верно.

— Слушай, а как у приютинских дела?

— Да как дела… Плохо. Урожай–то обещался быть небывалым, только в самый важный момент градом поля побило. Почитай, больше половины семей уж полочки присматривают, куда будут зимой зубы складывать, а тут еще и долг боярину Смолину. Тот, понятное дело, не изувер, понимание имеет и ничего с них требовать не станет…

— А глядишь, еще и пособит, чтобы зубы на месте остались, – задумчиво дополнил кузнеца Виктор.

— Все так. Только долг от того возрастет.

— Ты вот что, Богдан. Пособить бы соседям, а то ведь и до беды недолго.

— А тебе–то зачем? Уж не хочешь ли сам страдальцев прибрать?

— Сам же сказываешь – помощники нужны, да такие, чтобы не разбежались, – невольно отведя взгляд, проговорил Виктор.

— Выходит, решил похолопить по–соседски.

— Вот только не нужно так на меня смотреть, – вскинулся Волков. – Им той участи все равно не избежать, а со мной могут еще и вольными стать.

— Не понимаю, какой тебе прок от этого?

— Самый прямой. Как думаешь, много ли таких, как наш Горазд и семья его, что остались не у дел и готовы работать, как они? Вот то–то и оно. Поди найди еще таких. Крестьянина от землицы не оторвешь, детки едва подрастают – сразу помощниками становятся, никто их к нам на мануфактуру не отпустит, к делу приставят. По–любому холопов выкупать придется. Так лучше уж эти. К тому же прав ты: получится, что и по–соседски, потому как у меня они откупятся, тут тебе объяснять ничего не надо, сам ведаешь, что не вру.

— А тебе зачем? Как откупятся, так и уйдут.

• Предыдущая
• 47/65
• Следующая