Служитель кристалла - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 18
- Предыдущая
- 18/70
- Следующая
Поднимаясь обратно во дворец по винтовой лестнице, Сулез почувствовал покалывание в волшебной перчатке. Не помня себя, он помчался наверх, не чувствуя напряжения и боли в слабых мышцах, уверенный, что нападение началось.
Отдуваясь и пыхтя, он вбежал в зал и увидел, что повсюду полно солдат, но они переговариваются между собой весело, а не тревожно.
— Это твое, отец? — обратилась к нему Адания, сверкая глазами,
Корин Сулез, ничего не понимая, пошел за ней в комнату, окно которой выходило на восток.
Через это окно можно было видеть сооружение, внезапно появившееся в оазисе Даллабад. Внутри крепостных стен.
Хрустальная башня, перст рока, создание Креншинибона, высилась, нестерпимо сияя на солнце.
Рука Корина Сулеза дрожала, проводя чрезвычайно сильную магическую энергию. Перчатка, способная улавливать волшебную силу и обращать ее против обидчика, никогда его не подводила. Однако одного взгляда на эту великолепную башню было достаточно, чтобы понять: в сравнении с ней он со своими игрушками всего лишь букашка. Корин не стал бы даже пытаться подчинить заключенную в башне энергию — она поглотила бы без остатка и его самого, и его перчатку. Сулез представил себя в виде горгульи на карнизе верхнего этажа сияющей твердыни, и его передернуло.
— Так это твое, отец? — повторила Адания. Корин обратил к ней бескровное лицо, и веселые искорки в глазах девушки сразу погасли.
Джарлакс воззвал к башне из пальмовой рощи за пределами крепости, где он и другие дроу стояли, окружив себя сферами непроглядной тьмы. В ответ внешняя стена башни вздулась, и к самым ногам наемника сквозь темные сферы протянулся туннель со ступеньками. Удостоверившись, что все солдаты на своих местах, Джарлакс вступил внутрь и прошел в башню. Он отдал хрустальному осколку мысленный приказ, и туннель втянулся, надежно заперев дроу внутри сооружения.
С этого высокого наблюдательного пункта посреди крепостного двора Джарлакс прекрасно видел все, что происходит вокруг.
«Можно затемнить свет?» — мысленно обратился он к башне.
«В свете — сила», — ответил Креншинибон.
«Твоя — может быть. А мне он неприятен».
Джарлакс ощутил в голове нечто сродни хихиканью, однако кристалл уступил: сделал толще восточную стену и приглушил освещение в комнате. Кроме того, он создал для наемника парящее в воздухе кресло, в котором тот мог бы перемещаться по всей комнате и обозревать все вокруг.
«Заметь, Артемис Энтрери тоже примет участие в штурме», — сказал Креншинибон и отправил кресло к северной стене. Джарлакс понял намек и стал пристально вглядываться туда, где за стенами крепости среди деревьев и валунов стояли шатры. Наконец, не без помощи кристалла, он приметил снующую из укрытия в укрытие фигуру.
«Он не проявлял такого рвения, когда мы пошли против паши Дадаклана», — присовокупил Креншинибон.
Само собой, он знал, что Джарлакс думает о том же. Все указывало на то, что у Энтрери здесь какой-то личный интерес.
Как бы то ни было, Джарлакса и Креншинибон это скорее забавляло.
Кресло снова переплыло через всю комнату, и Джарлакс увидел первую атаку — на стене возникло несколько темных сфер. Солдаты всполошились, с воплями отбежали и выстроились в боевом порядке — Джарлакс отметил, что очень слаженно, — но сразу вслед за этим последовало настоящее нападение, из-под земли на крепостном дворе.
Рай’ги пересек двор под землей и расположился в естественном туннеле, который так удачно оказался под самой крепостью, и оттуда направил серию заклинаний, растворив часть двора.
В тот же миг сквозь отверстие стали вылетать воины-дроу, сразу окутывая себя темными сферами, чтобы напугать противников и защитить себя от жгучего солнечного света.
— Надо было напасть ночью, — вслух буркнул Джарлакс.
«При свете дня моя сила в зените», — немедленно отреагировал Креншинибон, и Джарлакса остро резанул намек. Креншинибон недвусмысленно напомнил ему, что он один сильнее всей банды темных эльфов.
Главаря наемников неприятно поразила самоуверенность, с какой это было сказано, хотя он пока не понял почему.
Рай’ги стоял в туннеле под двором и отдавал приказы одержимым жаждой боя темным эльфам, взмывавшим вверх. Чародей и сам чувствовал прилив небывалого воодушевления. Как всегда в момент атаки, его кровь кипела, по все же он был недоволен, что Джарлакс решил начать операцию на рассвете — ему казалось, что ради прихоти воздвигнуть хрустальную башню в качестве наблюдательного пункта главарь транжирит силы своего войска, привыкшего к абсолютной тьме, ставит соплеменников в невыгодное положение. Несомненно, внезапное возникновение сияющей башни ошеломило противника и показало всю мощь нападающих. Рай'ги не спорил, что внезапный испуг — хорошее средство, но каждый раз, как очередной солдат взмывал навстречу дневному свету и вскрикивал от боли, колдун скрипел зубами от досады и думал о том, как странно стал вести себя их предводитель.
Не менее рискованным он считал и то, что на штурм крепости отправили дроу. Неужели нападение не удалось бы, если бы они действовали так же, как и с пашой Дадакланом: отправили бы на передовую людей, может, и кобольдов с ними, а темные эльфы вступили бы позже, незамеченными? А что теперь останется от оазиса Даллабад? Поскольку темные эльфы, как правило, сперва пускали в ход дротики, смазанные усыпляющим снадобьем, почти все защитники крепости останутся живы, и все равно их придется казнить потом, чтобы не разболтали, кто же на самом деле захватил оазис.
Рай'ги хорошо знал свое место в банде и понимал: чтобы низложить Джарлакса. пользуясь поддержкой большинства солдат, потребуется роковая ошибка, которая будет стоить жизни многим членам Бреган Д'эрт. Может, сегодняшнее нападение как раз и станет такой ошибкой.
Внезапно крики наверху усилились. Рай'ги поднял голову и увидел, что свет стал еще ярче, а темные сферы исчезли. Созданный им волшебный проход тоже внезапно заполнился камнем и землей, замуровав в своей толще двух солдат-дроу. Длилось это, правда, всего одно мгновение, а потом кто-то словно перехватил магическую энергию противника, пытавшегося помешать Рай’ги. Однако мгновения оказалось достаточно, чтобы от двух несчастных солдат осталось лишь мокрое место.
Чародей шепотом выругался, проклиная Джарлакса. однако сразу взял себя в руки. Надо дождаться конца штурма, тогда станет ясно, не обернется ли нападение, пусть даже провальное, к его личному благу.
Корин Сулез резко отпрянул. Увидев, что в отрезанный от остального мира оазис Даллабад ворвались темные эльфы, он не поверил своим глазам, но еще больше его ошеломил ответный магический удар, отдавшийся болью в обтянутой перчаткой руке. Чуть раньше, размахивая Когтем Шарона с кроваво-красным лезвием, оставлявшим в воздухе смоляно-черные следы, он выскочил из дворцовых помещений, чтобы подбодрить своих бойцов. Сулез кинулся в самую гущу битвы, туда, где над землей реяли темные сферы и откуда неслись крики боли и ужаса.
С помощью перчатки он сразу заставил черные шары раствориться и замуровал отверстие, сквозь которое из-под земли взлетали солдаты противника, однако в следующее мгновение он почувствовал встречный удар энергии такой силы и ярости, что совладать с ней у него не было никакой надежды. Источником ее была башня.
Башня! Темные эльфы! Конец близок!
Он бросился обратно во дворец, на ходу отдав приказ воинам сражаться до последнего. По обезлюдевшим коридорам он помчался в свои личные покои, отчаянно взывая к Яраскрику. За ним по пятам бежала любимая дочь Адания.
Никакого ответа.
— Он меня слышал, — не смутившись этим, уверенно бросил Сулез дочери. — Надо только отбежать подальше, чтобы иллитид мог появиться. А потом мы сообщим властям Калимпорта, что на нас напали темные эльфы.
- Предыдущая
- 18/70
- Следующая
