Изгнанник - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 18
- Предыдущая
- 18/69
- Следующая
Комната была совершенно пуста, за исключением единственного каменного кресла.
Как только Дзирта усадили, он понял назначение этого кресла: в него были вмонтированы металлические кандалы, и пленника накрепко приковали к камню.
Свирфнебли действовали не особенно учтиво, но когда Дзирт поморщился от того, что дважды опоясавшая его талию цепь прищемила кожу, один из глубинных гномов быстро ослабил и тут же вновь наложил ее решительно, но без лишней грубости.
Дзирта оставили одного в темной и пустой комнате. Каменная дверь захлопнулась с глухим стуком, и Дзирт больше не слышал ни звука извне.
Проходили часы.
Дзирт напряг мускулы, отыскивая слабину в крепких кандалах. Одна его рука зашевелилась и дернулась, и лишь боль от впившегося в запястье железа заставила его задуматься над своими действиями. Он вновь превращался в охотника, готового на все, чтобы выжить, и желавшего только убежать.
— Нет! — закричал Дзирт.
Он собрал волю в кулак и заставил мускулы расслабиться. Какую часть его личности подчинил себе охотник? Дзирт пришел сюда добровольно, и пока что все шло лучше, чем он ожидал. Сейчас было не время для отчаянных действий, но не окажется ли охотник столь сильным, что заставит Дзирта позабыть о собственном решении?
Он не успел ответить на эти вопросы, поскольку каменная дверь с шумом распахнулась и в комнату вошли семь пожилых (судя по количеству морщин, избороздивших их лица) свирфнебли, полукругом встав перед каменным креслом.
Дзирт понял, что это важные персоны, так как, в отличие от стражников, одетых в кожаные куртки, усыпанные мифриловыми кольцами, эти глубинные гномы были в мантиях из превосходных тканей. Они суетились, пристально разглядывая Дзирта и что-то быстро говоря на своем непонятном языке.
Один свирфнеблин поднял вверх принадлежащий Дзирту герб его дома, который вынул из нашейного кошелька эльфа, и произнес:
— Мензоберранзан?
Дзирт кивнул, насколько позволил ему железный воротник, горя желанием вступить в контакт со своими тюремщиками. Однако у глубинных гномов были иные намерения. Они вновь вернулись к своей на сей раз еще более возбужденной беседе.
Беседа была продолжительной, и Дзирт, который начал различать интонации говоривших, пришел к заключению, что двое свирфнебли были вовсе не в восторге, что у них в плену находится выходец из города темных эльфов — их ближайших и самых ненавистных врагов. Судя по гневному тону спорящих, Дзирт почти ожидал, что кто-то из них в любой момент повернется и перережет ему горло.
Но, конечно, этого не произошло: глубинные гномы не были ни опрометчивыми, ни жестокими существами. Один из них отделился от группы и подошел к Дзирту. Он задал вопрос на языке Дроу, слегка запинаясь, но понятно:.
— Во имя камней, темный эльф, зачем ты пришел?
Дзирт не знал, что ответить на этот простой вопрос. Как объяснить многолетнее одиночество в Подземье? Как рассказать о решении покинуть свой жестокий народ и жить согласно собственным принципам?
— Я — друг, — просто ответил он, а затем беспокойно поерзал на стуле, подумав о нелепости и неточности своего ответа.
Однако свирфнеблин, по всей видимости, рассуждал иначе. Он поскреб безволосый подбородок и тщательно обдумал этот ответ.
— Ты… ты пришел к нам из Мензоберранзана? — спросил он, морща свой ястребиный нос при каждом слове.
— Да, — ответил Дзирт, обретая уверенность.
Глубинный гном наклонил голову, ожидая продолжения.
— Я покинул Мензоберранзан много лет назад, — попытался объяснить Дзирт.
Перед его глазами предстало далекое прошлое, и он припомнил жизнь, от которой бежал. — Он никогда не был мне родным домом.
— Ты врешь, темный эльф! — взмахнув гербом Дома До'Урден, пронзительно закричал свирфнеблин, не уловивший смыслового оттенка слов Дзирта.
— Я многие годы жил в этом городе Дроу, — быстро ответил тот. — Меня зовут Дзирт До'Урден, когда-то я был вторым сыном Дома До'Урден. — Он посмотрел на герб, который держал свирфнеблин, и пояснил:
— Дармон Н'а'шезбернон.
Глубинный гном повернулся к своим собратьям, которые заговорили все разом.
Один из них возбужденно кивал головой, видимо, узнав древнее имя Дома Дроу, что немало удивило Дзирта.
Обдумывая дальнейшее направление допроса, гном постучал пальцами по своим сморщенным губам, издавая раздраженные чмокающие звуки.
— По нашим сведениям, Дом До'Урден продолжает существовать, — небрежно заметил он, наблюдая за реакцией Дзирта. Поскольку тот ответил не сразу, глубинный гном обвиняюще бросил ему:
— Ты не бездомный бродяга!
Дзирт удивился: откуда свирфнеблин знает такие вещи?
— Я стал бродягой намеренно… — начал было он.
— Послушай, темный эльф, — вновь успокоившись, произнес свирфнеблин. — Я еще могу поверить, что здесь ты оказался намеренно. Но что касается бродяги… — Его лицо внезапно и ужасно исказилось. — Клянусь камнями, темный эльф, ты — шпион!
После этого глубинный гном вдруг опять успокоился и принял удобную позу.
Дзирт внимательно смотрел на него. Использовал ли этот свирфнеблин подобную смену настроений, чтобы застать допрашиваемого врасплох? Или такая непредсказуемость была обычной для этой расы? Какое-то мгновение он старался припомнить свое предыдущее столкновение с глубинными гномами. Но тут допрашивающий его залез в невероятно глубокий карман своей мантии и вытащил оттуда знакомую статуэтку.
— Ответь мне, и на этот раз говори правду, чтобы избавить себя от многих мучений. Что это такое? — спокойно спросил глубинный гном.
Дзирт вновь почувствовал, как судорога свела все его мышцы. Охотник жаждал вызвать Гвенвивар, перенести пантеру сюда, чтобы она разорвала в клочья этих сморщенных свирфнебли. У одного из них могли быть при себе ключи к кандалами Дзирт освободился бы…
Он выбросил эти мысли из головы и усилием воли изгнал охотника из своего разума. С того самого момента, как он принял решение прийти в Блингденстоун, ему была ясна безнадежность его положения. Если свирфнебли действительно считают, что он — шпион, то наверняка казнят его. Но даже если они не совсем уверены в его намерениях, осмелятся ли они оставить его в живых?
— Глупо было приходить сюда, — еле слышно прошептал Дзирт, осознав, какую дилемму он поставил перед собой и глубинными гномами. Охотник попытался вернуться в его сознание. Всего одно слово — и пантера появилась бы перед ним.
— Нет! — во второй раз за день прокричал Дзирт, отбрасывая от себя свою темную сущность.
Глубинные гномы отпрянули от него, испугавшись, что Дроу произносит слова заклинания. В его грудь угодил дротик, выпустив при ударе струю газа.
Как только газ заполнил его ноздри, Дзирт впал в полуобморочное состояние.
Он слышал, как шаркали вокруг свирфнебли, обсуждая его судьбу на своем непонятном языке. Он видел очертания одного из них, скорее тень, вплотную подошедшую к нему и ощупавшую его руки в поисках предметов магического назначения.
Когда мысли и зрение Дзирта наконец прояснились, все было, как прежде.
Фигурка из оникса появилась перед его глазами.
— Что это? — снова спросил его тот же самый гном, на сей раз с чуть большей настойчивостью.
— Мой товарищ, — прошептал Дзирт. — Мой единственный друг.
Он долго и напряженно обдумывал свои дальнейшие действия. Вряд ли он винил бы свирфнебли, если бы они убили его, а Гвенвивар осталась бы не больше чем статуэткой, украшающей накидку какого-нибудь неизвестного глубинного гнома.
— Ее зовут Гвенвивар, — объяснил Дзирт. — Позовите пантеру — и она появится как союзник и друг. Обращайтесь с ней осторожно, потому что она очень ценная и могущественная.
Свирфнеблин с любопытством и вниманием оглядел фигурку, а затем Дзирта. Он передал фигурку одному из своих собратьев и выслал его из комнаты, не доверяя Дроу. Если Дроу сказал правду (а глубинный гном в этом не сомневался), то он только что выдал секрет весьма ценного магического предмета. Еще более поражало то, что он не воспользовался своей единственной возможностью спастись. Этот свирфнеблин жил уже двести лет и был так же хорошо осведомлен о нравах темных эльфов, как и о повадках собственного народа. Став свидетелем непонятного поведения этого темного эльфа, умудренный жизнью свирфнеблин немало встревожился. Темные эльфы заслуженно пользовались репутацией жестокого и коварного народа, и когда какой-нибудь отдельный Дроу соответствовал этой характеристике, с ним следовало расправляться без сожаления. Но как поступить с Дроу, который неожиданно проявил некоторые зачатки нравственности?
- Предыдущая
- 18/69
- Следующая
