Ошибка грифона - Емец Дмитрий Александрович - Страница 28

• Предыдущая
• 28/74
• Следующая

Арей тихонько присвистнул. Это было что-то новое. Когда он уходил в лес, программа была не¬сколько проще.

— Зачем? Разве мы не для того ушли из Эдема, чтобы построить что-то свое? Доказать, что ни в ком не нуждаемся? Что тоже можем нести первич¬ный свет и первичную жизнь?

— Да! — сердито крикнул Кводнон. — Так! Но нельзя построить свое, пока хоть где-нибудь сто¬ит что-то чужое!.. Вот когда мы разрушим чу¬жое, тогда па его основании построим свое! Они теш в Эдеме нам вредят! Это из-за их зависти Тартар получился не таким, как я ожидал, а мои прекрасные звери вместо того, чтобы пить не¬ктар и кормиться пыльцой цветов, разрывают

друг друга! Мы уничтожим Эдем — и начнется но¬вая жизнь!

Слова Кводнона были горячи, искренни. Его пре¬красное лицо пылало, отражая свет костра. Арею не верилось, что можно говорить страшные вещи с таким искренним, таким сияющим лицом. По¬мимо своей воли 071 потянулся к Кводнону сердцем, как когда-то в Эдеме. Готов был простить ему и удар палкой, и свою трехлетнюю ненависть, ког¬да он тренировался в лесу с шестом и мечом. Арей, как и другие стражи, желал во что-то верить, на что-то надеяться. Ночные мотыльки должны ле¬теть на лунный свет. Такими уж они созданы. Но некоторые мотыльки, ошибаясь, летят па огонь и погибают.

Но тут в момент, быть может, максимального увлечения, Арей обнаружил вдруг, что Кводнон на¬рочито поворачивается к ним лишь одной сторо¬ной лица. Вторую же прячет. И сразу очарование исчезло. Актер! Если он может заботиться о том, как он звучит или выглядит, то он жалкий актер! Даже сама его искренгюсть — актерство.

Уловив это, Арей понял основу сущности Квод- ноиа. Он любит нравиться, блистать, поражать, любит вести за собой, ощущать себя пупом Земли. Он, Арей, находит себя, властвуя мечом, а до это¬го — крыльями и полетом, Кводнону же для самоут¬верждения нужна толпа. И чем больше толпа, тем выше наслаждение!

В остальном же он ничто. Он может только га¬дить. Разлагать. Его цель — окончательное уничто¬жение и разложение. Гниющие отбросы, как извест-

но, производят тепло. Он хотел бы всю Вселенную превратить в гниющие отбросы и, находясь в цен¬тре этой кучи, получать энергию.

Арей неприметно шагнул, повернувшись так, что Кводнону, чтобы и дальше блистать красивой по¬ловиной лица, пришлось либо вступить в костер, либо повернуться к другим стражам его уродливой частью. Никто из стражей, увлеченных сиянием Кводнона, не разгадал этого простенького маневра Арея. Никто, кроме Кводнона, который считывал все мгновенно. Угол его рта едва заметно дернулся. Создатель Тартара замолчал на середине фразы и отвернулся. Незримая трещина, разделявшая Арея и Кводнона уже давно, расширилась и стача глубо¬кой, как пропасть. Но такая же пропасть разделя¬ла уже Арея и с Эдемом.

Арей смотрел па других стражей, по-прежнему увлеченных Кводноном, и понимал, что ничего им не докажет. Даже если кто-то (Вильгельм? Хо- орс?) по старой памяти испытывает к Арею дру¬жеские чувства, сейчас это дружба не перевесит. Все же Кводнон что-то им обещал, куда-то их вел, а Арей ничего не обещал и никуда не веч, только сомневался и делал их жизнь неуютной. Он вечный изгой. Он изгнан светом, а сейчас, возможно, бу¬дет изгнан и мраком. Хотя мрак-то, конечно, его }1е изгонит, потому что изгнать уже по определе¬нию некуда.

Арей понял это и вдруг расхохотался. Он хохо¬тал как безумный. Даже присел на корточки, и собственным хохотом его качало вперед и назад. Чтобы не упасть, Арей оперся пальцами рук о зем¬лю. Некуда изгнать! Некуда! Будут теперь со мной маяться!

Внезапно на Арея опять упала тень. Перестав хохотать, Арей схватился за рукоять меча. Он не забыл, как в прошлый раз после такой же упавшей тени получил удар палкой. Да, это опять Кводнон. Но он не замахивался.

— Возьми! — участливо сказал Кводнон,

— Что взять?

— Кажется, я понял, в чем дело. Ты слишком дол¬го пробыл в лесу! Одичал, Это бывает,

Кводнон махнул рукой, кого-то подзывая. Гальпер и Ирос поставили у его ног каменный ларец. Квод- нон поднял крышку и деревянной лопаткой, не каса¬ясь рукой, выудил со дна что-то непонятное. Этот неясный Арею предмет то корчился как змея, то твердел и становился похож на винтовой рог или сосульку.

— Держи, Арей! — сказал Кводнон. — Нанижи на шнурок и повесь на шею! Твоя жизнь сразу станет проще! Ты обретешь покой, о котором давно меч¬тал.

Арей не спешил брать.

— Что это за пиявка? — спросил он брезгливо.

— Мы называем это «дарх»! Он из недр Тартара, с самого его дна. Мы до сих пор не знаем, как он воз¬ник, Там огромное давление. Все мутирует, изменя¬ется.

— А почему ты не прикасаешься к нему рукой?

— Не могу, — сказал Кводнон. — Как видишь, у меня уже есть один дарх.

— И что?

— Дарх признает только одного хозяина. Если его коснусь я, он сцепится с моим дархом. Они перепле¬тутся, схватятся, и нужно будет их разнимать.

— И зачем я должен его брать?

Кводнон повернулся к другим стражам, уступая им право ответа.

— Чтобы приобрести сипу! — прорычал Барба¬росса. — Эта штука творит чудеса! С пей я стая втрое мощнее и вдобавок перестал сомневаться, что делаю что-то не так. Бери!

— А дархи есть уже у всех? — спросил Арей.

— Да, разве ты не видишь? У меня есть! — влез Лигул, однако Арей, не слушая его, смотрел на Виль¬гельма.

Тот раздвинул одежды. На его тонкой шее висел кожаный шнурок, а па шнурке корчилась серебри¬стая, неуловимо меняющая цвет сосулька.

— Мы гаснем, — печально сказал Вильгельм. — Ты сам это знаешь, Арей. Мы становимся все тусклее. Мы должны откуда-то черпать силы. А эта сосуль¬ка дает много сил!

Потам Арей сам не мог объяснить себе, почему послушался. Видимо, поверил грустному голосу Виль¬гельма больше, чем Кводнону или Лигулу. Взяп с де¬ревянной лопатки корчащуюся сосульку, продел, как ему показали, кожаный шнурок Повесил на шею.

И в тот же миг ощутил страшную боль. Точно у него из груди с яростной силой вырвали сердце. Мгновенно вырвали, и так быстро, что плоть ни¬чего не поняла. Даже рана не успела возникнуть, и только где-то внутри зияла пустота.

— Что это было? — прохрипел Арей.

— Ничего. Ты отдал дарх)> силы своего первотво- рения! — не скрывая торжества, сказал Кводнон.

— Как?! Ты обманул меня!

Арей рванулся к нему, но Галъпер и Ирос были го-товы и схватили его за руки прежде, чем он выхва¬тил меч,

— А вот это напрасно! Ты обиделся, что мы не сказали тебе сразу?

— ДА!

— Зато теперь мы все в равном положении! — сказал Кводнон, — Дарх —?пвоя собственность. Он будет черпать силы твоего первотворения и воз- вращатъ их тебе же, хотя и несколько искаженны¬ми. А если захочешь стать еще сильнее, придется подкармливать его эйдосами. Но это пока невоз-можно!

Арей переапал вырываться:

— Эйдосами? Ты обезумел! Эйдосы есть только у человека!

То, что он услышал, показалось ему нереальным и страшным бредом. Как если бы кто-нибудь предло¬жил нырнуть в глубь солнца и пить его раскаченные недра. Но это было не просто страшно, это было еще и кощунстве}то, потому что в эйдосе скрывай¬ся свет Того, Кто сотворил мир. И это было много больше, чем силы первотворения.

На Арея смотрело множество лиц. Напряженных лиц, волчьих.

— Долго же ты просидел в лесу! — сказал Барба-росса. — Да, нам теперь нужны эйдосы, и мы ищем способ заполучить их!

— Но эйдосов всего два! Потому что людей в

Эдемском саду всего двое! И оба под защитой! — | крикнул Арей.

Кводнон махнул Гальперу и Иросу, и они, рассту-пившись, отпустили Арея. Правда, далеко отходить не стали: на всякий случай остались рядом.

— Верно! Вот это уже серьезный разговор! — сказал Кводнон. — Человек пока в Эдемском саду. Мы выманим его оттуда прежде, чем закончится период его ученичества. Разрушим союз человека с создавшим его! Устроим так, что постепенно он и верить в него перестанет! Здесь на Земле люди размножатся, как размножились звери. Много лю¬дей — много эйдосов! Мы отнимем у них эйдосы и поместим их в дархи!

• Предыдущая
• 28/74
• Следующая