Зараза/Испорченный (др. перевод) (ЛП) - Дженнингс Сайрита Л. - Страница 19
- Предыдущая
- 19/51
- Следующая
- Никогда!
- Что ж, ладно.
Я удваиваю свои усилия, и она откидывает голову на мое плечо, содрогаясь в истерическом припадке.
- Брось, Элли. Я выиграю! Просто признай поражение, и я остановлюсь!
- Нет! Я сделаю пи-пи тебе на ногу!
Я качаю головой, в шоке от её прямолинейности, и двигаюсь ниже, собираясь пощекотать ее живот. Я жалкий щенок. Перспектива того, что эта девушка описается от смеха прямо мне на ногу, не кажется отвратительной. Она кажется мне адски смешной.
- Ладно, ладно! Только не здесь! Я сдаюсь! - визжит она. Мы оба запыхались и уже задыхаемся от смеха. Мой лоб блестит от пота.
- Ага, так вот где твое слабое место. Живот.
- Только не говори никому! И даже не вздумай использовать это против меня!
Я перестаю её щекотать, но не выпускаю из объятий. Она смотрит вниз, и я знаю, что она видит - мои руки, обернутые вокруг ее талии. Я отпускаю ее и делаю шаг назад.
- Ты страшна в гневе.
Она оборачивается, мягкая улыбка играет в уголках ее губ.
- Ну, когда ты делаешь вид, что сошел с ума…
Я пробегаю рукой по своим влажным волосам.
- Да. Моя мать заставляла меня посещать уроки театрального мастерства в средней школе. Она всегда хотела, чтобы я стал кинозвездой. Говорила, что я должен попробовать.
- Ну... в чем-то твоя мама была права.
Она снова это делает. Отпускает комплименты в мой адрес, заставляя меня краснеть как девочку-подростка. Я ненавижу это. И люблю. Я не знаю, что с этим делать. Я смущен реакцией на нее. Черт, я в панике от того, что за бред творится у меня внутри.
Отвернувшись к краю бассейна, я пытаюсь сосредоточиться
- Наверно, нам надо выбираться отсюда и как следует обсохнуть. Серьезно. Я не хочу, чтобы ты заболела.
- Ладно, ладно, - вздыхает она. - Тебе повезло, что я слишком замерзла и не чувствую пальцы ног. А то бы я точно надрала тебе задницу.
Мы вылезаем из бассейна, и нас мгновенно охватывает ночной холод. Элли дрожит, ее зубы стучат мелкой дрожью. Я бегу к шезлонгу, где оставил ее свитер, и накидываю его на неё. Разглаживаю мягкую ткань на её плечах, и она прижимается ко мне в ответ, утыкаясь носом мне в грудь. Её дыхание ласкает мой сосок. Мне неловко, я не знаю, куда деть свои руки. Инстинкты кричат, чтобы я обнял её и согрел своим телом. Вашу мать.
- О... Боже ... как же... холодно.
Дрожь сотрясает ее маленькое тело, и вопреки здравому смыслу я кладу руки ей на плечи и крепко прижимаю к себе. Она холоднее ледышки, но от неё исходит какое-то необъяснимое тепло.
- Давай, пойдем отсюда.
Сейчас любой здравомыслящий человек отвел бы её в главный дом. Он в паре шагов отсюда, и там вся ее сухая одежда. Проблема в том, что здравомыслящая часть моего мозга лишилась драгоценного кислорода в тот момент, когда я почувствовал мягкость её фарфоровой кожи и теплое дыхание, щекочущее мою грудь.
Поэтому я веду её к себе. Мой дом дальше от бассейна, чем главный, вдали от любопытных глаз и суеты. Я еще не готов с ней попрощаться. Не сейчас. Знаю, мне все равно придется её отпустить, но я могу сделать это позже.
- Пойду принесу тебе полотенце.
Я выпускаю ее из своих рук и иду к бельевому шкафу за чистыми полотенцами. По пути захватываю мягкий фланелевый плед. Когда я возвращаюсь, Элли стоит на кухне, все еще дрожа. Я заворачиваю её в два огромных полотенца и накидываю сверху плед. Она похожа на буррито во всем этом. Надо заметить, очень притягательный и сексуальный буррито.
Боже, я безнадежен.
Я тоже вытираюсь и ставлю чайник. Извинившись, ухожу переодеться. Натягивая на себя спортивные штаны, я замечаю в дальнем углу шкафа стопку старых свитеров, которые мне давно малы. Черт возьми... Что еще прячется в моем шкафу?
- Я принес тебе сухую одежду, - говорю я, вернувшись на кухню. Пока меня не было, Элли успешно выбралась из своего кокона и присела на барный стул.
- Тут старые свитера, из которых я давно вырос. Ты можешь не надевать это, если не…
- Спасибо! - говорит она, спрыгивая с табурета и забирая у меня вещи.
- А ванная…?
- Дальше по коридору, вторая дверь слева.
Я разливаю чай, когда она возвращается, одетая в серый свитер. Он размера на три больше неё, но она все равно выглядит очаровательно. Я отворачиваюсь и ставлю чашки на поднос, чтобы отнести их на кухонный стол.
- Спасибо. Ты ходил в Тритон?
Я замечаю на свитере эмблему подготовительной школы Тритон.
- Недолго.
- Ох. Эван тоже там учился. Ты его знал?
Я кладу пару кусочков сахара в свой чай, разглядывая поднос с сахарным печеньем и мадленом. (прим. Мадлен – печенье в форме ракушки)
- Я провел там всего год.
- Да? А что случилось?
Я пожимаю плечами.
- Перевелся.
- Понятно.
Она принялась за печенье, запивая его чаем.
- Я ходила в колледж Святой Марии в Бостоне. Но уверена, что ты и так в курсе.
Элли краснеет, опустив взгляд.
- Да.
Она поднимает подбородок, и её полные любопытства глаза находят мои.
- Тритон - отличная школа. Пожалуй, даже лучшая в стране. Твоя успеваемость, наверно, была просто блестящей, раз ты попал туда.
Я снова пожимаю плечами. Будь они прокляты.
- Обычной.
- Обычной? Если бы мои родители не решили, что я должна расти за городом, превратив мою жизнь в ад, то отцу пришлось бы сделать щедрое пожертвования, чтобы я там училась. Куда ты перевелся из Тритона?
- В Академию Дентона.
- О… это хорошая школа.
Она попыталась снова улыбнуться, но я уже все понял.
Дентон это не Тритон.
И я не Эван.
Как только я позволяю сомнениям проникнуть в мою голову, то нахожу тысячу и одну причину, по которым я никогда не смогу быть достойным кого-то вроде Элли.
В этот момент она поднимает на меня свои небесно-голубые глаза и говорит:
- Считай это комплиментом. Я уверена, что для поступления в Тритон нужно хотя бы на треть быть претенциозным говнокозлом. Это одно из необходимых условий. Думаю, мы уже выяснили, что к тебе это не относится. По крайней мере, не на одну треть.
- Претенциозным говнокозлом? - спрашиваю я, удивленно приподнимая бровь. - Ты точно закончила Колумбийский? Я уверен, что такого слова нет ни в одном словаре.
- Ага. Причем с отличием. Я бы с радостью объяснила тебе, что значит быть говнокозлом, но боюсь, после этого тебя стошнит и печенье придется выбросить. Вот такая игра слов, - она хихикает, явно довольная собой.
Я ставлю свою кружку и поворачиваюсь к холодильнику.
- Ну, к счастью, на этот случай у меня есть мороженое.
Элли издает звук, который, откровенно говоря, звучит как нечто среднее между визгом свиньи и воплем тонущего кота. Но что бы то ни было, это заставляет меня рассмеяться. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее.
Что в ней такого? Что заставляет каждую её отличительную черту казаться такой невероятно очаровательной? Я обожаю в ней то, что обычно раздражает меня в других. Я превращаюсь в вечно смеющегося идиота рядом с ней. Беспокоюсь о том, чтобы не задеть ее чувства или не быть слишком резким с ней. Черт, я ем мороженое как девчонка с ПМС! Просто не понимаю. Что дальше? Мы будем смотреть новые фильмы Николаса Спаркса и вытирать друг другу слезы?
- Ты ведь не слишком замерзла для мороженого, да?
Элли яростно мотает головой.
- Черт, нет. Даже если я буду на дрейфующем айсберге в Антарктиде кататься с пингвинами на коньках, я все равно не откажусь от мороженого.
Я беру пинту мороженого, пару ложек и вручаю ей одну. Она погружает свою ложку в сливочную массу, и я быстро следую её примеру. Зачерпнув мороженого, Элли протягивает ко мне ложку.
- Ваше здоровье!
Мы чокаемся нашими ложками и поглощаем сливочно-мятную массу с шоколадной стружкой, мыча от удовольствия.
- Итак... Если бы тебе пришлось отказаться от чего-то одного, что бы ты выбрал –слух или зрение? - спрашивает она, зачерпывая еще мороженого.
- Это легко. Я бы отказался от слуха.
- Предыдущая
- 19/51
- Следующая