Жемчужина Лабуана - Сальгари Эмилио - Страница 44

• Предыдущая
• 44/56
• Следующая

– Она могла обстрелять ваш остров?

– Да, но только не одна; залпа наших пушек хватило бы, чтобы потопить ее.

– Ого! – воскликнул Янес, делая два шага вперед.

– Что ты видишь?

– Канонерка заметила нас и повернула в нашу сторону.

– Она идет следить за нами, – сказал Сандокан.

И в самом деле, пират не ошибся. Небольшая канонерка, вместимостью не более ста тонн, вооруженная всего одной пушкой, расположенной на кормовой платформе, приблизилась к ним и, понаблюдав некоторое время, отстала, но не исчезла совсем, маяча своим тонким столбиком дыма далеко за кормой.

Беспокойства на судне это не вызвало; пираты прекрасно знали, что она никогда не осмелится напасть на их праос, способный со своей артиллерией противостоять четырем таким судам.

К полудню впередсмотрящий на мачте увидел прямо по курсу Момпрачем.

Там, где небо сливалось с морем, виднелась размытая полоска зеленого цвета, которая понемногу становилась заметней.

– Быстрей, быстрей! – торопил Сандокан, охваченный внезапной тревогой.

– Чего ты боишься? – спросила Марианна.

– Не знаю, но сердце подсказывает мне, что там что-то произошло. Канонерка еще не отстала?

– Нет, я вижу столб дыма за нами, – ответил Янес.

– Дурной знак.

– Мне тоже не нравится это, Сандокан.

– Ты больше ничего не видишь?

Янес навел подзорную трубу и долго, внимательно смотрел вперед.

– Я вижу праос, стоящие на якорях в бухте.

Сандокан перевел дух, и лицо его просветлело.

– Будем надеяться, – прошептал он.

Подгоняемое попутным ветром, через час их судно было всего в нескольких милях от острова и вскоре вошло в бухту перед поселком.

Берег был уже так близко, что можно было отчетливо различить укрепления на нем, провиантские склады и хижины.

На мысу, над крышей дома Тигра Малайзии, по-прежнему развивался пиратский флаг, но выглядел остров не совсем обычно; парусников в бухте стало меньше, несколько бастионов было разрушено, а с десяток хижин и складов сожжено.

– Ах! – воскликнул Сандокан, сжимая себе грудь. – Я это предчувствовал: они напали на мое гнездо.

– Да, это так, – прошептал Янес.

– Милый, – сказала Марианна, пораженная болью, которая отразилась на лице Сандокана. – Это могло произойти только в твое отсутствие. Они бы не осмелились, будь ты здесь.

– Да, – отвечал Сандокан, грустно качая головой. – А теперь неприступный мой остров обстрелян, и слава его померкла навсегда!

Увы, остров Момпрачем, считающийся неприступным и внушающий страх всем, кто оказывался с ним рядом, и в самом деле был не только обстрелян, но едва не попал в руки врагов.

Английские корабли внезапно появились у его берегов, разгромили береговые укрепления, потопили несколько судов и сожгли часть поселка. Англичане до того осмелели, что высадили десант, чтобы завладеть островом, но храбрость Джиро-Батола и его тигрят взяла в схватке верх, и враги были вынуждены отступить.

Конечно, это была победа, но остров едва не попал в руки врагов.

Когда Сандокан и его люди высадились, оставшиеся в живых пираты встретили его призывами отомстить захватчикам.

– На Лабуан! Идем на Лабуан! – вопили они. – Уничтожим их остров! Кровь за кровь!

– Капитан, – сказал Джиро-Батол, выступая вперед, – мы сделали все возможное, чтобы не допустить их высадки, но это не удалось. Веди нас на Лабуан, и мы уничтожим этот остров, мы сожжем его до последнего дерева, до последнего куста.

Вместо ответа Сандокан взял Марианну за руку и вывел ее перед этой разъяренной ордой.

– Это ее родина, – сказал он. – Это родина моей жены!

Увидев перед собой девушку поразительной красоты, пираты стихли и некоторое время молча разглядывали ее.

– Жемчужина Лабуана!.. – воскликнул кто-то в толпе.

– Да, Жемчужина Лабуана! Да здравствует Жемчужина Лабуана! – дружно закричали эти разбойники, восхищенные чудесной добычей, которая досталась их вожаку. – Да здравствует Сандокан – Тигр Малайзии!..

– Ее родина для меня священна, – сказал Сандокан. – Но скоро вы отомстите врагам, напавшим на эти берега. Скоро вы встретитесь с ними снова, мои храбрецы.

– Они вернутся? – спросили пираты.

– Да, они уже недалеко. Взгляните: вот их авангард, – и он указал на канонерку, которая стояла далеко на горизонте, словно точка под восклицательным знаком идущего кверху дыма. – У англичан есть причины напасть на нас. Они хотят отомстить за тех людей, которых потеряли в лесах Лабуана, и вырвать у меня эту девушку. Готовьтесь к сражению – этот час недалек.

– Знай, Тигр Малайзии, – сказал их главарь, вновь выступая вперед, – мы будем драться до последнею, мы все умрем, но не отдадим наш остров и Жемчужину Лабуана врагам! Приказывай, мы готовы на смерть за нее!

Глубоко взволнованный, Сандокан лишь молча смотрел на этих храбрецов, которые, потеряв уже стольких товарищей, предлагали ему и свою жизнь, чтобы спасти ту, которая была главной причиной всех несчастий.

– Спасибо, друзья, – сказал он сдавленным голосом. – Я никогда не сомневался в вас.

Он провел рукой по лбу, глубоко вздохнул и вместе с Марианной, которая была взволнована не меньше его, удалился, склонив голову на грудь.

– Все кончено, – прошептал Янес грустным голосом.

Провожаемые взглядом пиратов, которые смотрели на них со смешанным чувством восхищения и сожаления, Сандокан и его спутница поднялись по узкой лестнице на вершину утеса.

– Вот отныне твое жилище, – сказал он, указывая на свой дом. – Оно недостойно Жемчужины Лабуана, но оно безопасно и неприступно для врага. Если бы ты стала королевой Момпрачема, я бы построил на его месте дворец… Но зачем говорить о несбыточном! Все мертво или вот-вот умрет здесь.

Сандокан прикрыл глаза ладонью, и лицо его болезненно исказилось. Марианна бросилась ему на шею.

– Сандокан, ты страдаешь, ты скрываешь от меня свою боль.

– Нет, душа моя, я просто взволнован, и больше ничего. Что же ты хочешь? Вернувшись, найти свой остров разрушенным, многих людей погибшими и думать, что вскоре я должен его покинуть…

– Значит, ты страдаешь и сожалеешь о своем былом могуществе. Ты думаешь, что я могу помешать. Но хочешь, я останусь здесь навсегда? Я буду жить на Момпрачеме среди твоих тигрят; я тоже возьму в руки карабин и саблю к буду сражаться бок о бок с тобой?

– Ты? – воскликнул он. – Нет, я не хочу, что ты стала подобной женщиной! Это было бы чудовищно. Оставить жить тебя здесь, оглушать тебя залпом пушек и страшными воплями бойцов, подвергать постоянной опасности. На это я никогда не пойду.

– Значит, ты любишь меня больше своего острова, своих людей, своей славы?

– Да, любимая! Сегодня вечером я соберу свои отряды и скажу им, что, дав последнее сражение, мы спустим навсегда наше знамя и покинем Момпрачем.

– А что скажут твои люди, услышав это? Они возненавидят меня, зная, что я – причина гибели Момпрачема.

– Никто не осмелится поднять голос против тебя. Я еще Тигр Малайзии, тот Тигр, который одним взглядом заставляет их трепетать. И потом, они слишком любят меня, чтобы не подчиниться. Но предоставим все нашей судьбе.

Он нежно обнял Марианну, потом позвал двух малайцев, следящих за домом и сказал:

– Вот ваша хозяйка. Слушайтесь ее, как меня самого.

Сказав это, он обменялся с девушкой долгим взглядом и, повернувшись, быстрыми шагами спустился на берег.

Канонерка все еще дымила в виду острова, сдвигаясь то в одну сторону, то в другую. Было ясно, что она наблюдает за Момпрачемом, возможно, поджидая другие корабли.

Тем временем пираты в ожидании новой атаки уже работали под руководством Янеса, роя траншеи, укрепляя бастионы и возводя новые редуты.

Сандокан подошел к португальцу, который наблюдал, как с кораблей снимают орудия, чтобы перенести их на редут, возведенный перед поселком.

• Предыдущая
• 44/56
• Следующая