Жемчужина Лабуана - Сальгари Эмилио - Страница 21

• Предыдущая
• 21/56
• Следующая

Проснувшись, он обнаружил, что лежит на кушетке все в той же комнате. Но в ней уже было прибрано: осколки и щепки сметены, золото и жемчуг собраны в целые вазы, мебель поправлена кое-как и расставлена по местам. Только на коврах, развешанных по стенкам, еще виднелись следы его сабли.

Несколько раз он протер глаза, провел рукой по горящему лбу, как бы пытаясь вспомнить вчерашнее. И, вспомнив, покачал головой.

– До чего я дошел, – сказал он. – Я был пьян, как сапожник. И все-таки я чувствую себя лучше, чем трезвый, когда огонь снова жжет мое сердце и тревога снедает меня. Неужели я никогда не смогу потушить его? Неужели я не найду покоя?..

Он сорвал с себя форму сержанта Виллиса, надел новую одежду, сверкавшую золотом и жемчугом, надел на голову богатый тюрбан, украшенный сапфиром, засунул за пояс саблю и вышел.

Полной грудью он вдохнул морской воздух, который совершенно развеял последние пары опьянения, и посмотрел на солнце, стоявшее уже довольно высоко.

Широкий морской простор синел и искрился перед ним. Три праос с большими спущенными парусами стояли в бухте, готовые к плаванию. На берегу сновали пираты, занятые погрузкой и сборами. Янес деятельно распоряжался, расхаживая там среди них.

– Добрый друг, – прошептал Сандокан. – Пока я бредил и спал, он готовил мою экспедицию.

Он спустился по ступенькам и направился к пристани. Едва завидев его, пираты подняли громогласный вопль.

– Да здравствует Тигр! Да здравствует наш капитан! – кричали они.

Все эти люди, как будто охваченные внезапным безумием, беспорядочно устремились к нему, оглушив его криками радости, обнимая и тиская его. Старые пираты плакали от радости, что видят его живым, молодые ликовали, что вновь отправляются с ним в плавание.

Ни вздоха сожаления, ни жалобы не сорвалось с их губ, никого не испугала гибель двух кораблей и многих товарищей, павших под огнем англичан на Лабуане. Никто не винил в этом Сандокана. Все жаждали только отмщения.

– Мы жаждем крови! Тигр Малайзии! Отомстим за наших товарищей!.. Пошли на Лабуан и уничтожим врагов Момпрачема!

– Друзья, – сказал Сандокан звучным голосом, который завораживал своей убежденностью и силой. – Мы отомстим! Наши товарищи пали в схватке с врагом, гораздо более многочисленным и лучше вооруженным. Железные борта, паровая машина и пушки их крейсера помогли им взять верх. Но игра еще не окончена. Нет, мои тигрята, герои, которые пали у берегов проклятого острова, не останутся неотомщенными. Мы отправимся туда и отплатим кровью за кровь! Придет день, и ярость тигров Момпрачема выметет из наших морей леопардов Лабуана!

– На Лабуан! На Лабуан! – закричали пираты, исступленно потрясая оружием.

– Янес, у тебя все готово? – спросил Сандокан.

Но Янес, казалось, не слышал. Он поднялся на старый пушечный лафет и внимательно смотрел в сторону мыса, выдававшегося далеко в море.

– Что ты там ищешь, дружище? – спросил Сандокан.

– Я вижу верхушку мачты, – отвечал португалец.

– Одно из наших праос?

– Какое другое судно осмелится приблизиться к нашим берегам?

– А разве не все наши парусники в бухте?

– Все, кроме одного, судна Пичанга, которого я послал к Лабуану, чтобы искать тебя.

– Да, это его праос, – подтвердил один из старых пиратов. – Правда, я вижу только одну мачту.

– Похоже, на них напали, и они лишились одной из мачт, – подтвердил Сандокан. – Подождем. Может, он везет нам известия с Лабуана.

Все пираты поднялись на бастионы, чтобы лучше рассмотреть этот парусник, который медленно приближался к берегу.

Это действительно был праос Пичанга, который Янес три дня назад послал к Лабуану собрать известия о Тигре Малайзии и его храбрецах. Но в каком виде он возвращался! От фок-мачты оставался один обломок, грот-мачта едва держалась, поддерживаемая густой сетью снастей. Фальшбортов почти не было видно, а борта во многих местах были наспех заделаны досками.

– Им здорово досталось, – сказал Сандокан.

– Пичанг – храбрец и не боится нападать даже на большие корабли, – ответил Янес.

– О, мне кажется, он захватил пленника. Видишь красный мундир среди наших людей?

– Похоже, это английский солдат, привязанный к мачте, – кивнул Янес.

– Неужели они захватили его на Лабуане?

– Не выловили же они его в море.

– Ах!.. Если бы он мог сообщить мне новости о…

– О Марианне, не так ли, дружище?

– Да, – ответил Сандокан глухим голосом.

– Расспросим его.

Праос с помощью весел, поскольку ветер был слишком слаб, понемногу приближался. Его капитан, гигант-борнезиец, с оливковой кожей, что делало его похожим на гордую бронзовую статую, заметив Янеса и рядом с ним Сандокана, издал радостный крик.

– Хорошая добыча! – приветствуя их рукой, заорал он.

Пять минут спустя парусник вошел в маленькую бухту, бросив якорь в двадцати шагах от берега. Шлюпка была тут же спущена на воду; в ней поместились Пичанг, пленный солдат и четверо гребцов.

– Откуда ты? – спросил его Сандокан, едва тот сошел на берег.

– С восточных берегов Лабуана, мой капитан, – отвечал борнезиец. – Мы отправились туда с надеждой узнать о вас, и я счастлив, что нашел вас здесь в полном здравии.

– Кто этот англичанин?

– Капрал, капитан.

– Где вы его захватили?

– Вблизи Лабуана.

– Расскажи все подробно.

– Мы собирались прочесать берега, когда я увидел пирогу с этим человеком, выходящую из устья маленькой речки. Я тут же велел спустить шлюпку и с десятью людьми пустился в погоню, надеясь узнать сведения о вас. Схватить его было нетрудно, но, когда я хотел покинуть устье речки, мой путь уже был перекрыт канонеркой. Я решительно ввязался в бой. Это была жестокая схватка, капитан, но нам удалось прорваться.

– И этот солдат прибыл именно с Лабуана?

– Да, мой капитан.

– Спасибо, Пичанг. Веди его сюда.

Несчастный был уже высажен на берег и окружен пиратами, которые смеялись и издевались над ним. С него сорвали нашивки капрала и могли бы потрепать основательно, если бы Пичанг вовремя не явился за ним.

Это был белокурый молодой человек, лет двадцати пяти, невысокий румяный, упитанный, точно поросенок. Было заметно, что он напуган всем происходящим, но ни одно слово не сорвалось с его губ.

Представ перед Сандоканом, он вымученно улыбнулся и сказал с дрожью в голосе:

– Тигр Малайзии?

– Ты знаешь меня? – спросил Сандокан.

– Да.

– Где ты меня видел?

– На вилле лорда Гвиллока.

– Удивлен, что видишь меня здесь?

– Да. Я думал, вы еще на Лабуане и скрываетесь от нас.

– Так ты тоже был среди тех, кто гонялся за мной?

Солдат не ответил. Опустив голову, он тихо сказал:

– Для меня все кончено, не так ли, господин пират?

– Это зависит от твоих ответов, – сказал Сандокан.

Англичанин побледнел, но, не сказав ни слова, только крепче сжал губы, как бы боясь, что с них сорвется хотя бы звук.

– Ну, где ты находился, когда я покинул виллу лорда?

– В лесу, – ответил солдат.

– Что ты делал?

– Ничего.

– Ты что, смеешься надо мной? На Лабуане не так много солдат, чтобы посылать их просто прогуливаться в лесу.

– Но…

– Говори, я хочу знать все.

– Я ничего не знаю.

– Ах так? Посмотрим.

Сандокан выхватил крисс и быстрым движением чиркнул им по горлу солдата, дав скатиться по нему капле крови.

Пленник не мог сдержать крика страха и боли.

– Говори, или я убью тебя, – холодно проговорил Сандокан, не отнимая крисс, кончик которого уже обагрился кровью.

Капрал еще немного поколебался, но, видя в глазах Тигра Малайзии твердую решимость, уступил.

– Хорошо! – сказал он упавшим голосом. – Я все скажу.

Сандокан сделал знак своим людям отойти, а сам уселся вместе с Янесом на пушечный лафет.

– Я тебя слушаю. Что ты делал в лесу?

• Предыдущая
• 21/56
• Следующая