Дети Мафусаила. Уолдо. Магия, инк. - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 88

• Предыдущая
• 88/100
• Следующая

— Было бы прекрасно, доктор, если это вас не затруднит.

— Ничуть. Я приеду.

Вскоре явился Джедсон и сразу же спросил о Вортингтоне.

— У него такая манера разговаривать, — проинформировал я, — как у профессора престижного английского университета. Скоро он будет здесь.

Через полчаса моя секретарша принесла визитную карточку доктора Вортингтона. Я поднялся поприветствовать его. Перед нами стоял высокий, крупный человек с умным и интеллигентным лицом, полным достоинства. Одет он был несколько консервативно. Дорогой, от хорошего портного костюм, перчатки, трость и большой кожаный портфель. И… он был черен, как чертежная тушь!

Надеюсь, мне удалось скрыть свое удивление. В конце концов, почему бы мистеру Вортингтону и не быть негром? Просто для меня это было неожиданностью.

Джедсон же, как обычно, был невозмутим. Думаю, он не удивился бы и в том случае, если бы за завтраком ему подмигнула яичница-глазунья. Как бы то ни было, он пришел мне на выручку, живо вступив в разговор. Некоторое время мы вели ничего не значащую светскую беседу, как люди, которые пытаются составить мнение друг о друге. Наконец Вортингтон перешел к делу:

— Если я правильно понял миссис Дженнингс, существуют некие обстоятельства, которые весьма осложнили вашу жизнь, и, возможно, я смогу быть полезен одному из вас или обоим…

Я рассказал ему обо всем, начиная с первого появления рэкетира в моем магазине. Джедсон кое в чем дополнил меня. Вортингтон задал несколько вопросов. У меня сложилось впечатление, что он и так уже знал почти все и лишь уточняет детали.

— Отлично, — сказал он наконец своим глубоким, гортанным голосом, который эхом отзывался в его большой груди. — Я уверен, мы найдем способ справиться с вашими проблемами, но сначала мне нужно провести некоторые исследования, чтобы поставить диагноз.

Он наклонился и открыл свой портфель.

— Э-э… доктор, — предложил я, — может быть, прежде чем вы приступите к работе, мы оговорим условия?

— Условия? — мгновение он выглядел озадаченным, а затем рассмеялся. — А, вы имеете в виду оплату! Дорогой сэр, я почту за честь оказать услугу миссис Дженнингс.

— Но… но… видите ли, доктор, я бы чувствовал себя более уверенно. Прошу вас — я привык платить за магию…

Он протестующе поднял руку:

— Это невозможно, мой юный друг, по двум причинам: во-первых, у меня нет лицензии на практику в вашем штате. А во-вторых, я не маг.

Думаю, вид у меня был идиотский.

— Да?.. Как же это? — забормотал я. — Ох! Извините меня, доктор, я думал, что раз миссис Дженнингс порекомендовала вас… и учитывая ваш титул…

Он продолжал улыбаться, но не насмешливо — то была улыбка понимания.

— Это не удивительно: даже некоторые ваши сограждане моей крови заблуждаются на сей счет. У меня степень почетного доктора юридических наук Кэмбриджского университета, а моя специальность — антропология. Антропология имеет несколько весьма странных ответвлений, и я здесь для того, чтобы разобраться в одном из таких вопросов.

— Хорошо, тогда могу ли я спросить?..

— Конечно, сэр. Мое занятие в часы досуга — если попытаться перевести нечто совершенно непроизносимое — колдун-охотник.

Я все еще был в замешательстве.

— Но разве это не требует применения магии?

— И да, и нет. В Африке иерархия и категории в этом деле иные, чем на вашем континенте.

Что-то встревожило Джедсона.

— Доктор, — спросил он, — вы родом не из Южной Африки?

Вортингтон сделал жест в сторону своего лица. Видимо, Джедсон прочел на нем нечто, что ускользнуло от меня.

— Да, вы правы. Я родился в племени бушменов на юге Нижнего Конго.

— Ах, вот как! Это интересно. Вы случайно не нганга?

— Ндембо. — Вортингтон повернулся ко мне и вежливо разъяснил. — Ваш друг спросил, не являюсь ли я членом некоего оккультного братства, которое распространено по всей Африке. Большинство его членов проживают именно на моей родине. Посвященные называют себя «нганга».

Это еще больше заинтересовало Джедсона.

— Мне кажется, доктор, что у вас есть и другое имя. Вортингтон — это для удобства произношения, не так ли?

— И вновь вы правы! Вы хотите знать мое племенное имя?

— Если вы не возражаете.

Я не смог бы воспроизвести те странные щелкающие и чмокающие звуки, которые он издал.

— По-английски это означает: Человек-Который-Задает-Неудобные-Вопросы. Другое идиоматическое значение, хотя это и не буквальный перевод, — Практикующий Поверенный; — здесь намек на племенные функции. Однако мне кажется, — Вортингтон мягко улыбнулся, — что это имя подходит вам даже больше, чем мне. Могу ли я презентовать его вам?

Далее я понял только то, что мои собеседники совершают какой-то африканский обряд, совершенно непонятный нашему соотечественнику. Я уже был готов оценить остроумие мистера Вортингтона, полагая, что это всего лишь шутка, но Джедсон ответил абсолютно серьезно:

— Я глубоко польщен этим и готов принять его.

— Для меня это большая честь, брат.

С этого момента и на протяжении всего времени нашего сотрудничества д-р Вортингтон неизменно называл Джедсона своим африканским именем, а Джедсон обращался к нему: «Брат» или «Ройс». Их отношение друг к другу изменилось так, как будто передача имени и в самом деле сделала их братьями, со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностями.

— Но я ведь не оставил тебя без имени? — заметил Джедсон. — У тебя есть третье, настоящее имя?

— Да, конечно, — подтвердил Вортингтон, — имя, которое нам не следует упоминать.

— Естественно, — согласился Джедсон, — имя, которое не должно упоминаться. Ну, приступим к работе?

Доктор повернулся ко мне:

— У вас есть небольшое помещение, где бы я мог подготовиться?

— Это подойдет? — Я открыл дверь в комнату, примыкающую к моему кабинету, которая служила мне гардеробом и душевой.

— Очень хорошо, спасибо! — Вортингтон отсутствовал не менее десяти минут.

Похоже, Джедсон не был расположен к разговору, он лишь велел предупредить мою секретаршу, чтобы нас никто не беспокоил. Мы сидели и молча ждали.

Когда наш новый друг вышел, у меня во второй раз за этот день появился повод внутренне ахнуть. Городской доктор Вортингтон исчез. Вместо него нам явился африканский персонаж: рост — шесть футов, могучие голые черные ноги, мощная выпуклая грудь с лоснящимися мускулами цвета отполированного обсидиана. Его торс покрывала шкура леопарда, а талию опоясывал шнур, на котором висели всякие таинственные штуковины и небольшой мешочек.

Внимание, однако, на себя обращала не экипировка и не телосложение воина, а лицо д-ра Вортингтона. Его брови были выкрашены в белый цвет и так же очерчена линия волос. Но главное — выражение лица: суровое, непримиримое, полное достоинства и силы. Глаза излучали непостижимую мудрость, в них не было жалости — только суровая справедливость. Такому неумолимому правосудию нелегко посмотреть в лицо.

Мы, белые, склонны недооценивать черных, потому что общаемся с ними вне их родной культурной среды. У нескольких поколений тех, кого мы знаем, отняли их собственную культуру и силой навязали рабскую псевдокультуру. А между тем их культура более древняя, чем наша, имеет более глубокие корни, базируется на характере и силе духа, а не на дешевых, эфемерных трюках с использованием механических приспособлений. Но это суровая, жестокая культура, лишенная сентиментальной заботы о слабых и немощных. И она никогда не умрет.

Я поднялся с невольным почтением.

— Начнем, — сказал д-р Вортингтон совершенно обычным голосом и опустился на корточки; пальцы его огромных ног прочно впечатались в пол. Он достал из мешочка собачий хвост, сморщенный черный предмет величиной с кулак и другие вещи, которым трудно дать определение. Хвост колдун прикрепил сзади, на поясе. Затем он взял какой-то маленький предмет, завернутый в красный шелк, и попросил меня открыть мой сейф.

Я сделал это. Он положил сверток внутрь, закрыл дверцу и повернул ручку. Я вопросительно взглянул на Джедсона.

• Предыдущая
• 88/100
• Следующая