Дети Мафусаила. Уолдо. Магия, инк. - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 70

• Предыдущая
• 70/100
• Следующая

Действительно ли это настолько фантастично? Континиум находится на неизмеримо малом расстоянии, но его совершенно невозможно ощутить физически. Будет ли так уж странно предположить, что его очень просто достичь при помощи подсознательной деятельности мозга? Вся проблема очень запутана, и одним небесам известно, как на самом деле работает мозг. Больше этого не знает никто. Каким идиотом нужно быть, чтобы пытаться описать создание симфонии в терминах механики или коллоидов. Просто смешно! Нет, никто не знает, как работает мозг. А это — просто еще одна необъяснимая способность мозга, не такая уж невероятная, чтобы ее нельзя было допустить.

Может быть, наши представления о том, что такое сознание и процесс мышления, совершенно нелепы?

Ладно, Маклеод вывел из строя свой корабль, Шнайдер починил его. А дальше?

Он пришел к предварительному выводу почти сразу же. Сбои других декальбов скорее всего были сбоями со стороны операторов. Скорее всего, операторы были измотанными и усталыми, о чем-то беспокоились и некоторым образом заражали декальбы своими проблемами и неприятностями. Для удобства давайте предположим, что декальбы являются непосредственным звеном связи с Другим Миром. Боже, вот это терминология! Однако так он смог нарисовать себе картину.

Гипотеза Гримса! «Измотанные, усталые, беспокоящиеся о чем-то». Еще не доказано, но он был уверен — здесь что-то есть! Эпидемия аварий была просто еще одним аспектом общей миастении, вызванной коротковолновой радиацией.

Если это правда…

Он включил канал видеосвязи с Землей и потребовал немедленного разговора со Стивенсом.

— Доктор Стивенс, — сразу начал он, — существует предварительная мера предосторожности, которую нужно применить прямо сейчас.

— Да?

— Во-первых, я хочу узнать у вас следующее: на многих ли частных кораблях выходят из строя декальбы? Каково соотношение?

— Я не могу сейчас предоставить точные данные, — ответил несколько заинтригованный Стивенс. — Но на частных кораблях аварий практически не происходит. Декальбы выходят из строя только на коммерческих линиях.

— Именно это я и подозревал. Частный пилот не полетит, если плохо себя чувствует. Но человек, находящийся на службе, действует независимо от своего состояния здоровья. Проведите специальные физические и психические исследования всех пилотов на коммерческих линиях, летающих на кораблях с декальбами. Запретите полеты всем, кто не находится в превосходной форме. Позвоните доктору Гримсу. Он объяснит, что нужно искать.

— Хорошенький приказ, мистер Джонс. В конце концов большинство этих пилотов не являются нашими служащими. Мы не можем их активно контролировать.

— Это ваша проблема, — пожал плечами Уолдо. — Я рассказываю, как снизить количество аварий в переходный период, пока я не выдам окончательное решение.

— Но…

Конца фразы Уолдо не услышал, так как выключил связь, когда посчитал нужным. Он сразу же обратился к постоянно включенному каналу, использовавшемуся для связи с наземной конторой, где работали его «дрессированные тюлени». Он дал им несколько очень странных указаний — заказы на книги. Старые редкие книги — книги по магии.

Стивенс проконсультировался с Глисоном, прежде чем попытался что-либо предпринимать по просьбе Уолдо.

— И он никак не обосновал свой совет? — с сомнением спросил Глисон.

— Нет. Велел связаться с доктором Гримсом и спросить, что именно мы должны искать.

— Доктором Гримсом?

— Доктором медицины. Это он представил меня Уолдо — наш общий друг.

— Вспоминаю. М-м-м… Снять с полетов людей, которые не работают у нас, будет довольно трудно. Но я думаю, многие из наших крупных партнеров и заказчиков, если мы их попросим и приведем достаточно веские доводы, пойдут на это. А что тебе кажется таким странным?

Стивенс рассказал ему о последнем, необъяснимом замечании Уолдо.

— Не кажется ли вам, что на него это могло оказать такое же влияние, как и на доктора Рамбо?

— М-м-м, возможно. В этом случае следовать его совету было бы неразумно. Что ты еще можешь предложить?

— Честно говоря, ничего.

— Тогда я не вижу другой альтернативы, как последовать совету. Он — наша последняя надежда. Очень слабая, но единственная.

— Я могу поговорить с доктором Гримсом, — несколько оживившись, сказал Стивенс. — Он знает об Уолдо гораздо больше, чем кто-либо.

— Тебе так или иначе нужно с ним проконсультироваться, не правда ли? Очень хорошо — так и сделай.

Гримс выслушал историю без комментариев. Когда Стивенс закончил говорить, Гримс сказал:

— Должно быть Уолдо имеет в виду симптомы, которые я наблюдаю в связи с влиянием коротковолнового воздействия. Это просто. Доказательства можно найти в монографии, которую я пишу. Я тебе уже рассказывал.

Информация не переубедила Стивенса, а только помогла укрепиться в подозрении, что Уолдо утратил способность соображать. Но он ничего не сказал.

— А что касается остального, — продолжал Гримс, — то судя по рассказу, я не считаю, Джимми, что Уолдо не в своем уме.

— Он никогда не казался мне совершенно нормальным.

— Знаю, что ты имеешь в виду. Но его параноидальные склонности напоминают состояние, в которое впал Рамбо не больше, чем куриная слепота похожа на свинку. На самом деле, один психоз предохраняет от другого. Но я поеду и посмотрю.

— Поедете? Очень хорошо!

— Сегодня не могу. У меня сегодня обход пациентов: сломанная нога и какая-то простуда. А еще случай полиомиелита. Лечение я должен закончить к концу недели.

— Док, а почему вы не бросите практику. Вы от нее, наверное, смертельно устаете.

— Я это и сам говорил, когда был моложе. Но около сорока лет назад я перестал лечить болезни, а стал лечить людей. Вот с тех пор я и полюбил это дело.

Уолдо погрузился в водоворот чтения, с невероятной скоростью проглатывая трактаты по магии и связанным с ней дисциплинами. Раньше его никогда не интересовали такие вопросы, а сейчас необходимость разобраться поддерживала в нем неослабевающий интерес.

В книгах встречались частые упоминания о Другом Мире. Иногда он назывался Другой Мир, иногда Малый Мир. Будучи уверенным, что этот термин относится к настоящему, материальному, но другому континиуму, он мог заметить, что многие практики запретного искусства придерживались того же буквального смысла. Они давали указания, как использовать Другой Мир.

Было совершенно ясно, что девяносто процентов, если не больше, всей магии — галиматья или чистая мистификация. Он чувствовал, что это относилось не только к теории, но и к практике — магам не хватало научного подхода. Они пользовались однозначной логикой, такой же ошибочной, как и двузначная логика устаревшего детерминизма Спенсера. Там не было и намека на современную, многозначную логику.

Тем не менее, законы смежности, симпатии и гомеопатии некоторым образом, хотя и очень искаженно, можно было соотнести с тем, о чем он читал. Особенно, если рассматривать эти законы относительно концепции другого, отличного от нашего, но достижимого мира. Человек, который имеет доступ в другое пространство, вполне способен верить в логику, по которой предмет в одно и то же время может быть, не быть, или быть чем угодно.

Несмотря на путаницу и большое число глупостей, характерных для магических приемов, достижения этого искусства были очень впечатляющими. Здесь использовался целый арсенал средств: кураре и дигиталис (наперстянка), хинин, гипноз и телепатия. А вспомнить хотя бы гидротехнические инженерные приспособления египетских жрецов. Да ведь и сама по себе химия возникла из алхимии, как и большинство современных наук обязаны своим возникновением древним магам. Просто наука отказалась от всего, прямо не относящегося к ней, пропустила себя через пресс двузначной логики и облекла знание в такую форму, которой мог пользоваться каждый.

К несчастью, та часть логики, которая не согласовывалась с четкими категориями методологов девятнадцатого столетия, была отброшена и оставлена за пределами науки. Она попала в немилость, была забыта и извлекалась на свет Божий только в виде невероятных предрассудков.

• Предыдущая
• 70/100
• Следующая