Магистраль вечности - Саймак Клиффорд Дональд - Страница 68
- Предыдущая
- 68/70
- Следующая
«Освободите меня, – умолял голос. – Заберите меня и держите при себе. Я буду вам другом и преданным слугой. Я ничего не прошу, кроме права остаться с вами. Я не вынесу новых страданий в случае, если вы отвергнете меня, уйдете прочь от меня.»
Мартин попробовал ответить. Слова застряли в горле.
«Не надо меня бояться, – продолжал голос. – В нынешнем моем состоянии у меня нет средств причинить вам вред, а если б и были, я не захотел бы их применить. Я ждал вас так долго, целую вечность. Пожалуйста, добрый сэр, смилуйтесь надо мной. Вы моя последняя и единственная надежда. Другого шанса мне уже не представится. Я не в силах остаться один навсегда.»
Мартин наконец-то обрел дар речи, хотя слова у него вышли торопливыми и невнятными. Он словно боялся, что они присохнут к языку и не выговорятся.
– Кто вы? Вы действительно обратились ко мне?
«Я действительно обращаюсь к вам, – ответил шар. – Я слышу вас своим мозгом и обращаюсь напрямую к вашему мозгу. Ваш изустный язык для меня невоспринимаем. Я не слышу ни звука. Некогда у меня было чувство слуха, однако оно давно утрачено.»
– Но кто вы?
«Это долгая история. Сейчас довольно сказать, что я древний искусственный интеллект, созданный расой, о которой не осталось достоверных сведений.»
А ведь чертова штука врет, отметил Мартин про себя.
Шар выразил протест:
«Я не вру вам. Зачем бы я стал вам врать, мой спаситель?»
– Я же не говорил, что вы врете. Слова вам не сказал.
«Мысль ясно сформировалось в вашем мозгу. Я решил, что она адресована мне.»
– Мой Бог, – изумился Мартин, – вы прочли мои мысли! Вы что, можете прочесть мысли любого и каждого?
«Таков мой способ общаться, – ответил шар. – И в общем, да, я могу уловить мысли любого существа, если оно подойдет достаточно близко.»
– Ладно, – сказал Мартин. – Ладно, так и быть…
Сделав шаг вперед, он отделил шар от склона. В почве осталась круглая выемка. Шар приятно тяжелил руки, ощущался как нечто прочное, но неподъемным отнюдь не был. Мартин подержал его минуту, затем мягко опустил на дно оврага, а сам присел рядом на корточки.
«Добрый сэр, – воззвал шар, – можно ли понять ваши действия так, что вы меня забираете?»
– Да, наверное, я вас заберу.
«Вы никогда об этом не пожалеете. Я буду вам лучшим другом из всех, какие у вас когда-либо были. Я буду вашим…»
– Не надо сейчас об этом, – сказал Мартин. – Позже мы все обсудим.
И, подняв шар с земли, направился к колымаге.
«Куда мы идем, сэр?»
– Я помещу вас в свою машину, – ответил Мартин. – Потом мне надо еще кое-что сделать. Вы останетесь в машине, но позже я присоединюсь к вам.
«Но вы вернетесь? Добрый друг, вы вернетесь ко мне?»
– Даю обещание, что вернусь.
Устроив шар в машине, он двинулся по оврагу обратно, далеко за тот поворот с каменным фортом, где произошло открытие. Наконец он решил, что отошел на достаточное расстояние и шар уже не сумеет уловить его мысли. По крайней мере, можно было надеяться, что не сумеет. Кажется, он ухватил идею за хвост, и надо не торопясь обмозговать ее наедине с собой.
Шар – это что-то новенькое, сказал себе Мартин, и, пожалуй, может принести прибыль. Если подойти к делу с умом, то даже в этой забытой Богом эпохе шар может стать ключом к лучшей жизни. Он поворачивал идею так и этак, мысли шмыгали то туда, то сюда. Для изобретательного человека в шаре были заложены возможности, много возможностей, и ни одну из них нельзя упустить.
Спрашивается: что в этом мире, заскорузлом, вновь скатившемся к невежеству, сохранило для людей свою притягательность? Мир исполнен безысходного отчаяния – вот где зарыта собака! Людям нельзя посулить сокровища, нельзя обещать богатство – на Земле не сохранилось сокровищ, в которые можно поверить. Самый отпетый болван воспримет ныне надежду на обогащение как совершенно пустую. Ну а если вести речь не о надежде на что-то, а о надежде в чистом виде, о надежде как таковой? Пожалуй, это меняет дело. Только бы найти способ торговать надеждой – люди ухватятся за такой товар руками и ногами. Самый слабенький проблеск надежды – и к нему стекутся тысячные толпы. Но нет, годится далеко не всякая надежда, слюнявая болтовня мало кого устроит. Надежда должна быть мощной, на грани фанатизма. И ясно, что добиться от людей фанатизма будет очень, очень непросто.
Мартин ходил по оврагу, как тигр по клетке. Допустим, ему удастся добиться цели, предложить на продажу надежду нужного калибра – что это ему сулит? Жить станет полегче, хотя денег не прибавится – какие сейчас деньги! Что можно завоевать, так это общественное положение и власть. А имея власть, ловкий человек сумеет употребить ее себе во благо.
Он ломал голову над возникающими возможностями, а попутно и над загадкой древнего интеллекта, созданного неведомой расой. Хотя, честно говоря, он так и не поверил до конца в то, что шар – древний искусственный интеллект.
Всплеск новой религии – вот что нужно! Вот он, искомый ответ – религия! Новый мессия, древний интеллект, вещающий в возвышенно-мистической обстановке…
Присев на корточки, Мартин напряженно думал. Поначалу придется действовать осторожно – никакой рекламы, никаких массовых зрелищ. Маленькие шажки, скромные шажки – пусть слава мессии передается из уст в уста, и паломничество начнется само собой. А слава возникнет, если люди услышат от шара то, что хотят услышать. Это уж его, Мартина, забота – выяснить, чего хотят люди, и передать шару, что именно изрекать.
Правда, остается нерешенным вопрос, что же такое шар. Конечно же, никакой не древний интеллект, созданный неведомой расой, но что? Впрочем, неважно, правда это или ложь, – ему, Мартину, подобное объяснение на руку. Он попробовал найти иные объяснения и отверг их одно за другим. И сердито сказал себе: я попусту теряю время. В данный момент не имеет значения, что такое шар и откуда он взялся. Использовать его можно и не разбираясь в его истории.
Просмотрев свой план пункт за пунктом в поисках промашек, на которых можно поскользнуться, Мартин не нашел ни одной непреодолимой. Когда люди утратили всякую надежду, они не станут слишком пристально вглядываться в того, кто предложит им ее заново. Они созрели для этого, они жадно ухватятся за обещанное спасение, будут просить и даже требовать, чтобы такие посулы повторяли им каждый день. Идея в принципе безупречная, разумеется, если разыграть все как следует. Потребуются еще часы и часы на обдумывание мелочей и последовательности действий – ну что ж, придется пойти на это. Уж он-то, Мартин, готов не пожалеть ни времени, ни усилий, не упустить ни одной детали. Хотя у него крепкий, реальный план, и он не простит себе, если не доведет дело до конца.
Он поднялся и вернулся к машине широким шагом. Видимо, незаметно для себя он провел в овраге несколько часов: солнце уже садилось.
«Вы вернулись! – радостно вскрикнул шар. – Мне было подумалось, что вы можете и не вернуться. Я пребывал в мучительной агонии, что вы не вернетесь.»
– Незачем было мучиться, – сказал Мартин. – Я здесь.
Первым долгом он бросил взгляд на приборы. Выяснилось, что аккумулятор набрал полный заряд, настолько полный, насколько это вообще возможно для старого аккумулятора.
Мартин влез на сиденье, уложив шар рядом с собой.
– Один вопрос, – обратился он к шару. – Каковы ваши этические принципы? У вас есть этика?
«Что такое этика? – отозвался шар. – Прошу объяснить.»
– Это уже неважно. Вы мне подходите. Мы с вами составим дружную команду.
И Мартин, лихо развернувшись, вывел колымагу на шоссе.
- Предыдущая
- 68/70
- Следующая
