Мореплаватели XVIII века - Верн Жюль Габриэль - Страница 33

• Предыдущая
• 33/114
• Следующая

Когда прилив пошел на убыль, корабль приобрел способность управления, и поднявшийся попутный ветер быстро увлек его в самую узкую часть пролива, которую он благополучно миновал.

Северный остров Новой Зеландии, носящий название Те Ика а Мауи (рыба Мауи), не был, однако, еще изучен на всем своем протяжении; около пятнадцати лье побережья оставались не нанесенными на карту. Некоторые из офицеров, пользуясь этим обстоятельством, утверждали, вопреки мнению Кука, что перед ними не остров, а материк. Хотя командир был уверен в своей правоте, он двинулся дальше таким курсом, чтобы рассеять сомнения, еще, возможно, остававшиеся в умах его офицеров. После двухдневного плавания на север, миновав мыс Паллисер, Кук призвал офицеров на палубу и спросил, удостоверились ли они в своей ошибке. Получив утвердительный ответ, он решил повернуть на юг и идти вдоль западного берега обнаруженной им земли, лежащей к югу от пролива. Местные жители называли эту землю Те Вахи Пунаму (Страна Зеленого камня).

Берег большей частью поражал своим бесплодием и, по-видимому, был необитаем. Впрочем, почти все время приходилось держаться на расстоянии четырех – пяти лье от земли.

9 марта ночью «Эндевор» прошел над несколькими подводными скалами, и только утром узнали, какой величайшей опасности он подвергался. Этим подводным рифам дали название «Трап» («Западня»), Они словно нарочно созданы здесь в качестве ловушки для слишком доверчивых мореплавателей.

В тот же день Кук увидел, как ему казалось, южную оконечность Южного острова Новой Зеландии и дал ей название Южный мыс. На самом деле то был один из мысов острова Стюарт, лежащего южнее Новой Зеландии. Высокие волны, шедшие с юго-запада и налетавшие на корабль, когда он огибал мыс, убедили капитана Кука, что земли в этом направлении нет. Поэтому он повернул снова на север, чтобы, пройдя вдоль западного берега, завершить плавание вокруг Новой Зеландии.

Почти у самой южной оконечности этого берега англичане обнаружили бухту, получившую название Даски-Саунд. Местность была здесь бесплодная, гористая, покрытая снегом. В этой обширной бухте, имевшей у входа три – четыре мили в ширину, виднелось несколько островов, которые могли, несомненно, служить надежным укрытием для кораблей. Но Кук почел за благо не останавливаться там, так как знал, что ветер, необходимый для выхода из бухты, дует лишь один раз в месяц. И в этом вопросе он разошелся во мнениях с некоторыми из своих офицеров, думавших только о выгодах текущего дня и забывавших о неудобствах стоянки, продолжительность которой нельзя было предвидеть.

Во время исследования западного берега Южного острова не произошло никаких примечательных событий.

«От бухты Даски-Саунд, – пишет Кук, – и до 44?20? южной

широты тянется узкая цепь холмов, поднимающихся непосредственно из моря и покрытых лесами. Позади холмов, сразу же за ними, видны горы, образующие другую цепь огромной высоты и представляющие собой совершенно бесплодные голые скалы, лишь местами покрытые снегом, обычно скапливающимся значительными массами… Трудно вообразить себе более дикое, более хаотическое и более устрашающее зрелище, чем вид этой страны, когда на нее смотрят с моря: до самого горизонта виднеются только скалистые вершины, расположенные так близко одна от другой, что вместо долин они прорезаны лишь расселинами».

Между 44°20' и 42?8? ландшафт меняется; горы отступают в глубь страны, а вдоль берега тянутся холмы и плодородные долины.

От 42°8' до 41?30' берег отвесно поднимается из моря и покрыт мрачными лесами. Впрочем, «Эндевор» держался слишком далеко от земли, и погода стояла слишком пасмурная, чтобы можно было различить детали берегового ландшафта. Закончив таким образом плавание вокруг острова, корабль вернулся к западному входу в пролив Королевы Шарлотты.

Кук запасся водой и дровами. Затем он принял решение вернуться в Англию, следуя таким путем, который позволил бы ему успешнее всего выполнить задачу своего путешествия. Он решился на это с большим сожалением, так как ему хотелось выяснить, существует ли на самом деле южный материк. В разгаре зимы, забравшись далеко на юг, он не смог бы на своем корабле довести такое предприятие до благополучного конца. Ничего не оставалось делать, как направиться через Ост-Индию; но сначала он решил исследовать неведомый еще тогда восточный берег Австралии.

Прежде чем перейти, однако, к рассказу о событиях второй части плавания, следует несколько вернуться назад и подвести краткий итог результатам наблюдений, произведенных нашими путешественниками относительно местоположения, природных богатств и населения Новой Зеландии.

В предыдущем томе мы сообщали, что эту страну открыл

Абель Тасман, и рассказывали о кровавых событиях, которыми ознаменовалось пребывание там голландского капитана. За исключением районов прибрежной полосы, где побывал Тасман в 1642 году, Новую Зеландию не посетил ни один европейский корабль. Она была столь мало изучена, что географы считали эту землю частью Южного материка, как предполагал еще в свое время Тасман, давший ей название Земли Штатов. Куку принадлежала великая заслуга; он установил точное местоположение и заснял берега этих двух больших островов, расположенных между 34-47° южной широты и 166-178° восточной долготы.

Те Вахи Пунаму представлял собой гористый, бесплодный остров, по-видимому, очень мало населенный. Северный остров имел более привлекательный вид: там были холмы, горы и долины, поросшие лесом, орошаемые веселыми ручьями. На основании материалов о климате и почве, собранных Банксом и Соландером, Кук следующим образом сформулировал свои выводы, которые впоследствии полностью подтвердились: «Если европейцы создадут в этой стране колонию, то они без особых забот и трудов смогут выращивать здесь в большом изобилии все необходимое».

Из четвероногих в Новой Зеландии водятся только крысы и собаки, причем последних туземцы употребляют в пищу. Животный мир был беден, но зато растительность, судя по всему, отличалась большим разнообразием. Из числа растений, сильнее всего поразивших англичан, в отчете упоминается следующее:

«Вместо конопли и льна жители употребляют растение, по своим свойствам превосходящее все другие, используемые с этой же целью в других странах… Обычная одежда новозеландцев состоит из листьев этого растения, почти не нуждающихся в обработке; впрочем, они изготовляют из него также тесьму, нитки и веревки, значительно более прочные, чем сделанные из конопли, с которыми их даже нельзя сравнивать. Из того же растения, обработанного другим способом, они получают длинные тонкие волокна, блестящие, как шелк, белые, как снег; из этих волокон, также исключительно прочных, они изготовляют свои самые лучшие ткани. Рыболовные сети огромных размеров сделаны из таких же листьев; вся работа сводится к тому, что листья разрезают на полосы и связывают вместе».

Чудесное растение, о котором сообщает Кук, в настоящее время известно под названием «новозеландского льна» («Phor- mium tenax»).

Восторженные отзывы о нем Кука, а впоследствии Лабийярдьера, вызвали в Европе большой энтузиазм.

Дело дошло до того, что стало необходимо несколько умерить надежды, порожденные рассказами мореплавателей. По мнению известного химика Дюшартра, длительное воздействие влажного тепла, а в особенности стирка должны очень быстро разрушать клеточки этого растения, и изготовленные из него ткани после одной – двух стирок разлезутся на клочья. Тем не менее, новозеландский лен вывозится в значительном количестве. Кеннеди в своей очень интересной работе о Новой Зеландии сообщает, что в 1865 году было вывезено всего пятнадцать тюков льна, а четыре года спустя – этому трудно поверить, – вывоз увеличился до 12 162 тюков и к 1870 году достиг 32820 тюков на сумму 132 578 фунтов стерлингов.

• Предыдущая
• 33/114
• Следующая