С думой о Земле - Горьков Владислав Леонидович - Страница 48

Говоря о перспективах, которые открываются в связи с выведением станции «Мир», нельзя не остановиться на ее составных элементах-модулях. Известно, что прежде, чем каждый из них займет место у стыковочного узла станции, он должен пройти «обкатку», в ходе которой будут проверены его основные конструктивные решения. Сейчас мы знаем, что функциональные модули должны быть специализированными. Ясно сознавая назначение каждого, мы в то же время понимаем и другое. Если каждый из них будет проверяться в отдельности, то программа испытаний может затянуться на десятилетия. Как же сократить эти сроки?

Во-первых, самая различная функциональная аппаратура уже испытывалась на борту орбитальных станций «Салют-6» и «Салют-7». А во-вторых, советские конструкторы и ученые сочли целесообразным создать специальный корабль-спутник для отработки оборудования, рассчитанного для работы на будущих модулях.

Прототип космического модуля, корабль-спутник «Космос-1443», был запущен 2 марта 1983 года. По своим размерам и массе он близок к орбитальным станциям второго поколения. После восьмисуточного автономного полета, во время которого проводились тестовые проверки базовых систем корабля и коррекции орбиты, он пристыковался к станции «Салют-7». По внешним очертаниям он несколько отличался от своих предшественников. Общая масса «Космоса-1443» превышала 20 тонн, длина всего на полметра уступала «Салюту-7», а размах панелей солнечных батарей достигал 16 метров.

Система электропитания гарантировала надежную работу оборудования всего комплекса. В связке со станцией корабль стал не ее «иждивенцем», а напротив, при необходимости мог отдать ей часть своей электроэнергии. Системы корабля обеспечивали и перекачку топлива на станцию. Грузовозвращаемый аппарат корабля имел тормозную двигательную установку и системы, обеспечивающие его автономный полет после отделения от орбитального отсека, управляемый спуск и мягкую посадку с использованием парашютной системы. Он мог доставить на Землю до полутонны полезных грузов с результатами исследований, проведенных на борту орбитального комплекса.

«Космос-1443» существенно увеличил производительность транспортного звена Земля — орбита — Земля и почти вдвое расширил рабочее пространство для экипажа на борту орбитального комплекса. Значительно увеличился и объем работ с научной аппаратурой, выполненных на орбите космонавтами В. Ляховым и А. Александровым.

Следующим аппаратом стал «Космос-1686», запущенный 27 сентября 1985 года. Через пять дней после проведения серии корректирующих импульсов он состыковался со станцией «Салют-7». Программа полета корабля в составе комплекса предусматривала дальнейшие испытания бортовых систем, агрегатов и элементов конструкции, отработку методов управления орбитальными комплексами больших масс и габаритов. Он доставил на станцию топливо, контейнеры с пищей, емкости с водой и воздухом, сменные запасные блоки и агрегаты служебных систем станции, кинофотоматериалы и другие полезные грузы.

Наибольшие размеры имеет, пожалуй, функционально-грузовой блок. Объем его гермокорпуса достигает 50 кубических метров. Здесь размещены базовые системы, которые обеспечивают как автономный полет, так и полет в составе комплекса, а также поддерживают на борту привычные для космонавтов условия. Для удобства хранения, разгрузки и погрузки основная часть грузов находилась в контейнерах, установленных по бортам корабля. Разгрузку облегчали три тележки, двигавшиеся по уложенным в проходе направляющим.

Как и предыдущий корабль, он обеспечил надежную работу оборудования всего комплекса. В частности, «Космос-1686» наладил энергоснабжение «Салюта-7», помог нам провести замену некоторых узлов и деталей, выработавших свой ресурс. Кроме того, с помощью установленной на нем аппаратуры велись исследования земной атмосферы и космических частиц. С ее помощью, например, наблюдались выбросы газов, пепла и других веществ из жерла действующих вулканов. Причем впервые была зарегистрирована динамика движения этих веществ в атмосфере, исследован их состав.

Пройдя такую многостороннюю проверку, новый корабль подтвердил, что он может быть включен в состав космического производственно-жилого комплекса в качестве активного модуля. Таким образом, отечественная космонавтика вплотную подошла к созданию специализированных модулей, каждый из которых станет научной лабораторией или промышленной установкой. Это может быть внеатмосферная лаборатория, биологическая оранжерея, плавильный цех или кинофотолаборатория.

В планах поисковых исследовательских работ вот уже два десятилетия рассматривается проблема создания замкнутой системы жизнеобеспечения. Ведь не за горами полеты на год, полтора, а там — и на Марс. В последнем случае грузовой корабль уже не пошлешь к космонавтам. На борту межпланетной экспедиции должна быть какая-то копия земной биосферы, рассчитанная по крайней мере на три года.

Создать в пустоте сад-огород с солнцем, дождями и кислородом — всем тем, без чего мы не мыслим жизни на Земле, мечтал в свое время Циолковский. А первым среди популяризаторов этой идеи стал один из замечательнейших советских писателей — Александр Беляев. Познакомиться этим двум интересным людям помог журнал «Вокруг света». Когда в 1934 году на его страницах появился роман «Воздушный корабль», Циолковский прислал редакции письмо. Ученый выразил искреннюю признательность за интересную публикацию и одновременно просил Беляева выслать ему наложенным платежом другой роман — «Прыжок в ничто». С тех дней между основоположником космонавтики и великим фантастом завязалась крепкая дружба, перешедшая в творческое содружество. Константин Эдуардович консультировал Александра Романовича, подсказывал идеи. И когда ученого не стало, писатель свой роман «Вторая Луна», начатый еще при жизни Циолковского, назвал в его честь — «Звезда КЭЦ». Именно в нем популяризируется идея нашего великого соотечественника о создании космической оранжереи.

А сегодня она уже вполне реально рассматривается учеными Института биофизики Сибирского отделения АН СССР. На «полях» наземного комплекса «Биос», а их было три модификации, проводится подбор и выращивание культур, способных воссоздать искусственную экологическую систему. Замечу, это одна из острейших проблем. Ход космических исследований перевернул наши представления об истории развития земной цивилизации.

Хлебороб — древнейшая профессия человека. Только скотовод может соперничать с ним в историческом плане. А вот в космосе мы научились варить металлы и получать полупроводники, стыковать корабли и строить фермы, но никак не можем вырастить хлеб или ту же картошку, без которых трудно представить наш земной рацион.

Этот кажущийся на первый взгляд парадокс не покажется странным, если мы обратимся к истории полетов космонавтов. А она свидетельствует, что даже специально подобранные люди в большинстве своем чувствовали в космосе дискомфорт. Для растений же, как менее приспособленных к жизни в новых условиях, видимо, недостаточно только отбора. Нужны широкие научные исследования по созданию специальных видов злаков и овощных культур, которые наряду с питательностью и урожайностью должны иметь общие требования к условиям культивирования, способность воспроизводства и генетическую стабильность.

Не менее важным остается вопрос светового режима и «почв» для космических растений. На Земле растения живут в привычном нам ритме дня и ночи. А если их лишить ночного отдыха? Выдержат ли они это испытание, смогут ли плодоносить? Опыты дали положительный ответ на эти вопросы. А если увеличить освещенность? Ученые установили, что прямой зависимости между урожаем и мощностью «солнца» не существует. Так, увеличив освещенность по сравнению с естественной в четыре раза, они получили только двойную прибавку. Я сказал «только» как профессионал-космонавт. Для землян эта прибавка весома, для нас же это прежде всего экономия посевной площади, которая, как известно, пока ограничена.