Азиатские христы - Морозов Николай Александрович - Страница 95

• Предыдущая
• 95/153
• Следующая

«Особый класс людей (т.е. браминов), — продолжает Кроссович, — был также (устным) обладателем и хранителем Вед после их возникновения в Индии. В расчет этих людей входило не делать общедоступною мудрости, обладаемой ими, даже и при развитии письменности. Древнейшее индийское уложение — законы Ману — выставляет уже браманов в главе человечества: народ должен был видеть в них голову самого Брамы. Но вот, совершенно напротив, никакой апофеоз жрецов в кодексе Зенды (в Вендидате[133]) мы не видим. Класс жрецов Зенда весты не более как класс трудящихся граждан, а не властительная каста, как в Индии, и потому нельзя предполагать, чтобы у них когда-нибудь было стремление скрывать перед народом , из среды которого они выходили, смысл молений, способных скорее привлечь к ним население, чем уронить их перед ним. К тому же язык Зенда так близок к (воображаемому) древнеперсидскому, что и без письмен он был понятен всякому парсу». — А отсюда вывод такой: тем более вся зендская литератору должна была сохраниться неизменной и без письменности до скончания века.

«Но как же объяснить перемену алфавита священных парсийских книг, в то время как для обладателя их, каждая буква текста должна была почитаться священной? — спрашивает снова Коссович. — Ведь подобная перемена письмен, — говорит американский ученый Витней, — возможна только при совершенном преобразовании древнего учения, которое, по-видимому, и имело место во время редакции священного кодекса при Сассанидах. А между тем, памятники Зенда имеют характер неподдельной ценности и явно обнаруживают дословную их передачу в том виде, в каком они были, без всякого сомнения, произнесены (тысяча лет назад) в первый раз между Арьями. Реформа подвела бы непременно все их содержимое под один уровень и наложила бы на них свою печать. А мы не видим ни малейших следов подобных попыток на этих памятниках».

Как ответить на такой почти роковой вопрос? Оказывается, что очень просто.

Отвергая всякое предположение касательно произведенных при Сассанидах изменений в Зендавесте, — говорит Коссович, — я совсем не считаю невозможным того, что Иранские жрецы, при тогдашнем обращении Ирана к народным верованиям, охотно переложили эти книги с их алфавита, преданного забвению (зачем и почему?) на алфавит, бывший в то время, по всем вероятностям (!!) общедоступным для всей Персии, хотя и навязанным ей иноплеменниками, и что сделали они это с целью дать более хода распространению своих книг и своего древнего учения.

Наивная фантастика такого объяснения настолько бросается в глаза, что как-то стыдно даже и возражать. Ведь вся начальная письменность была вплоть до эпохи гуманизма в руках духовенства, и во в время перемены религий новая всегда жестоко боролась со старой, а не переписывала бережно ее произведения, с которыми она боролась…

А далее выходит еще хуже.

Сличение всех найденных рукописей, — говорит Коссович, — не представило почти ни одного варианта в словах и их последовательном расположении. Единственные различия их состоят:

1) в небольшом различии произношения некоторых слов (например, в замене звука Ш через С, как если бы по-русски было написано «швиданье» вместо «свиданье».

2) в различии транскрипции составных слов (например, в одной рукописи два слова слиты, в другой разделены, вроде как по-русски в одной написано «низкопробный», а в другой — «низко пробный», в одной суффикс присоединен к слову, а в другой отделен, вроде как по-русски «чтобы» и «что бы».

3) в явных описках.

И такое основное согласие всех Зендских текстов показывает, конечно, что все они переписаны с одной рукописи, а нередко одинаковое во всех их отсутствие законченности объясняется тем, что и первоначальная рукопись была настолько недавней, и спешно составленной, что ни автор, ни передатчики не успели ее закончить.

Таково объяснение по здравому смыслу. Но вот объяснение и спецов.

«Очевидно, — говорит Коссович, — что при Сассанидах не было уже возможности восстановить эти произведения в более полном виде, и в то же время это окончательно доказывает (?!), что восстановители древнего учения парсов, составившие эти документы, были далеки от всякой мысли делать в них какие бы то ни было изменения».

На деле эе все вышеприведенные факты указывают только одно: первое начало зендской письменности было никак не ранее сассанидской династии, продолжавшейся и по самым ортодоксальным историкам уже от 226 по 638 год нашей эры, а не до нее. А если мы обратимся к беспристрастному критическому разбору ее содержания, то убедимся, что ее творчество продолжается и теперь.

Памятники Зенда, в том виде, в каком мы их теперь имеем, группируются в четыре отдела: Первый отдел составляют законодательные легенды (книга против демонов Вен-ди-дад), находящиеся в крайне отрывочном положении; второй — литургическое служение и молебствия (Ясны и Виспареды); третий — молебствия в честь отдельных божеств (Яшти), аналогичные гомерическим гимнам и четвертый — религиозные лирические стихотворения (Гаты). В состав каждого отдела, кроме лирических стихотворений, нить которых не прерывается ничем посторонним, часто входят беседы Творца Света (по-зендски Аура-Мазды) с Созерцателем Звезд (Заратустрою). Созерцатель Звезд спрашивает Творца Света обо всем, что для него не совсем ясно, касательно обязанностей людей друг к другу и к божеству, а Творец Света разрешает эти вопросы. Книга законов изложена вся в виде подобных бесед.

«В Зенда-Весте, — говорит Коссович, — над всеми явлениями природы возносится один бог, действующий неизменно и постоянно, охраняющий человека, чистый душою и праведный, грозный одному только злу, и при всем том, не имеющий никаких материальных атрибутов».

Этот бог именуется по-зендски Аура-Мазда[134], бог жизни и света: памятники Зенда не ищут его нив каком явлении природы и не знают верховного божества с другим именем.

Это же божество находится и в индусских Ведах. И там есть бог податель жизни. Его эпитет «Медас» выражает божественную мудрость. Скорее это испорченное мегас — великий, тогда Асура-Мегас будет значит Великий Господь. Но в Ведах бог этот, как всеобъемлющее и всесовершенное существо, не является одиноким: таким же богом жизни, но гораздо блистательнее выступает в них Агни, т.е. Огонь (Святой дух и в то же время Агнец, сжигаемый как жертва за грехи мира) и Индра (от греческого Андрос, т.е. Богочеловек) и еще блистательнее и полнее — Варуна (т.е. Верный, Истинный бог), другое имя Творца Света.

То, что религия Заратустры есть резкая реформа Ведической (или наоборот), а не следствие постепенного развития одной из них, доказывается изменением смысла самого слова «бог». Вместо названия «дэва» и теперь употребляемого как название божества, у арийских племен мы имеем в Зендавесте «майнью», что значит дух (от корня «мнить»). А слово «дэва» сделалось у парсов наименованием злых духов, состоящих в ведении Сатаны, называющегося в Зенда-Весте Анромайнью, т.е. Злым Духом (Ари-маном).

Только три ведических бога присутствуют в религии Созерцателя Звезд (Зарат —Устры): первый из них бог Сома, т. е. Воплотившийся ( от греческого слова Сома — плоть), или иначе бог Гаома т. е. Вочеловечившийся ( от латинского — человек), а соответствующий также ведаическому Сыну человеческому Индре ( от греческого корня Андр — человек). Вторые два общие с Ведами бога, это Митра Солнечный бог и Агни, т. е. Огонь — святой дух, исходящий, по учению греческой церкви, только от Бога — Отца, а в Зенда Весте постоянно именуемый сыном (путра) Творца Света. Еще есть второстепенное божество или другое прозвище одного из предшествовавших Наресана, божество, покровительствующее людям. В опьяняющем соке растения Сомы, как христиане в причастном вине, видели присутствие источника жизни, божества, дарящего самого себя людям, для того, чтобы возвысить их до себя. И это явный отголосок христианского причастия, когда хор поет «Тела (т.е. сомы по-гречески) христова примите, источника бессмертия вкусите!» В служении светилам небесным, мы видим в Зенда-Весте остатки старого многобожия. Ясно, что эта религия (Созерцателя Звезд — Заратустры), хотя и утверждала между арьями служение единому богу, не была однако же довольно сильна, чтобы оторвать их окончательно от поклонения явлениям природы, как и христианская в Европе. В реформированной религии Заратустры осталось даже поклонение деревьям и водам, в особенности баснословному источнику Ардви-сура, от которого исходит всякое изобилие и счастие на земле. Творца Света, как и бога отца у христиан, окружает бесчисленное множество бессмертных живых существ, среди которых главные архангелы и ангелы (Амеша спента), называемые всехвалителями (Язатами).

• Предыдущая
• 95/153
• Следующая