Азиатские христы - Морозов Николай Александрович - Страница 15

• Предыдущая
• 15/153
• Следующая

Отметим, что для служения по обряду трех последних орденов мало еще обыкновенного посвящения в священники, требуются еще особые таинства. И кто удостоился этой чести, тот, будучи даже мирянином, имеет право служить по обряду Докшитскому, хотя на деле и не бывает этого.

Протоиереями — Ширету — называются как и у православных священники, управляющие храмом. Право на это достоинство приобретается долговременною службою в священническом звании, принятием четырех таинств, а более всего знанием веры. При каждом Ширете, на случай болезни или смерти, находятся два кандидата, старший и младший; а для почета и в помощь при богослужении он имеет двух прислужников. В русской Монголии половины XIX века огромной известностью пользовался Цугольский Ширет, для монголов это был истинный оракул, и буряты говорили, что все глубины мудрости ему доступны.

Епископы «пробужденцы» (Бандида-хамбо) считаются посланцами от Далай-Ламы и его соперника Баньчень-эрдени. В середине XIX века у русских бурятов был только один — у Гусинского озера, которое Буряты называют Кулун-нур, в угрюмой степи, прилегающей в Забайкальи к Новому Селенгинску.

Соответствующими нашим митрополитам — Шавараны, Хубилганы и Биширелту — начинают собою ряд священников-перерожденцев, приходящих к нам из другого мира. Из них хубилганы принадлежат к низшему разряду перерожденцев, для того, чтобы быть таковым, довольно сознавать себе три перерождения. Они, — говорят нам, — обладают способностью мгновенно переноситься с места на место; являться, где их не ожидают, и помогать бедствующим, когда считают это нужным.

Шавараны сознают в себе несколько перерождений и проявляют светлость ума, чистоту воли и пламенную привязанность к пробужденству. И, наконец, Биширелты, сверх упомянутых совершенств, имеют еще силу делать чудеса.

Патриархи (Хутукту) — считаются ламистами за святых, которые, прошедши длинный ряд перерождений, стяжали себе высокие духовные совершенства. Сановников этого класса в Китае находится четыре: Ургинский, Уамдомский, Цзяря кутукту и Пекинский.

И вот, наконец, поднимаясь все выше и выше по этой иерархии, мы добрались до самих Далай-Ламы и Баньчень-богды — наместников Христа, что-то вроде римских пап.

Стоя во главе Буддийской иерархии, Далай-лама и Баньчень-богла живут — один в Северо-западном Тибете, а другой в Юго-восточной его части, и оба кажутся обреченными на то, чтоб быть во взаимном столкновении.

Коренным местопребыванием Баньченя была Индия. А для доступа к нему были необходимы трехмесячные очистительные подвиги и еще благоприятное положение светил, без чего никакие очищения не помогут. Счастливец, введенный в чертоги Баньченя, восходил еще в середине XIX века через многие отделения все выше и выше. Затем он достигал некоего таинственного храма, изумляющего великолепными и дивными гиероглифами. Там ему являлся сам светозарный Баньчень-богда.

Совершенства Далай-ламы при всей высоте его уступали Баньченовым. Но тот и другой, хотя и жили в мире, но к миру не принадлежат, ибо их души свободны от всех влияний зла, и от всех ощущений, привязующих человека к земле. Они и теперь исполняют лишь предопределение высших судеб и живут среди людей единственно для их общей пользы.

Буддисты, допуская существенное различие между своими митрополитами и обыкновенными людьми, смотрят на первых как на освященных самою природою, а для освящения низших степеней своего священства считают нужными разные обрядовые действия.

Действие поставления на низшие степени совершаются не в храме, а в юрте. Причетники и причетницы становятся простым священником; даваемые ими обеты могут быть по произволу возобновляемы, с повторением самого обряда.

Но посвящение в льячки (Ховараки) и в Шимнанцы может совершать только епископ (ширет), с одним или двумя священниками, причем епископ, перекинув через плечо нечто вроде римской тоги (оркимджи), садится и вслух прочитывает род символа веры, по окончании чтения которого посвящаемый подносит епископу умилостивительную жертву, от которой тот берет несколько зерен и бросает на воздух богам. Ставленник же, сделав по три земных поклона, становится на колени. Ему подают деревянную чашу, четки и пояс. Совершитель обряда прикрывает его руку краем своей тоги и выслушивает обет поставляемого. Тут возлагается на него священный пояс: и если это дьячек — то остригаются последние его волоса, нарочно оставляемые для этого действия на макушке головы, при сплошном обритии ее в ходе приготовления к принятию нового звания, а если он еще причетник, то лишь укорачивается, но не совсем обрезается его коса.

Подобным же образом совершается посвящение в дьяконы. Но действие происходит уже в храме, при участии по крайней мере пяти священников и епископа, причем дается обещание чистоты, бесстрастия, бдительности и милосердия на все, имеющее жизнь. И кто верен своей клятве, тот не может ступить, не уверившись наперед, что какое-нибудь насекомое не потерпит от него вреда.

А удостаиваемые священнического сана обязаны сначала исповедать грехи свои духовному отцу. Совершителем обряда над ними бывает архиепископ с сонмом лам. Они в полных облачениях усаживаются на своих местах, перед первенствующим из них кладут с одной стороны колокольчик, чашу, жезл и бубенчик, а с другой священные одежды для готовящихся к принятию священства.

Все посвящаемые разом выводятся на арену храма, хотя бы им было и несколько десятков.

Там, сделав обычные поклонения, и выслушав учение веры, приносят они умилостивительную жертву, а потом снимают с себя всю одежду донага и делают по три поклона пред «буддами» и первенствующим священником. Приняв первую облачальную принадлежность — опять начинают кланяться. И это повторяется столько раз, сколько дается им вещей. В заключение же всего, посвящаемые дают 255 обета, изложенные в IV томе Кейба Джумнейн, и приносят благодарную жертву и по выходе из храма, ставши рядом, с книгами в руках, благословляют каждого подходящего к ним.

Производство в дальнейшие чины, в том числе и объявление перерожденцами ограничивается как в России, так и в Китае пожалованием от правительства.

А чтоб читатель не подумал, что я шучу или издеваюсь над буддистами, вот выписка из уложения Китайской палаты внешних сношений, изданного в 1826 году Липовцовым.

«Да будет известно всем Монголам и прочим народам, исповедующим ламскую веру, чтоб те, которым предоставлено право доносить по принадлежности о смерти какого-либо патриарха-перерожденца (Хутукты), или Ламы высшей степени, и объявлять места их возрождения, отнюдь не указывали на тех детей мужеского пола, кои соединены родством с самим Далай-ламою и с Баньчень-эрдени, а также и на детей и внуков всех Монгольских ханов, разностепенных князей и Тайцзиев, главноначальствующих над дивизиями, иначе подвергнутся они строжайшей ответственности. Но они могут указывать на детей Тайцзиев, которые не отправляют никаких общественных должностей, равно на малолетних сыновей простых монголов и Тангутов, и могут возвестить, что умерший переродился, или сделался перерожденцем в том, или другом семействе».

«Ни под каким предлогом не должно открывать новых перерожденцев, особенно по смерти Лам, начальствовавших в незнатных монастырях, в которых прежде не являлось перерожденцев.

Никакой перерожденец не может быть признан таковым, если не будет утвержден в сем звании законным порядком от установления властей… Избрание же и утверждение «перерожденцев» должно производиться следующим образом: писать в жребиях, нарочито для сего приготовленных, имена младенчествующих кандидатов на достоинство перерожденцев; жребий класть в чашу, находящуюся в большом золотом духовном сосуде, состоящемся в Тибетском храме Чжоо, или в Пекинском жуля-сун-хуля-кигурун. Вынимать же оные жребии надлежит в Тибете Далай-ламе, вместе с тамошним генералом, а в Пекине членами Палаты с главным Пекинским патриархом; счастливый жребий должен решить сие дело, которое приводится в исполнение вышеозначенными властями».

• Предыдущая
• 15/153
• Следующая