Тень Ветра - Ахманов Михаил Сергеевич - Страница 82
- Предыдущая
- 82/91
- Следующая
Ричард Саймон, истребивший не один десяток жизней, был, разумеется, грешником. Однако он без страха ехал вперед, утешаясь мыслью, что все его клиенты являлись отъявленными негодяями, по коим веревка плачет, и попали, конечно, на сковородки Сатаны. И Пономарь, сизокрылый голубь, и живодер Сантанья, и заносчивый князь Тенсинг Ло, и маньяк Дагана, и многие, многие другие… Без своего Шнура Доблести Саймон не мог уже вспомнить всех, кого проводил из лесов войны в пустыню смерти. А леса все не оскудевали добычей…
"Форд” замер перед порталом огромного храма. Как и у прочих молитвенных домов, стены его были совершенно глухими, и только над самой землей темнели широкие амбразуры – для роботов-уборщиков, как было уже известно Саймо-ну. К дверям – или, скорее, вратам трехметровой ширины – вела лестница с десятью ступеньками, в обрамлении колонн; каждая пара колонн соединялась поверху стрельчатой аркой, украшенной золотыми буквами на лазоревом фоне. Арки постепенно понижались, так что восходивший па лестнице мог прочитать все надписи разом.
Саймон вылез из глайдера и запрокинул голову. “НЕ СОТВОРИ СЕБЕ КУМИРА” – бросилось ему в глаза. Потом – “НЕ ПРОИЗНОСИ ИМЯ ГОСПОДА ВСУЕ”, “ПОЧИТАЙ РОДИТЕЛЕЙ ТВОИХ”, “НЕ УБИЙ”, “НЕ ПРЕЛЮБОДЕЙСТВУЙ”, “НЕ УКРАДИ”, “НЕ ВОЗЖЕЛАЙ ДОМА БЛИЖНЕГО СВОЕГО”… Десять ступеней, десять арок, десять заповедей… По крайней мере половину из них ему случалось нарушать.
Пожав плечами, Саймон взошел к вратам. На вид они были бронзовыми, с чудными барельефами, изображавшими страсти Господни, и он подумал, что такую красоту нельзя взрывать или калечить лазерным лучом. Возможно, он мог бы пробраться в храм через одну из амбразур, но этот способ был недостоин человека, вступающего в святилище. Он подумал, что запирали его не божественные руки, а то, что закрыто одними людьми, может быть вскрыто другими. Под всеми этими барельефами и благородной бронзой наверняка стоял компьютерный замок, а с ними Саймон умел справляться преотлично.
Он вернулся к машине, обозрел все десять заветов, задержавшись на том, где бог не советовал вламываться в чужой дом, и пробормотал: “Дай богу богово, кесарю – кесарево, а домушнику – хорошую отмычку”. Затем полез в ранец и вытащил плоский диск дешифратора. С его умением и с этим приборчиком вскрыть любой замок не составляло проблем.
Снова поднявшись по ступеням, Саймон приложил дешифратор к дверной створке и активировал его. Теперь полагалось поскучать пару-тройку минут, пока электронная отмычка не прозондирует все хитрые запоры, не разберется с паролями и кодами и не выплюнет их туда, где подслушанное будет прочитано, а прочитанное – одобрено. Обычно дешифратор сам справлялся с этой задачей, но иногда просил о помощи, и Саймон, опытный взломщик, был готов ее оказать.
Ему уже слышался лязг капитулирующих запоров и скрежет отпираемых замков, когда он внезапно сообразил, что эти звуки идут не с другой стороны дверей, а откуда-то снизу, будто бы из-под земли. Движимый скорее инстинктом, чем разумом, он скорчился за колонной, затем упал и стремительно покатился по ступеням. Над его головой блеснула фиолетовая молния.
КОММЕНТАРИЙ МЕЖДУ СТРОК
Дейв Уокер расположился в кресле-качалке на заднем дворике своего коттеджа. В руках у него был стакан, у ноги – полупустая бутылка “Коммандос”, а под креслом валялась еще одна, сухая, как пески Восточной Пустыни на планете Аллах Акбар. Старый вяз простирал над ним свою зеленую крону, парившую легким облачком в синеве орегонских небес, а сами небеса были мирными, теплыми и ласковыми. Но Уокер в них не смотрел.
– Что, недоволен? – произнес он, разглядывая огромного змея, свернувшегося в траве. Затем отхлебнул глоток, зажмурился и, облизнув губы, спросил:
– Беспокоишься за хозяина, приятель?
Питон приподнял голову и протестующе свистнул. Дик Две Руки вовсе не был его хозяином; братом, другом, на худой конец – существом, которое полагалось охранять и защищать, но никак не хозяином. Впрочем, рыжему двурукому в кресле таких тонкостей их взаимоотношений не понять. Животных он рассматривал как слуг или как жаркое, а Каа, мудрый старый змей, не был ни тем и ни другим.
– Беспокоишься, я вижу, – сказал Уокер. – А зря! Хозяин твой парень не промах: если в палец вцепится, так доберется и до ушей… или до печенки… – Пригубив из стакана, он добавил:
– Так что ты не тревожься, вернется он, непременно вернется. И я от тебя наконец избавлюсь, пиявка-переросток.
Змей испустил шипение – на сей раз довольно мирное. Этот рыжий принадлежал к тому же клану, что и Дик Две Руки, значит, его полагалось считать союзником. Эманация, исходившая от рыжего, была полна приязни и необидной насмешки.
– Ты загадки любишь? – спросил Уокер, добавляя в стакан из бутылки. – Вот скажи-ка мне, что это такое: длинное, зелбное и шипит?
Каа лязгнул огромными челюстями.
– Правильно! Это ты и есть! Отгадал ведь, стервец! – Жидкость булькнула, и стакан опустел. – А теперь скажи: жрать хочешь? Или пить?
Питон захлопнул пасть. Пища была ему не нужна – день назад рыжий скормил ему полсотни отменных бифштексов. Пить он тоже не хотел.
– Ну, раз не желаешь есть и пить, послушай историю, – заметил Уокер с кривой усмешкой. – Надо признаться, смущаешь ты меня, парень… Как гляну на тебя, так пойло в глотку не лезет. А знаешь, почему? Потому, что ты – зеленый змий, символ, можно сказать! – Он приподнял бутылку и встряхнул ее. – Я как тебя увидел, сразу догадался, кто ты таков. Ведь вообще-то таких здоровых зеленых пиявок в природе не существует, за одним-единственным исключением. Вот я и думаю, что ты то самое исключение и есть.
Уокер хлебнул прямо из бутылки, снова ухмыльнулся и спросил:
– Ну, так рассказать историю? Не обидишься за правду? Правда, она, бывает, глаза колет…
Питон негромко зарокотал, и в этом звуке слышалось нечто поощряющее. Ему, похоже, правда глаз не колола.
– Раз так, слушай, – сказал Уокер. – Случилось это в давние-давние времена, когда Господь, в милости и благости своей, творил наш прежний мир. Старую Землю. И всем тот мир оказался хорош, обилен травами да водами, лесами да зверями, только не было в нем человека. И решил Господь, что это непорядок; а решивши, нагреб кучку глины или еще какого-то дерьма, размочил его водой и вылепил первого человека – сам понимаешь, техасца. Вернее, тот парень по имени Адам тогда еще не был техасцем, а проживал в Эдеме – я так полагаю, где-то в Калифорнии, под Лос-Анджелесом.
Красивые там были места, ничего не скажешь, но одному и в Калифорнии тоскливо. Ни девочек тебе, ни выпивки, ни друзей-приятелей, одни фрукты, яблоки да апельсины… Ну, иногда банан для разнообразия или там персик со сливой… Короче, не выдержал парень жизни такой и взмолился, чтоб Господь сотворил ему подругу. Господь, разумеется, внял и сотворил. Девочка вышла красоткой – калифорнийская роза, и только! Ну, ты понимаешь, когда сам главный босс берется за работу…
Тут Уокер причмокнул, наклонил бутыль и сделал основательный глоток.
– За здоровье нашей праматери! – пояснил он питону. – А теперь слушай, что случилось дальше. Стали Адам и его подружка жить-поживать, невинные и безгрешные, как пара кастрированных голубков. Только дьявол, враг рода человеческого, не дремал и явился как-то Адамовой подруге средь ви-. ноградных кущей… Иные говорят, что висел он будто бы на яблоне, но я полагаю, – Уокер многозначительно поднял палец, – что тут без винограда не обошлось. Видишь ли, виноградный сок бродит сам собою, а вот с яблочным проблемы… Ну, к счастью, не мои и не твои! – Тут он снова сделал глоток и продолжал:
– Словом, является дьявол нашей праматери среди цветов и лоз и начинает ее искушать насчет спиртного. А был он точь-в-точь как ты – этакая здоровенная длинная кишка, но в черной шкуре, а может, в серой с пятнами и с желтым брюхом, как полагается всякому змею… Ты случайно цвет не запомнил? – Хитро прищурившись, Уокер уставился на питона, но тот, приподняв голову, издал лишь тихий вопросительный свист. – Не запомнил? Ну, ладно… Не устояла, значит, Адамова подружка перед искушением, приготовила чан вина и поднесла Адаму. Выпили они, захмелели с непривычки, разгорячились – а трава в Эдеме была такая мягкая! Вдобавок и одежды на них никакой… Тут их Господь и застукал. Прогневался, сам понимаешь! Проклял и выгнал. И куда, как ты думаешь? Да прямиком в Техас! А Техас – это тебе не Калифорния, там за каждый персик кровью умоешься… Зная о том, Господь сделал Адаму послабление – посулил выполнить пару-тройку просьб, но советовал ими не разбрасываться, а приберечь на крайний случай, когда станет уж совсем невмоготу. С тем он Адама и выгнал; а вслед за Адамом увязался дьявол.
- Предыдущая
- 82/91
- Следующая
