О молитве - Святогорец Паисий - Страница 6

Если человек не раскается и не исповедуется в смирении Богу, то останется неподготовленным. Возникает преграда, которая препятствует его общению с Богом. Дверь остаётся закрытой и душа не находит покоя. Но если он скажет: «Согрешил, Боже мой», — то преграда падает или, лучше сказать, Бог открывает дверь и человек принимает благодать божественного общения.

— Геронда, я читала в «Лествице», что для молитвы нужно быть облачённым в одежду, в какую облекается человек, когда собирается предстать перед царём[17]. Что это за одежда?

— Уничижать себя перед Богом и смиренно просить прощения за свои прегрешения. «Виновата, говори, Боже мой, я — неблагодарная, я огорчила Тебя. Прости меня». Но говори это с внутренним сокрушением, не внешне. Это та одежда, в которую нужно облекаться, когда беседуешь с Богом. Если этого нет, то ты как будто говоришь Богу: «Как дела? Ну, что новенького?» Если у человека, перед которым мы прегрешили, мы должны просить прощения, то тем более нужно просить прощения у Бога за наши ежедневные прегрешения.

— Это значит, геронда, что нужно думать о согрешениях, которые я ежедневно совершаю?

— Прежде проси прощения у Бога за прегрешения, которые сотворила в течение дня, и уже потом думай о своей греховности в общем. Так ты смиряешься и уже потом начинаешь высказывать свои просьбы. Я начинаю молитву словами: «Боже, милостив буди мне грешнику»[18]. Повторяю это несколько раз шёпотом и потом начинаю творить молитву. Как‑то я просил Бога, чтобы Он научил меня молиться. И тогда мне было видение юноши семнадцати лет, который молился. Он привёл меня в совершенное сокрушение! Он так плакал и молился, что я был изумлён и потрясён. Начинал с исповеди: «Я неблагодарный, неисправимый…» Потом говорил: «Что я сам, находясь в таком состоянии, могу с собой сделать, Боже мой, если Ты не поможешь мне?» И потом начинал говорить прошения.

— Геронда, часто во время молитвы я думаю о своих прегрешениях и поэтому не могу сосредоточиться.

— Мы же уже говорили, что испытывать себя и исповедовать свои прегрешения нужно до начала молитвы, а не во время неё. А то получается уже не самокритика, а собеседование с тангалашкой. Перед молитвой нужно подумать о том, что в нас не так, на это направить свой ум, настроить прицельную рамку, а потом… огонь!

— Геронда, если по невниманию я погрешу и не пойму того, что надо бы попросить прощения у сестры, которую огорчила, смогу я в молитве общаться с Богом?

— Чтобы общаться с Богом и обрести покой, нужно следить за собой и постоянно бодрствовать, чтобы понимать свои ошибки, каяться и просить прощения. Иначе даже если ты и почувствуешь на молитве какую‑то радость, это не будет духовная радость. Не будет в тебе духовного воспарения, которое происходит от общения с Богом.

— Иногда, геронда, когда я начинаю молиться, ощущаю внутри какое‑то беспокойство.

— Если чувствуешь внутреннее беспокойство или сердечное окаменение, знай, что ты огорчила какую‑нибудь сестру и потому ощущаешь за собой вину. Если ты попросишь у неё прощения, то беспокойство уйдёт.

— Геронда, а что, молитва не может прогнать это беспокойство? Нужно обязательно попросить прощения?

— Гляди, если ты огорчишь какую‑нибудь сестру, то не можешь этот вопрос решить только молитвой. Нужно пойти, поклониться ей и попросить прощения. Если не сделаешь поклона сестре, то делай хоть триста поклонов в келье, не поможет. Так эти вопросы не решаются.

«Прежде смирися с братом твоим»[19], — говорит Евангелие, а потом принеси дар свой. Только если ты не можешь найти сестру в это время, но раскаялась в совершённом и готова при первой встрече попросить у неё прощения — тогда твоя молитва принимается Богом.

— Геронда, если случается конфликт с какой‑нибудь сестрой, то, когда я прихожу к себе в келью, успокаиваюсь и могу молиться. Но потом, когда встречаю эту сестру, то общаюсь с ней сухо и даже стараюсь избегать.

— Этого я не понимаю. Если у тебя с какой‑нибудь сестрой случается недоразумение, то как потом ты идёшь в келью и успокаиваешься? Если не сотворишь ей поклона, то как можешь успокоиться и молиться? Если бы ты имела в себе мир Божий, сердце бы твоё смягчилось после молитвы в келье, и ты встречу бы с этой сестрой считала благословением Божиим, а не старалась бы её избегать.

— Может, геронда, я оправдываю своё прегрешение и потому могу молиться?

— Что это за молитва? Только если человек обвинит в происшедшем себя и скажет сестре: «Благослови»[20], — только тогда приходит благодать Божия и он сможет общаться с Богом.

— Геронда, святой Иоанн Лествичник говорит, что молитва — это «суд до суда»[21].

— Так и есть. Когда человек правильно молится, тогда молитва есть «суд до суда». Кто духовно здоров, если, начиная молиться, почувствует в сердце окаменение, то станет искать причину его, чтобы устранить. «Почему я так себя чувствуют, — спросит он сам себя. — Может быть, я кого‑то осудил или принял помысел осуждения и сам того не заметил? Может, промелькнул помысел гордости или есть во мне какое‑то пожелание, которое не даёт мне общаться с Богом?»

— А если, геронда, он ничего не найдёт?

— Исключено, обязательно что‑то было. Если пороется в архиве, то есть испытает поглубже сам себя, то найдёт дело и поймёт, в чём виноват.

— Испытает сам себя или исповедуется Богу?

— Что исповедовать, если он не знает, что сделал? Сначала нужно испытать себя. А если и тогда человек ничего не найдёт, пусть встанет на колени, сделает два-три поклона и скажет: «Боже мой, в чём‑то я наверняка погрешил. Просвети меня, чтобы я понял, в чём именно». Только он так скажет, как тут же туман искушения развеется смирением — и он найдёт причину. Видя смирение человека, Бог посылает Свою благодать, и человек, просвещённый ею, точно вспоминает, в чём он прегрешил, и исправляется.

— Геронда, что нам помогает находиться в постоянном общении с Богом?

— Очень помогает внутренний душевный мир. Когда душа в порядке, молитва сама движется. Поэтому не держи в себе ни на кого зла. Если имеешь на кого‑либо неправый помысел, исповедай его игуменье. Прогони также и всякий другой неправый помысел, приводя вместо него добрые помыслы. Благими помыслами очищается путь и молитва идёт легко.

ГЛАВА 1

Трудности в молитве 

— Геронда, какая существует разница между нерадением и леностью?

— Нерадение — это духовная лень, в то время как леность относится к душе и телу. Но лучше, чтобы не было ни того, ни другого. Иногда нерадение и леность поражают души, имеющие большие предпосылки для духовной жизни, души чувствительные и любочестные.

В человеке безразличном искушение не производит столько зла. Но если чувствительный человек огорчится, то потом чувствует нерадение. Он должен найти причину своего огорчения, духовно уврачевать, с тем чтобы вновь обрести волю и запустить свой духовный мотор. Нужно следить, чтобы не оставалось незалеченных ран, потому что потом человек из‑за них падает.

Душевная немощь, которая затем приводит к немощи телесной, делает человека ни к чему непригодным. Врач ничего не находит, потому что повреждение вызвано искушением.

Сколько людей любочестных, духовно чувствительных вижу пришедшими в негодность!