Отчаянный и непобедимый Ренегат Икс - Кэмпбелл Челси М. - Страница 4

• Предыдущая
• 4/70
• Следующая

Должен сказать, что я лишь подал предстоящее превращение способом, угодным аудитории, так как людям нравится думать, что суперзлодеями рождаются, а не становятся, хотя на деле это превращение в большей степени заслуга науки, а не судьбы. Как я уже говорил, узор на большом пальце моей руки сегодня ночью должен измениться, образовав букву «З», но дело здесь не в волшебстве, а в научных опытах, которые в прошлом проводил некий ученый с целью определить, в чем заключается разница между суперзлодеями и супергероями. Выяснилось, что мы во многих отношениях схожи — взять хотя бы приставку «супер», знаете ли, — но в структуре ДНК тех и других есть существенные различия. Настолько существенные, что ученому удалось создать вирус, способный воздействовать только на суперзлодеев. Чтобы, если можно так выразиться, обезопасить людей, он распространил вирус по всему свету, в результате чего у всех, в чьих жилах течет кровь суперзлодеев, по достижении шестнадцатилетия на пальце появляется пресловутая буква «З».

Наши ученые не остались в долгу и, объединив усилия, создали штамм того же вируса, но с обратным эффектом — на большом пальце супергероев узоры образуют букву «Г». Эти же люди, жившие довольно давно, образовали Вилмор, чтобы умнейшие из злодеев имели возможность получать высшее образование и бороться с такими, с позволения сказать, чудесами науки. Мама утверждает, что один из тех ученых принадлежал к нашему роду и своим увлечением наукой она обязана именно ему, но я не готов поверить ей просто так и хочу спросить об этом у бабушки и дедушки.

Есть теоретическая вероятность появления еще одной, третьей буквы. Это может произойти в случае мутации, вызванной смешением в организме двух штаммов. Однако факты образования пар, состоящих из супергероя и суперзлодейки или наоборот, настолько редки, что подобные прецеденты случались лишь один или два раза. Вполне возможно, что истории о детях, на пальцах которых появлялась эта самая пресловутая «третья буква», просто городские легенды, не имеющие под собой реальной основы. Кого ни спроси, каждый скажет, что это случилось с ее подругой или приятелем его двоюродного брата или сестры. Но никто никогда не укажет вам на человека, с которым это действительно произошло.

Естественно, в Золотом городе живет немало обычных людей, и многим из них на шестнадцатилетие вообще ничего не светит. Остается разве что мечтать о приглашении на какую-нибудь крутую вечеринку, вроде моего дня рождения.

Словом, как я уже сказал, тот факт, что узоры на моем большом пальце сегодня изменятся, образовав букву «З», не есть предопределение судьбы. Это просто результат того, что Марианна Локи шестнадцать лет назад влюбилась и позволила какому-то парню овладеть собой. В том, что на моем пальце появится буква «З», нет даже прямого указания на то, что я буду стоящим суперзлодеем. Сам факт ее появления не является залогом успешной карьеры. Мне придется много трудиться, с отличием закончить Вилмор, и лишь в этом случае я превращусь в успешного злодея, чье фото незазорно поместить и на обложку журнала.

— Кто-нибудь хочет поздравить меня с днем рождения? — кричу я в микрофон. В ответ доносятся нестройные поздравления на английском языке с добрым десятком вариантов выговора. На всех экранах появляется изображение часов — 11:59. Счет пошел на секунды, оставшееся время стремительно убывает. Даже наступления Нового года не ожидают с таким нетерпением.

Наконец часы показывают 12:00. В моей душе поднимается волна облегчения — ну, наконец, свершилось — и я смотрю, как узоры на большом пальце меняются, складываясь… не в «З». Несколько раз закрываю и открываю глаза, надеясь, что они меня все-таки подвели и всему виной яркий свет рампы. Но нет. От ужаса подводит живот. На пальце образовалась буква, в этом смысле все в порядке. Только это не «З». И даже не «Г» — дело обстоит еще хуже. Сжав кулак, быстро прячу в него большой палец. Нервы звенят от напряжения, как провода высоковольтной линии. Этого не может быть. Такого не должно происходить с нормальными людьми.

Неожиданно понимаю, что свет, льющийся на меня из многочисленных прожекторов, обжигает, как палящие лучи солнца в пустыне. Потею, как мышь, в своем синтетическом костюме; тело начинает чесаться.

Публика, замерев, ожидает кульминационного момента; люди, стоящие в первых рядах, смотрят прямо на меня; остальные, не отрываясь, пялятся на мониторы, очевидно, удивляясь, почему в спектакле, который они ожидали увидеть за свои деньги, наступила пауза. Я делаю вид, будто меня тошнит, и, пошатываясь, отступаю к кулисам, чтобы спрятаться за занавесом. Изобразить недомогание нетрудно. Нужно проверить — быть может, зрение все-таки сыграло со мной злую шутку — ведь я здорово понервничал перед выходом на сцену. Сгибаюсь пополам, продолжая симулировать приступ тошноты, на случай, если за мной кто-нибудь наблюдает, и стараюсь заставить себя снова посмотреть на палец.

Кэт успевает прийти на помощь раньше всех. Добежав, она резко останавливается, второпях, очевидно, недооценив скорость, и чуть не врезается в меня.

— Дэмиен, что случилось? У тебя все нормально?

— Нет, — говорю я, держась руками за живот и имитируя отрыжку, дабы усилить эффект. — Не нужно было есть креветки.

В животе и вправду нехорошо, и похоже, если я продолжу притворяться, меня и в самом деле стошнит.

Кэт делает шаг назад.

Если на пальце действительно то, что я видел, возвращаться на сцену нельзя. Я обещал людям представление, и они обидятся, если окажется, что десять долларов потрачены зря. В голове один за другим проносятся возможные пути выхода из трудной ситуации, один фантастичней другого. Неожиданно мне приходит в голову, что Кэт может по желанию превращаться в кого угодно.

— Ты должна выдать себя за меня, — прошу я, с трудом выговаривая слова. Она молча кивает и приступает к трансформации. Вот за что я уважаю Кэт — она не задает вопросов и, поняв, что у меня неприятности, просто делает все, чтобы оказать помощь.

Ее образ становится зыбким и исчезает, и через секунду напротив стоит, кивая мне, моя копия. Скажем так — весьма удачная.

— Нос… — произношу я сдавленным голосом, имитируя очередной приступ тошноты, — кривоват…

Но Кэт меня не слушает. Поправив очки, делающие ее похожей на муху, она бежит на сцену. Я слышу оживленные возгласы, а чуть позже — шквал аплодисментов и одобрительные крики. Стало быть, Кэт свою работу сделала. В конце концов, буква «З» появилась на ее пальце четыре месяца назад, а благодаря своим способностям Кэт настолько точно сымитировала мою внешность, что никто не заметит подмену. Она могла бы зарабатывать кучу денег, выступая перед этими дураками-туристами.

Мне становится немного легче, насколько это, конечно, возможно в такой ситуации. Руки трясутся. Голова кружится так, будто я перегнулся через подоконник десятого этажа и смотрю вниз. Я снова изучаю большой палец, все еще смутно надеясь, что на нем таки появилась буква «З». Но нет, ничего подобного. На пальце красуется здоровенная буква «X» — «икс» — поражающая своей наглой идиотской ненужностью! Постепенно осознавая увиденное, я ощущаю, как к горлу подступает самая настоящая рвота. Чувствую себя совершенно разбитым, а сердце с трудом гонит сгустившуюся кровь по жилам, грозя в любой момент остановиться. И в эту секунду мне становится ясно, что я метис, мутант. Оказывается, третья буква существует не только в городском фольклоре. В моей крови оба штамма вируса, и случиться это могло только по одной причине.

Мама, которой, видимо, не терпится получить объяснения, влетает за кулисы.

— Дэмиен! — истошно кричит она, громко стуча высокими каблуками на бегу. — Милый, что случилось?

— Не знаю, — отвечаю я, злобно глядя на нее. — Я думал, ты мне расскажешь.

— Мам? — зову я, стучась в дверь лаборатории, прежде чем войти. — У тебя есть минутка?

• Предыдущая
• 4/70
• Следующая