Шерлок Холмс. Армия доктора Моро - Адамс Гай - Страница 12

• Предыдущая
• 12/42
• Следующая

– Это был ученый тигр, – пошутил я, стараясь поддержать разговор.

Старик уставился на меня.

– А это еще кто? – спросил он Холмса. – Сует нос не в свое дело, как моя старуха.

– Это мой напарник, понятно? Правда, толку от него никакого. – Холмс многозначительно посмотрел на меня и поспешил сменить тему разговора. – Значит, говоришь, это не тигр. Но его же все равно покусал какой-то зверь, да? Если там и правда было такое месиво, как мне рассказывали…

– Да уж, – согласился старик. – Ты такого в жизни не видел.

– Зря ты так думаешь, – усмехнулся Холмс. – Мне приходилось видеть такие картины, от которых стошнило бы и лошадь. Просто все вы тут, на берегу, слишком нервные.

– Тело было разорвано на куски, – объяснил старик. – Это был не труп, а прилавок мясника.

– Зверь, как я и говорил.

– Сам подумай, чертов идиот, как он может положить труп в мешок? – воскликнул старик, рассерженный тупостью Холмса. – Конечно же это не зверь!

– Может быть, сначала парня искусал хищник, а потом его хозяин сунул труп в мешок, – не сдавался Холмс. – Я слышал, что на нем были следы от укусов.

– А мне плевать, что ты слышал. Говорю же тебе, это был Кейн или кто-то из его приятелей.

Неожиданно в трактире стало тихо. Очевидно, упоминание этого имени смутило посетителей. Холмс позволил неловкой паузе продлиться еще одно мгновение, а затем с невинным видом спросил:

– А кто такой этот Кейн? Крутой парень, да?

Никто не решился ответить ему.

– Если у него найдется для меня работа, то я не прочь немного посидеть на берегу.

Один из посетителей протянул руку и пододвинул к себе кружку Холмса.

– Я бы на вашем месте уносил отсюда ноги, покуда они у вас есть, – проскрежетал чей-то равнодушный голос.

– Я ничего такого не говорил, – начал старик, но тут же замолчал, решив, что так у него будет больше шансов уцелеть.

– Будут неприятности, да? – вздохнул Холмс. – Ну что ж, пойдем, Джим.

Он направился к двери, а я, сообразив, что этим именем он назвал меня, без долгих колебаний поспешил следом.

– Хорошо то, что хорошо кончается, – не без сарказма сказал я, как только мы вышли на улицу.

– Я тоже так думаю, – согласился Холмс с улыбкой, жутковато смотревшейся в сочетании с его лысым черепом и татуировкой.

– И что вы надеялись здесь раздобыть? – спросил я. – Кроме двух кружек этой гадости, которую они осмеливаются называть пивом.

Холмс внезапно остановился и потянул меня к себе. К боковой стене «Ароматной розы» примыкал грубо сколоченный сарай, в котором хозяин хранил уголь и дрова. Холмс оттащил меня в тень, и в то же мгновение я услышал странный свистящий звук. Что-то пролетело мимо, обдав мое лицо струей воздуха, и ударилось о стену сарая.

– Черт возьми! – воскликнул я, увидев торчащую из досок рукоятку ножа, пролетевшего в футе от моей головы. – Меня же могли убить!

– Подождите, – отозвался Холмс. – Вероятно, они еще не закончили.

– Я их не вижу, – признался я, вглядываясь в темноту.

– К счастью, и они нас тоже.

Холмс вытащил лезвие из доски и осмотрел его.

– Любопытно, это немецкий нож. – Он оглянулся на меня. – Нам крайне повезло, гамбургские метатели ножей славятся точностью.

– Не могу передать, как я счастлив, – недовольно проворчал я, не понимая, как он может восхищаться в тот момент, когда нам угрожает опасность.

Затем из темноты послышались шаги, кто-то приближался к нам. Холмс подтолкнул меня к проходу позади трактира.

– Бегите, если вам дорога жизнь! – крикнул он.

Неужели он в этом сомневался?

Мы неслись по темным переулкам, за спиной гулко раздавался чей-то топот. Я не мог понять, куда направляется Холмс. Казалось, он поворачивает наугад: налево, потом направо, потом опять налево. Мы беспорядочно петляли по узким улицам и аллеям. Скорее всего, Холмс просто старался не оставаться подолгу на виду, чтобы не дать преследователю возможность снова метнуть нож. Так солдат бежит зигзагами под вражеским огнем, надеясь обмануть пулю.

Я был вооружен. Холмс может сколько угодно смеяться над тем, что я беру револьвер на наши прогулки, рискуя накликать на себя гнев закона. Но будь я проклят, если отправлюсь с пустыми руками в такое неспокойное место, как Ротерхит. Правда, толку от оружия сейчас было не много. Возможно, я в большей степени врач, чем солдат, но даже мне было понятно: стоит только остановиться и прицелиться, как тут же получишь ножом в грудь. Если бы мы нашли укрытие, у меня появился бы шанс подстрелить метателя. Тяжело дыша, я постарался объяснить на ходу свою идею Холмсу, но тот лишь покачал головой и помчался дальше.

Мы приближались к реке, возвращаясь туда, откуда пришли. Холмс ухватил меня за локоть и потащил за собой к штабелю пустых ящиков. Я потянулся за оружием, но он удержал мою руку и приложил палец к губам. Наши преследователи появились несколько мгновений спустя. Первый был таким же лысым, как и замаскированный Холмс, широкий рубец тянулся по его бледному лицу от макушки до верхней губы. Второй претендовал на элегантность. Его костюм и сверкающая цепочка от часов казались в этих местах настолько вызывающими, что оставалось только удивляться, как он мог пройти по здешним улицам, не попав в какую-нибудь переделку. Или, наоборот, они свидетельствовали о его силе: только уверенный в себе человек мог одеваться подобным образом.

Мужчина со шрамом вертел в руке нож, точную копию того, что пролетел над моей головой чуть раньше. Лезвие описывало в воздухе круги, словно смертоносное колесо.

– Мы их упустили, – сказал щегольски одетый приятель лысого.

– Ты очень быстро сдавался, – ответил тот с ужасным немецким акцентом, подтверждающим догадку Холмса. – Они прятались близко.

– Может быть, – тяжело дыша, согласился франт. – Но я не собираюсь их искать. Мне не платили за то, чтобы я всю ночь бегал за ними вокруг пристани.

– Ты ленивый.

Щеголь свирепо посмотрел на лысого приятеля:

– Попридержи язык, Клаус. Или мне придется научить тебя хорошим манерам.

Клаус ухмыльнулся, и обезображенное шрамом лицо скривилось в жуткой гримасе. Словно художник широким мазком перечеркнул только что написанный портрет.

– Не стоит тебе со мной драться, Мартин. Я буду резать ножом твое красивое лицо.

– Как кто-то разрисовал твое?

– О нет, – не согласился Клаус, проводя лезвием вдоль вздувшегося шрама. – Я это сам делал. Мне было иногда скучно.

Мартин покачал головой:

– И с таким народом мне приходится работать.

Он достал из кармана серебряный портсигар, небрежным щелчком выбил из него сигарету и положил его на место. Затем извлек из другого кармана коробок спичек, прикурил и выпустил густое облако дыма. Целая пантомима, каждое движение которой было рассчитано на то, чтобы показать, насколько ему безразличны угрозы Клауса.

– Пошли к Кейну, – сказал он после второй затяжки. – Расскажем ему, что кто-то интересовался им.

– И будем признаваться, что мы их упустили?

Мартин пожал плечами:

– Ничего позорного в этом нет. Должно быть, они знали, где укрыться. А мне Кейн за ночные пробежки не доплачивает.

– Отлично. Ты еще будешь сказать ему, кто решил, что мы их не искали.

Клаус жутко коверкал слова, словно лупил тяжелой дубиной по правилам грамматики.

Мартин театральным жестом бросил недокуренную сигарету под ноги Клаусу, молча прошел мимо него и двинулся вдоль причала.

– Хорошо, я скажу, – бросил он через плечо.

Клаус затоптал окурок каблуком с куда большим ожесточением, чем требовалось, и направился следом.

Холмс подождал немного, а затем шепнул мне на ухо:

– Теперь мы знаем, кто может привести нас туда, где хозяйничают Кейн и его приятели. Это намного лучше, чем два трупа с вашими пулями в животе, не правда ли?

– Разумеется, – со вздохом признал я. – Если кто-нибудь объяснит мне, каков был наш первоначальный план…

• Предыдущая
• 12/42
• Следующая