Дети утренней звезды - Олейников Алексей Александрович - Страница 15

• Предыдущая
• 15/81
• Следующая

«Как они это сделали? – Дженни мрачно поплыла обратно в коттедж. А ведь рассчитывала уложиться в день-два. Дед сказал, что на Дороге Снов алкагест светится особым светом и она сразу его отыщет. А в реальности ей поможет поисковый артефакт – кольцо с прозрачным кристаллом: он начнет мерцать в присутствии алкагеста. Дженни так и рассчитывала – на Дороге Снов выяснить местоположение алкагеста, а потом в плотном теле его изъять. И драпать без оглядки – делать ей больше нечего, как перед Фреймусом в фальшивом облике месяц расхаживать. А что делать теперь?

Завтра начнется обучение, а она понятия не имеет, что делать. Она же не темник, колдовать не умеет. Девушка вспомнила, как Мэй Вонг листала толстую тетрадь с загадочными формулами, знаками и рисунками, и мысленно взвыла – ее же раскроют в первую же минуту! Три недели жить среди подрастающих колдунов и слушать лекции Фреймуса?!

– Вот мы влипли, Лас, – сказала Дженни. Фосс, скакавший солнечным зайчиком по поляне, мгновенным прыжком оказался рядом:

– Видишь?

Дженни видела. Гибкая фигура в белом комбинезоне вылезла из окна их коттеджа и, скрываясь в синих тенях, перебежками двинулась по территории. Вот тень заглянула на террасу одного коттеджа, вот прильнула к окну другого, затем двинулась к замку…

– Ловкий, – с одобрением заметила Дженни, – Смотри, как скачет.

– Зайцы тоже ловкие, – откликнулся фосс. – Но волки их ловят.

– А кто тут волк?

– У леса…

Дженни перевела взгляд. Была бы в физическом теле – не сдержалась, вскрикнула бы, отпрянула: косматый ужас таился меж черных еловых лап, луна плескалась в широких желтых зрачках, играла светом на белых клыках. Пар клубами вываливался из пасти. Горбатая тварь, похожая на гигантскую гиену с жесткой голубой шерстью, свалявшейся в иглы, смотрела на нарушителя режима, как кошка на беспечного воробья, слишком далеко залетевшего за лакомой крошкой.

Дженни явственно видела, как течет внутри твари пламя жизни – нездоровых, зеленовато-желтых, гнилостных тонов. Пружина закручивалась все туже, перевертыш пригибался к земле, выдвигал морду, высовывался из тени.

Дженни была как в фильме ужасов, как в кошмаре, когда ничего не можешь сделать. Даже если она захочет, ее никто не услышит!

Она не успела уловить, когда перевертыш прыгнул. Одним махом перелетел изгородь электронного забора, взрыл снег когтистыми лапами, рванулся к таинственному лазутчику. В три гигантских прыжка поравнялся с ним, распахнул пасть… И отпрянул, завертелся ужом, завыл, утирая лапами глаза. Злостный нарушитель режима бросился прочь, да так быстро, что Дженни едва улавливала его перемещения. Перевертыш рванул следом, но шпион был уже возле дома, запрыгнул в окно и захлопнул ставень перед оскаленной пастью. Перевертыш взвыл – неслышно, но так, что мороз пробрал даже Дженни, и скрылся в лесу. В дом ему ходу не было. И снова тишина, покой, луна в черном небе.

– Вот это да, – оценила Дженни. – Видел, как он в морду плеснул? Интересно, кто это – Эжен? Андрей? Мэй? Точно уж не Виолетта. Она бы в окно не пролезла. Ну что, зверь, спать?

– На дереве, – сказал Лас.

– Сколько же тут шпионов?! – изумилась Дженни. На высокой елке у беседки и правда обнаружился еще один наблюдатель. Он сидел тихо, почти не дыша, и, видимо, был до крайности впечатлен перевертышем.

– Он тут до утра проторчит, – сказала Дженни. В лесу, за периметром, блуждали желтые зрачки. Много глаз, много больших злых зверей. – Там этих тварей штук десять.

– В стае двенадцать, – поправил Лас. – Теперь можно спать.

Дженни хотела бы утешить сидящего на дереве незадачливого шпиона, но как – он не услышит ее слов, не почувствует ее прикосновения. Остается посылать ему лучи сочувствия.

«Бедняга, – подумала Дженни, перемещаясь к коттеджу. – Хотя… сам виноват: воровать секреты у Фреймуса – не погремушку у младенца отобрать».

Дерево стен расступилось, Дженни оказалась на первом этаже. Не удержалась, просочилась сквозь дверь, заглянула к мальчишкам. Проплыла между кроватями, огибая разбросанные носки и прочие предметы одежды: и Зорич и Фламмель крепко спали. Или притворялись? Андрей разметался на кровати, а Фламмель укрылся с головой. Дженни была почти уверена, что именно он разыгрывал перед ней Джеймса Бонда – сам же весь вечер хвастался особой семейной подготовкой Фламмелей. Тот, кто обучен ловить воров, сам легко может при случае стать вором.

«Может, он под одеялом в одежде? – задумалась Дженни. – Это можно проверить. Заглянуть сквозь одеяло… нет, не буду я этим заниматься!»

Она возмущенно отплыла в сторону: вот делать ей больше нечего, как за мальчиками подглядывать, кто в чем спит! Пусть хоть весь лагерь друг за другом шпионит, у нее другая задача.

Ручная саламандра Зорича беспокойно завертелась в огнеупорной клетке, когда она прошла рядом. Конечно, от созданий Той стороны ее присутствие не скроешь.

«Хорошо, что она не болтлива, – подумала девушка. – Интересно, чем Андрей ее кормит? Сушеными тараканами? Спичками? Бензином?»

У Зорича на груди мерцал синим амулет, Дженни не стала его касаться. У всех членов ее пятерки при себе по два-три артефакта (кроме Мэй, которая ими, похоже, приторговывала). Даже у Виолетты, смешливой пухленькой девчонки, брюнетки с кучерявыми волосами, на запястье светился старый деревянный браслет. И еще что-то сверкало в багаже.

«Они совсем не похожи на чудовищ, – задумалась Дженни, поднимаясь по лестнице. Кромешная темнота ее не смущала. – Похожи на обычных ребят… Как же из них вырастают такие, как Фреймус?»

Она продолжала об этом думать, даже когда вернулась в тело, что оказалось проще, чем его покинуть. Одна четко оформленная мысль-пожелание – и вот уже Дженни чувствует тяжесть рук и ног, слышит свое дыхание и немного оторопело оглядывает изнутри тело, как дом, в котором ей снова придется жить.

«Сколько еще шпионов в лагере? – подумала она, уже уплывая в темноту. – Хоть бы никого перевертыши не сожрали, жалко ведь дурачков. Хоть и темники, а все же люди…»

Тут ее настиг сон, как Лас добычу на охоте, поймал и утянул в свою нору.

– Ты уверен, что Дженни справится?

Марко поднял глаза от пухлой тетради, отложил ручку. Размял уставшие пальцы.

– Что?

Людвиг постучал пальцами по обивке кресла:

– Тебя она совсем не заботит? Одна, среди темников, случись что…

Марко закрыл тетрадь.

– Вот я бесчувственный! Девочка столько перенесла, через столько испытаний прошла, вытащила меня из тюрьмы, а я бросаю ее на съедение колдуну. От которого она едва сбежала. Ты так думаешь, Людвиг?

– Я думаю, у вас определенно есть план. Хотелось бы его узнать, раз уж ты меня потащил в Англию.

– Ну ты же помнишь, что переговоры Юки с Талосом кончились ничем. Судья пошел ва-банк и публично объявил Дженни Видящей. Так он перетянул все службы Совета на свою сторону. Создал Союз Старейшин.

– Нарисовал на спине внучки мишень, – задумчиво сказал Людвиг. – Теперь за Дженни охотится весь Авалон, включая свободных Первых. Патовая ситуация. Мы не можем отдать Дженни, потому что она Хранительница последней печати Фейри, а Альянс думает, что мы удерживаем ее, потому что она Видящая.

– Талос совсем потерял голову от страха, – вздохнул Марко. – Переманил Лоцманов и сорвал нашу операцию по возвращению печатей фейри. Заблокировал остров Ловцов. Если во Внешних землях будет серьезный прорыв, мы ничего не сможем сделать. И вместо того чтобы объединиться и обрушиться на Фреймуса, мы вынуждены тратить силы на эту нелепую распрю. Sproposito di grosso calibro![11]

– Он решает тактические задачи, – заметил Страж. – Договорился с темником о перемирии, собрал Союз. Пока Король молчит, голос Талоса звучит все сильнее. Он метит в Юки, хочет сместить ее и взять под контроль СВЛ. Для этого собор Магусов и затевается. Если получится, все службы Авалона будут подконтрольны Судье. И тогда он сможет вернуть похищенные печати, в том числе и Красную печать рода Далфин. Но как так вышло, что он ее утратил?

• Предыдущая
• 15/81
• Следующая