Уйти, не оставив следов - Серова Марина Сергеевна - Страница 8
- Предыдущая
- 8/47
- Следующая
Думаю, что легко смогу вытащить подругу из тюрьмы. И хоть обстоятельства смерти Мари остаются туманными, я ни минуты не сомневаюсь в невиновности Ольги. Нужно убедить судебного следователя вызвать свидетелей на повторный допрос, а также провести психологическое освидетельствование Ольги, чтобы убедить полицейских: амнезия не предлог, не отговорка и не отказ от дачи показаний. Это случилось на фоне пережитого стресса.
Оставшуюся часть вечера я провела с детьми. Прочитала Анике английские стишки про молочницу и корову. Сыграла с Алексом пару партий в странную игру, в которой нужно ловить кольца на острую палку. Нэнси перестала меня дичиться, даже пару раз улыбнулась моим кульбитам на лужайке, но я не торопилась с расспросами. Картину происшедшего няня не сможет прояснить, она гуляла с детьми. А если Нэнси знает что-то важное, я тоже это узнаю, чуть позже, когда девушка научится всецело доверять моей особе.
Майк, как и ожидалось, пришел довольно поздно, няня уже собиралась уводить детей в спальню. Алекс бросился к отцу и восторженно прокричал:
– Папа, папа, тетя Женя крутая! Ты бы видел, как ловко она умеет прыгать! Даже через голову и без разбега! Вперед и назад! О, я, когда немного подрасту, тоже научусь так!
– И я, – добавила Аника, блестя глазами.
– Слово «крутая» сленговое, – строго сказал отец, – юные джентльмены должны избегать подобных выражений. А юные леди никогда… – повернулся Майк к Анике. Но продолжить не успел.
– Женя тоже девочка! – выдал ребенок и насупился.
– Да. Конечно, моя дорогая. Нэнси, детям пора спать.
Я повернулась так, чтобы Майк не видел моего лица, подмигнула детям с няней, усмехаясь. Нэнси, уводя малышей, прятала робкую улыбку.
– Женя, я хотел поговорить. Пройдем в гостиную?
– Конечно. Прости, не хотела слишком баловать детей. Просто они скучают по матери и…
– Я был у нее сегодня, – прервал меня Майк.
– Был у Ольги? Уже в Лондоне? Как она?
– Я не виделся с Олей непосредственно, просто посетил полицейский участок, в который ее перевели. Меня пригласил адвокат на встречу с судебным следователем.
– Очень интересно. – Я присела на предложенный стул, Майк расположился напротив.
– Полицейские предлагают нам сделку: Ольга должна признаться в убийстве по неосторожности. Полицейский психолог напишет справку о том, что преступление было совершено в состоянии аффекта. Этот документ будет фигурировать в деле. Если при этом удастся доказать наличие смягчающих обстоятельств, срок наказания будет минимальным.
– Та-а-ак, – протянула я, не замечая, что повторяю любимое словцо друга Генки, – а что говорит Ольга?
– Она слишком подавлена происходящим и отказалась участвовать в обсуждении.
– Адвокат?
– Мистер Райт советует согласиться на сделку.
Я вопросительно подняла бровь:
– И?
– Собираюсь послушаться совета.
– Судебное право Великобритании не слишком отличается от нашего. Так что осмелюсь предположить, если ты пойдешь на эту сделку, Ольге дадут лет пять-семь тюремного заключения, – сказала я, закипая.
– Да? Пять? Так много? – мямлил нерешительно Майк.
– Это при благоприятном стечении обстоятельств. И ты всерьез считаешь ЭТО выгодной сделкой?! И твой адвокат советует согласиться?! Понимаешь, ты должен бороться! Бороться за то, чтобы твоя жена была с тобой и твоими детьми! Сражаться до последнего! Использовать любую возможность! А ты собираешься сдаться! Это просто бесхребетность!
– Но они говорят…
Майк совершенно растерялся, а я продолжала бушевать:
– Доказательства у полицейских дохлые! Мало ли, что они говорят! Как ты дела на фирме ведешь?! Всем веришь на слово и сразу принимаешь предложенные условия?!! Адвокат, право слово, тоже хорош! Ты уверен, что мистер Райт специализируется на уголовных делах?! Очень сомневаюсь в его компетентности!
– Этого адвоката рекомендовали хорошие знакомые, отзывы о его работе весьма удовлетворительны.
– Значит, абсолютно незаслуженно! Ни в коем случае ни на что не соглашайся! Никаких сделок! Никаких признаний! Эдак они возьмутся и Ольгу обрабатывать, завтра утром навещу ее! И с судебным следователем тоже поговорю. А адвокат ваш, выгнать бы его взашей, но, как лицо процессуальное, мистер Райт нужен для беспрепятственного общения с Ольгой. Только, Майк, прошу тебя, настоятельно прошу: ты откажешься от предложения полиции. И не будешь принимать никаких решений, не посоветовавшись со мной. Будь добр, обещай!
– Хорошо, – окончательно растерялся под моим напором Майк, – хорошо, обещаю. Тогда со следователем поговори сама, если можно.
– Конечно. Я передам ему твой отказ. Еще тебе нужно подписать эту бумагу. – Порывшись в документах, я протянула Майку составленный пару часов назад договор о предоставлении услуг. Где написано, что мистер Ландри нанимает Евгению Охотникову для расследования обстоятельств смерти его матери. И фигурируют номер и дата выдачи моего свидетельства частного детектива, а также разрешения на ношение оружия.
– Здесь в пункте «гонорар» написано: «информация конфиденциальна».
– Так иногда делают, например, когда не желают, чтобы задавали вопросы относительно источника дохода. Финансово этот документ тебя ни к чему не обязывает. Он мне необходим для подтверждения полномочий перед адвокатом и судебным следователем.
Думаю, в Великобритании, как и у нас, полицейские очень не любят, когда в их расследование вмешиваются частные лица. Помимо предоставления полномочий этот документ отвлечет следователя от моей скромной особы. Уж я позаботилась, связавшись днем с Генкой, чтобы у местных властей ушло некоторое время на проверку моих персональных данных. Как и о том, чтобы результат проверки оказался несколько туманным и полным «засекреченных документов». В таком случае и судебный следователь, и его начальство будут опасаться ставить мне палки в колеса.
Ранним утром следующего дня я отправилась на встречу с одним психиатром, обладавшим лучшей профессиональной репутацией во всей Великобритании. Накануне вечером, после разговора с Майком, я подняла свои обширные связи. Пришлось сделать немало звонков и разбудить массу народу. Но если судебный обвинитель перешел к активным действиям, нет возможности проявлять такт и хорошее воспитание. Глубокой ночью у меня было не только имя «Генри Смит», но и адрес его лондонского офиса, а также твердое обещание, что мистер Смит получит настоятельные рекомендации от влиятельного источника: «Принять Евгению Охотникову первой, а также оказать ей максимальное содействие».
Дорога промелькнула перед моим взором, как одно размытое цветное пятно. Озабоченность судьбой подруги не давала насладиться чудным видом за окном электрички. Мозг лихорадочно выстраивал планы. План «А» основной и официальный, план «Б» на случай провала плана «А». План «С» на случай провала двух предыдущих. В конце концов я приказала себе остановиться, пока не начала планировать вооруженный штурм лондонской тюрьмы с последующим отходом в Шотландию и отлетом по поддельным документам. В страну, у которой нет экстрадиции с Великобританией; но эти размышления уже похожи на готовый план.
Кабинет мистера Смита располагался в деловом районе Лондона в фешенебельном офисном центре. Нашла я его без труда. Современный прозрачный лифт поднял меня на нужный этаж. Его шахту спроектировали снаружи здания и сделали зеркальной. Я неодобрительно хмыкнула. Впрочем, дизайн всего помещения был выполнен в модном нынче стиле, полном зеркал, стекла, прозрачных стен и блестящего металла. Мысленно я его называю «мечта снайпера», но некоторым людям нравится.
Миловидная секретарша, услышав мое имя, вскочила с места и почти вбежала в офис шефа.
– Можете пройти, – заявила она через несколько секунд, – мистер Смит ожидает вас.
Кабинет психиатра, как и приемная, был украшен огромным панорамным окном. Интересно, он и больных здесь принимает? А как же агорафобия?
- Предыдущая
- 8/47
- Следующая